Патриция Райс - Желание и честь Страница 60

– Геройство? Значит, это произошло на войне?

– Гэвин поступил на службу на флот только потому, что мы жили на побережье, а английская блокада могла довести нас до голодной смерти. Он защищал наш дом. Ему была противна служба на флоте, но он считал необходимым сохранить свою собственность.

«Гэвин не только стремился защищать свою собственность, но и явно был лишен способности убивать», – подумала Диллиан. Она вспомнила, как он разгонял толпу бунтовщиков в Грейндже. Он никого не убил и даже не причинил вреда разбойнику, напавшему на них на дороге. Душа Гэвина жаждала мира, а не крови. Она ничего не сказала Майклу, но тот, похоже, решил, наконец, рассказать ей все.

– В то время Гэвин был красивым парнем. Дамы охотились за ним, но он сделал свой выбор, и другие женщины перестали для него существовать. Она была из богатой семьи. Ее родители не одобрили жениха, но девица заупрямилась. Она дала клятву, что будет ждать возвращения Гэвина с войны.

Диллиан не хотела слушать его и рассеянно смотрела в окно кареты.

– Когда Гэвин вернулся, он узнал, что его любимая просватана за богатого старика. Он не стал с ней встречаться, не сообщил о своем возвращении. Он постарался узнать как можно больше об этом человеке. И узнал много неприятного. Он обратился к отцу девушки, полагая, что если даже она больше не любит его, то ее надо защитить от собственной глупости. Отец вышвырнул Гэвина из дома.

Диллиан нетрудно было в это поверить. Америка в данном отношении мало, чем отличалась от Англии. От Гэвина она знала, что, несмотря на претензии на аристократичность, его семья была бедна. А в обществе ценили не красивую внешность, благородные мысли или добрые намерения, а лишь богатство и связи.

– Гэвин все же встретился со своей дамой. Она предложила ему место в своей постели, не высказав желания носить его имя. Его предостережениям она не поверила. И ему следовало поставить на этом деле крест.

Горечь, прозвучавшая в голосе Майкла, удивила ее, и она бросила на него быстрый взгляд. Лицо его, на котором обычно как в зеркале отражались все чувства, на этот раз походило на застывшую маску.

– Но нет, – продолжал он, – Гэвину необходимо было совершить героический поступок! Вместо того чтобы воспользоваться приглашением леди, он решил рассказать ей правду о ее женихе и вызвать его на дуэль. Тот выбрал рапиры, Гэвин владел саблей, но не рапирой. Но все равно согласился.

– И этот человек изуродовал его, – тихо произнесла Диллиан.

– Точнее, пытался вырезать на его лице свои инициалы. Секунданты прекратили дуэль. С этим свидетельством жестокости мерзавца Гэвин решил появиться перед леди, чтобы показать ей, что это за человек. Этот богатый вдовец, за которого она собиралась замуж, похоронил несколько жен, которые, вполне возможно, умерли не своей смертью. Отвращение возлюбленной при виде его обезображенного лица нанесло смертельный удар его гордости.

Диллиан вздрогнула, и сердце у нее сжалось. Она всей душой почувствовала, что пережил Гэвин, отдавший свою любовь женщине, которую хотел спасти, когда она с криком ужаса отвернулась от него. При мысли о том, что он остался таким же добрым, таким же смелым, даже пройдя через тяжкие испытания, она не могла сдержать слезы.

– Не надо рассказывать мне остальное, – всхлипывая, попросила она. – Как скоро после этого вы уехали в Англию?

– У нас не было денег, чтобы уехать тотчас же. Мы вынуждены были ждать, пока не получим прибыль от капиталовложений Гэвина. Это заняло год или чуть больше. После случившегося мы сразу покинули город и долго скитались. С таким лицом Гэвину нелегко было найти работу. Чаще всего он работал на судах. Он мог бы уехать на одном из них, но не хотел оставить меня и, кроме того, старался заработать немного денег, чтобы не явиться сюда нищим. Иногда Гэвин бывает весьма глуп.

– Это правда. Я всегда думала, что в легендах герои довольно глупы. Возьмите Ланселота, Тристана, Гамлета, да любого из них. Они погибают напрасно. Даже если бы они остались живы и победили, их дамы, без сомнения, превратились бы в толстых крикливых гарпий. Героизм изначально не имеет смысла. – Диллиан выпрямилась. – Если вы намерены бесконечно кружить по городу, то я хотела бы перекусить.

Майкл рассмеялся:

– Вы молодец! Гарпии – надо же придумать такое! – От смеха он схватился за бока.

Диллиан сдержанно улыбнулась. Нельзя сказать, что ей нравился насмешливый ирландец, но теперь она лучше понимала его. Она готова была симпатизировать любому человеку, лишь бы он был на стороне Гэвина. От этой мысли ей стало немного не по себе.

Майкл, широко улыбаясь, предложил:

– Давайте зайдем сюда и перекусим.

Они остановились среди экипажей, запрудивших улицу перед дверями клуба «Уайте». Диллиан собиралась отчитать его за одно только предположение, что она может обедать в таком месте, как вдруг взгляд ее упал на двух джентльменов, погруженных в серьезный разговор. Это были маркиз Эффингем и лейтенант Рирдон.

Стоя в дверях, Бланш наблюдала, как ее столовое серебро исчезает в рукавах Майкла и появляется из его карманов и как полдюжины предметов одновременно мелькают в воздухе, а он сам рассматривает изображенную на стене богиню Диану, охотящуюся на оленя. Он знал, что Бланш здесь, но не показывал виду. По тому, как он старательно не замечал ее, и по исчезающему серебру Бланш поняла, что у него возникли проблемы. Он всегда жонглировал предметами, когда бывал чем-то обеспокоен.

– Нашли бумаги? – наконец нарушила она молчание.

– Все ли пациенты Бедлама сумасшедшие? – загадочно спросил он, не глядя на нее.

– Лучше спросить: все ли сумасшедшие находятся в Бедламе? Ответ будет отрицательным. Может быть, хоть вы скажете мне, что происходит? Диллиан ни с кем не разговаривает с тех пор, как вы привезли ее домой.

Один за другим серебряные приборы вернулись на свои места. Он улыбнулся:

– Вы должны поблагодарить меня за это. Уверен, что Гэвин поблагодарил бы, если бы соизволил сюда явиться. Нам надо каким-то образом свести их вместе. В жизни Гэвина не хватает женщины.

– Смею заверить вас, что Диллиан не нужен мужчина. И я понимаю, почему она так решила. Если вы не скажете мне, что сегодня произошло, я поеду к Уинфри и потребую сейчас же вернуть мне дневники полковника.

Майкл грустно улыбнулся:

– Слишком поздно, миледи. Сегодня вечером ваш поверенный, кажется, понес небольшие потери. Его контора сгорела. Насколько я знаю, обвиняют кого-то, кто вовремя не погасил сигару.

Она ахнула и упала на ближайший стул, с ужасом глядя на Майкла.

– Это неправда! Невилл не мог этого сделать. В конторе были все наши бумаги. – Она поняла, что проговорилась, и замолчала, быстро перебирая в уме, что в них входило: завещания, договоры, сделки, доверенности – все документы, на которых держалась жизнь ее и Невилла. Она с тревогой взглянула на Майкла. – А как это отразится на имении?