Линда Сэндифер - Огненные сердца Страница 61

Айвс подобрал поводья своего коня и небрежно вскочил в седло.

— Если это и вправду был Кайлин, он начинает нам мешать. Дождемся первого же удобного случая и покончим с ним.

— Только осторожно, — предупредил Дерфи, пока остальные садились на лошадей. — Не хочу, чтобы меня обвинили в очередном убийстве.

Дерфи направился к ущелью, а Генри с остальными — в противоположную сторону. Генри тревожило то, какой оборот принимало все дело. Кайлин не только представлял угрозу для их общих планов, но и для планов Генри, связанных с Дженной.

Кайлину удалось сбить с толку даже Соломона. Как только Генри заговорил с Соломоном о Кайлине, старик железными пальцами схватил его за запястье.

— Кайлину кажется, что ты охотишься за Дженной ради моих денег, — сообщил Соломон. — Послушай внимательно, Генри: моей компании тебе не видать, как своих ушей.

— Кайлин несет чепуху, — ответил Генри. — Он сам охотится за твоими деньгами — я видел, как он смотрит на Дженну.

— Кайлина я хорошо знаю, Генри. Не стану ручаться, что он равнодушен к Дженне, но уверен: мое состояние ему нужно не больше, чем пуля в голове. И еще я знаю, что ты уже много лет назад задумал завладеть моей компанией — ты считаешь, что я разорил тебя. Но у тебя ничего не выйдет, потому что ты жаден и глуп, Генри. Вспомни, я вытащил тебя с самого дна… и не забывай, что очутиться снова в грязи ты можешь в любой момент. Если у тебя хоть раз возникала мысль о женитьбе на Дженне ради моих денег, лучше навсегда забудь о ней.

Слова Соломона оказались слишком близки к истине, и это не понравилось Генри. Ему было легче сваливать свои неудачи на махинации Соломона. Соломон действительно вытащил Генри со дна, но Генри был уверен, что больше никогда там не окажется.

Генри ясно сознавал, что между Дженной и Кайлином что-то есть. Медлить с предложением нельзя. Он уже рискнул ее дружбой, и это было все равно, что рисковать навсегда лишиться компании — если он вообще ее получит, поскольку после смерти Соломона ему не на что надеяться. Если же Дженна станет его женой, компания неизбежно достанется Генри.

Кайлин представлял собой самое значительное затруднение, и Генри намеревался устранить его как можно скорее.

Три недели спустя в лагерь прибыл первый груз шпал, вызвав общее ликование. Вместе с ними на пароходе привезли стальные рельсы, костыли и молоты. На следующий день в лагерь прибыли несколько сотен опытных укладчиков, готовых к работе.

Их не ждали ни зрители, ни аплодисменты — кроме одобрения рабочих, которые возводили насыпи и мосты. Этап начала укладки рельсов Биттеррутская компания проиграла: Дерфи проложил первую милю еще неделю назад, и на церемонию первого стыка рельсов к его дороге собралось множество любопытных. Там установили флаги, звучала музыка, приехали важные гости, произносились речи, было много угощения, приготовленного местным дамским комитетом, фотографы запечатлевали торжественный момент. Дерфи восхваляли как строителя первой железкой дороги в Кердалене, которая достигла Силвер-Бенд; предполагалось, что вскоре в его руках будут контракты на перевозку тысяч тонн руды из каждого рудника от самого Банкер-Хилла.

Когда Генри поинтересовался у Соломона, будет ли он устраивать подобное празднество, Соломон только фыркнул и заметил:

— Займись делами, Генри, и если мы когда-нибудь доберемся до Силвер-Бенд, это будет самым лучшим праздником.

И укладка рельсов началась в будничной, рабочей обстановке. Пароход доставил платформы, которые по вновь уложенным рельсам должны были тащить лошади. На платформах перевозили шпалы, черные от креозота, рельсы, костыли и множество других материалов.

На каждые двадцать восемь футов рельсов приходилось по пять шпал. Вскоре рабочие втянулись в ритм. Пятеро разгружали стальные рельсы, по команде укладывали их в нужном порядке — четыре фута в длину, с расстоянием в несколько дюймов и на ширину стандартной колеи. Затем за дело принимались укладчики, уверенными ударами загоняя костыли.

Вид блестящих рельсов наполнял рабочих гордостью. От тяжелой физической работы пот струился по их мускулистым телам под горячим солнцем. Они размеренными движениями поднимали и опускали молоты: по три удара на каждый костыль, десять костылей на рельс, четыреста рельсов на милю.

Рабочие тяжело дышали, аккомпанируя стуку молотков. Ближе к концу работы они начали петь, словно пение помогало им отвлечься от работы и позволяло поднимать тяжелые молоты до самого конца рабочего дня. Вдоль всей реки слышалась знакомая песня:

«Вагон за вагоном по рельсам бегут,Грохочут колеса, меня прочь везут —К моей синеглазой малышке…»

На закате работа была закончена, и тогда выяснилось, что за первый день сделано немало. К концу недели укладчики Соломона нагнали укладчиков Дерфи. Чем меньше миль оставалось до реки, тем быстрее они работали, решив между собой, что перегонят соперников, несмотря на то, что приступили к работе позже их. По всему Кердалену разнеслась весть о начале настоящего состязания.

Прошло совсем немного времени, прежде чем Дерфи узнал об успехах Биттеррутской компании. В конце третьей недели укладочных работ оказалось, что у старого миссионерского поселения рельсы взорваны.

Ченс отправился на место происшествия в сопровождении Соломона. Дженна отказалась поехать с ними, как часто делала в последние две недели. С тех пор как в лагере появился ее дедушка, она предпочла удалиться на второй план и у лагерных костров появлялась только по вечерам, да и то в обществе Соломона. Когда она оставалась наедине с Ченсом, то держалась отчужденно, как в Кердалене, и Ченс не мог понять, что случилось в ту последнюю ночь, что заставило Дженну так измениться.

Несмотря на то что она не нарушила соглашения работать с Ченсом, она вынуждала его постоянно обращаться к Соломону. Ченс размышлял, не делает ли она это намеренно, заставляя его изменить свое отношение к старику. Действительно, Соломон оказался совсем не таким, каким Ченс считал его прежде, но это не помогало Ченсу забыть или простить.

Вместе с Соломоном они достигли того места, где рельсы были повреждены. Охранники были найдены связанными, с кляпами во рту и повязками на глазах. Они охотно рассказывали о случившемся, но не успели заметить никого из виновных в происшествии.

Ченс и Соломон направились к лагерю. Ченс хмуро заметил:

— Меня так и тянет отправить рабочих на другую сторону реки, чтобы отплатить Дерфи мерой за меру. Не могу доказать, что это дело его рук, но готов заложить Вапити, что так оно и есть.