Алекс Джиллиан - Седьмой круг Страница 65

Не в силах больше ждать, Мельбурн подхватил девушку на руки и отнес к кровати, ни на миг не отрываясь от ее губ. Он тяжело дышал, чувствуя такое нетерпение, что ему стало страшно. Меньше всего он хотел бы напугать ее. После того, что с ней произошло, ей нужна нежность и неторопливое чувственное соблазнение, а вовсе не быстрый и яростный секс, которого требовало охваченное огнем тело Ричарда.

Он осторожно опустил Элизабет на прохладные шелковые простыни, наслаждаясь, любуясь ее красотой. Какой-то отдаленный голос его совести шепнул ему, что нужно остановиться, дать ей возможность уйти, но он не мог, не хотел. Слишком велик был соблазн, слишком хороша соблазнительница. Быстро скинув с себя одежду, он скользнул рядом, обнимая девушку, позволяя ей привыкнуть его близости. Его пальцы медленно и нежно изучали ее тело, скользя по нему, словно тонкое перышко. Она лежала неподвижно, наблюдая за ним из-под длинных трепещущих ресниц. Ее покорное согласие еще больше разгорячило Ричарда. Склонившись над ней, он медленно потянул тонкую рубашку девушки вниз, осыпая жаркими поцелуями стройное тело, лаская губами и языком ее восхитительные маленькие упругие груди. Руки Элизабет неуверенно, почти пугливо коснулись его широких мускулистых плеч, провели пальцами по багровому шраму, и эта ласка была приятнее тех, которые рассыпали знающие толк в соблазнении развратные девицы. Его темноволосая голова опустилась к ее животу, обласкав очаровательную впадинку пупка, и двинулась ниже. Девушка испуганно дернулась, и остановила его, обхватив ладонями лицо Ричарда.

— Что ты делаешь? — срывающимся шепотом спросила она. Мельбурн мягко развел ее руки, и, удерживая их своими, продолжил свои изощренные ласки. Раздвинув плечами дрожащие колени Элизабет, он медленно и сладострастно целовал ее бедра и низ живота, его горячий язык, наконец, добрался до самой чувствительной точки женского тела и сосредоточился на ней. Слабо вскрикнув, Элизабет вцепилась пальцами в ее плечи, выгибаясь навстречу этому сладостному удовольствию. Ее тело пылало от неизведанных желаний, заставляя с нетерпением ждать продолжения. Она тянулась к огню, который разливали по ее крови ласки Ричарда. Казалось, что его губы никогда не перестанут мучать ее, сводя с ума этой изощренной пыткой. Низ живота ныл от непонятного желания. Разве может быть что-то еще более приятное? Едва она подумала об этом, находясь на краю пропасти, почти готовая скользнуть вниз или воспарить в небеса от охватившего ее острого наслаждения, когда Ричард неожиданно оторвался от нее.

Жалобно всхлипнув, девушка открыла глаза, и увидела перед собой умопомрачительно красивое лицо своего мучителя. Его плечи были напряжены до предела, и он едва дышал, лоб покрылся испариной, и он улыбался ей нежно и чувственно.

— Пора, милая. — хрипло сказал он, накрывая ее своим телом и раздвигая коленом ее уже успевшие сомкнуться ноги. Девушка напряглась, понимая, что последует дальше. Словно издалека раздался его приглушенный стон, когда он вошел в нее. Элизабет зажмурила глаза, ожидая боли и отвращения, но ни того ни другого не было. Его большой горячий член пульсировал глубоко в ее теле, и он на мгновение застыл, чувствуя, как она огородилась от него защитным барьером.

— Элизабет, — позвал он, мягко целуя ее губы. — Открой глаза. Не бойся, и не причиню тебе боли. Я обещаю.

И она поверила ему, встретив его пылающий взгляд, и обнимая сильные плечи, жадно отвечая на его страстный поцелуй. Он снова двинулся, и она почувствовала, как тепло разливается по ее телу, невидимая пружина напряженно свела сладкой судорогой ее живот. Он полностью вышел из нее, но лишь для того, чтобы вернуться снова. Эти медлительные толчки заставляли ее сходить с ума от нетерпения, она впилась ногтями в спину Ричарда, прогибаясь под ним, забывая от стыде и своей липовой ненависти.

— Ричард, — почти с мольбой прошептала девушка, обнимая ногами его талию. И это было последней каплей терпения изнывающего от страсти Мельбурна.

— О боже. Бет. Моя Бет. — простонал он, увеличивая темп. Он врывался в нее яростно и глубоко, испытывая ни с чем несравнимое удовольствие. Его животным стонам вторили хриплые возгласы Элизабет, которая неустанно повторяла его имя. Положив ладони под ее ягодицы, Ричард приподнялся и вошел в нее еще глубже, чувствуя, как ее лоно начинает сокращаться, обхватывая его плоть еще плотнее. Это было невыносимо, немыслимо…. Стон наивысшего наслаждения сорвался с губ его прекрасной любовницы, и он понял, что она первой пришла к финишу. Он несколько раз вошел в жаркое узкое тело и, уткнувшись в ее плечо, содрогнулся в самом сокрушительном и мощном оргазме в своей жизни.

— О чем ты думаешь? — спустя какое-то время спросил Ричард у притихшей молчаливой Элизабет. Он жалел о том, что не видит ее лица, а лишь златовласый затылок. Она отстранилась сразу, как только он выпустил ее из своих объятий. Сейчас голова Элизабет покоилась на соседней подушке, одна рука под щекой, другая вытянута вдоль бедра. Вся ее поза выражала крайнее напряжение.

— Элизабет, почему ты молчишь. Я знаю, что ты не спишь. — снова мягко позвал ее Ричард. Протянув руку, мужчина дотронулся до шелковистых волос, рассыпавшихся по подушке. Знала бы она, как долго он мечтал об этом. Нежность захлестнула его сердце. Повинуясь порыву, он осторожно спустил простыню с ее плеч, обнажая стройное тело своей любовницы. Ее чудесная кожа, бархатистая на ощупь, теплая и чувствительная пробуждала новую волну необузданного желания. Ричард положил прохладную ладонь на основание ее шеи, ощутив, как резко возросло ее напряжение. Его рука с растопыренными пальцами медленно поползла вниз. Закусив губу, Мельбурн нежно касался ее лопаток, покрытых грубыми шрамами от хлыста. Шрамы на теле — ничто, по сравнению с тем, что он сотворил с ее гордостью, и ее душой. Ему было жаль. Хотя "жаль" — не совсем то слово, которое могло охарактеризовать то, что он чувствовал сейчас. Ричард знал, что ему нужно просить прощения, пытаться объяснить свою чудовищную жесткость и заставить эту гордую прекрасную женщину принять его таким, какой он есть. Но он не сделает ничего из вышеперечисленного. Она никогда не простит его и не примет. А его объяснения скорее оскорбят, чем вызовут сочувствие и понимание. Элизабет была так похожа на него, такая же гордая, дикая…. Ричард чувствовал, в этой хрупкой девушке ту же беспощадность, и силу, что и в самом себе. Как она может простить его, если он сам не способен это сделать?

— Господи, как же ты прекрасна. У меня сердце разрывается. — с чувством прошептал Мельбурн, прижимаясь горячими губами к ее спине, целуя и щекоча языком чувствительную кожу.