Наталья Шатрова - Спаси меня, мой талисман! Страница 61

Засунув приготовленную котомку обратно за печь, Недвига прилегла на ворох вонючих шкур, набросанных на полу возле лежанки мужа, в его ногах. Лежанка двоих не вмещала, поэтому он безраздельно пользовался ею один.

Недвига старалась не смыкать глаз, составляя план побега: надо тронуться в путь до рассвета, когда не только сельчане будут крепко спать, но и собаки, и никто не заметит ее, но после трудового дня сон так и обволакивал. Веки закрылись сами собой.

Недвигу что-то сдавило, не позволяя вырваться из тесных объятий забытья. Исподволь она почувствовала, что обязана проснуться, и заставила себя открыть непривычно тяжелые веки. Поверху стелился мутный дым.

Недвига вскочила, ничего спросонья не понимая, выбежала во двор. Глоток свежего воздуха очистительным бальзамом проник в легкие. Голова прояснилась.

В предутренней мгле селение окуталось дымом и огнем. Отовсюду неслись крики, топот, ржание коней, визг, плач и проклятия. Лачуга горела – в нее намертво вцепились несколько стрел с пылающими перьями.

Недвига бросилась обратно в лачугу. Муж лежал, не шевелясь. Она приложила ухо к его груди – сердце не билось. Во сне задохнулся. Хорошо, что сама она на полу спала, а то лежала бы вот так же, бездыханная, и вместе с ним в царство мертвых отправилась бы.

Женщина, зажав рот и нос, опрометью выскочила на свежий воздух. Кто-то бежал к ней. С удивлением она признала странника. Он-то что здесь делает? Ведь вчера еще ушел из селения.

Додумать до конца мелькнувшее вдруг подозрение Недвига не успела. Странник радостно завизжал и бросился на нее, схватил за горло. Недвига казалась хрупкой лишь на вид, тяжелая женская доля давно выработала в ее руках силу. Она не растерялась, сложила ладонь в кулак и хрястнула им мужчину по лицу. Голова его дернулась, от неожиданности он выпустил ее горло, но тут же схватил ее за плечи, намереваясь свалить.

Недвига отчаянно сопротивлялась, но силы были явно неравны – и вскоре она выдохлась. Помощь пришла неожиданно. Странник оторвался вдруг от нее, и она увидела Узяпа. Мужчины сцепились. В пылу борьбы старшина прохрипел ей: «Беги».

Недвига развернулась и бросилась наутек. Ей не дано было узнать, что Узяп задушил странника голыми руками и бросился в лачугу спасать дядю. Но в это время рухнула крыша, навеки похоронив обоих родственников.

Недвига мчалась через перекопанные огороды, то и дело попадая в неглубокие рытвины. Лес призывно маячил впереди. Раньше ей казалось, что он близко. Как же она ошибалась!

Она неслась, не разбирая дороги, превозмогая боль истерзанного тела. Подол рубахи лупил по ногам, замедляя бег, но все же она благополучно выбралась с огородов. Спасение было рядом. Еще рывок, и она – в лесу!

Сзади послышался конский топот. Невольно Недвига оглянулась, краем глаза заметила всадника, несущегося прямо на нее. В тот же миг земля ушла из-под ног, и женщина рухнула ничком в небольшую ямку.

Всадник подъехал, спрыгнул с лошади, подхватил Недвигу под груди, рывком поднял и перекинул через круп коня. Запрыгнул следом сам, стегнул коня плеткой.

Ветер засвистел в ушах. Подстегиваемый конь, казалось, летел над землей, не касаясь ее ногами. Недвига зажмурила глаза от дикой тряски и открыла их только тогда, когда всадник присоединился к своему отряду. Кони выстроились в цепочку и потрусили по узкой лесной тропинке. Недвига вновь закрыла глаза и еще рукой прикрыла их от хлещущих веток деревьев.

Она ехала, изредка постанывая от неудобного положения, и раздумывала: как разбойники нашли буртасское селение, скрытое непролазной чащей? Тропинку к нему знали немногие проводники.

Глава третья

Всадники выбрались на простор, оставив далеко позади себя разоренное селение. Солнце полностью взошло, когда всадники решили передохнуть и напоить коней. Они весело спрыгивали на землю и стаскивали обезумевших от тряски и ночного кровавого кошмара пленных.

Недвига еле сползла с коня. Ноги подломились, и она, охнув, осела на землю. В чувство ее привел изумленный возглас, раздавшийся над ухом:

– Баян, смотри, кто попал к нам. Вот обрадуются старейшины.

Молодой печенег радостно рассмеялся, будто в руки ему прикатило несказанное счастье.

Баян, подводивший в это время своего коня к реке, оглянулся, пронзив Недвигу злыми глазами. Она поникла и съежилась. Мужчина отвернулся.

– Недвига, – обратился к ней довольный собой печенег под дружный хохот собравшихся вокруг сородичей, – объясни нам, как тебе удалось исчезнуть из стана? У тебя появились крылья, и ты улетела или рыбкой уплыла по Дону?

Недвига молчала. Что она могла ответить? Выдать Баяна? Она не смогла бы поступить предательски по отношению к нему. Каким бы он ни был, он спас ее, рискуя своей головой, пусть и ради собственной наживы.

Молчание женщины вывело печенега из себя.

– Отвечай, когда тебя спрашивают! – заорал он, замахиваясь плеткой.

– Я очнулась ночью и ушла. Никто не остановил меня. – Недвига испуганно вскинула глаза на красное от бешенства лицо мужчины, страшась взглянуть на плеть в его руках.

Печенеги, удовлетворенные ответом и сразу потерявшие к рабыне интерес, разошлись поить коней.

Они радостно переговаривались, все еще находясь в пылу ночной схватки. Один из них вспомнил:

– А куда делся странник?

– Неспроста же он показал нам селение, скрытое в лесу. Ему там нужен кто-то был.

Недвига невольно прислушалась: уж не о страннике ли бека они говорят? Похоже на то. Значит, он решил ей отомстить, а заодно и все буртасское селение разорить, раз добровольно взялся сопроводить печенежский отряд. А может, и задание бека было таким же кровожадным? Может, ей, как Тенгизе, поручили бы убить старшину? Ну, в любом случае странник, сам того не подозревая, оказал ей услугу презлую – кроме пыток и смерти, ничего хорошего в печенежском стане ее не ждет. Зато теперь для бека она, как соглядатай, потеряна навсегда. Он ни за что не догадается, где ее искать.

Не торопясь, подошел Баян, встал рядом. Она сидела, понурив голову, не поднимая глаз, и видела лишь его сыромятные сапоги, но всем сердцем чувствовала – это он.

Непрошено нахлынуло сладостное воспоминание о той последней ночи. Такого блаженства с тех пор она больше не испытывала. Недвига залилась румянцем и закрыла лицо руками, страшась выдать свое вожделение, так некстати нахлынувшее на нее.

– Недвига поедет со мной, – услышала она строгий голос Баяна.

Молодой воин возмутился:

– Это еще почему? Ты хоть и вождь, а отобрать у меня добычу не можешь. Я сам захватил ее в плен. Она моя.

– Она ничья. Старейшины приговорят ее к смерти, а ты останешься ни с чем.