Жюльетта Бенцони - Нож Равальяка Страница 68

Да, все как нельзя лучше связывалось в единое целое. Даже последнее письмо она получила, когда Джованетти был в замке Верней. Но к кому же тогда ей теперь обращаться?

Лоренца переменила позу на сиденье кареты и вдруг почувствовала что-то твердое — кинжал, который она спрятала в кармане юбки! Она достала его, вытащила из ножен и несколько секунд пристально смотрела на узкий клинок. У нее возникло большое искушение приказать кучеру повернуть обратно, вернуться на улицу Моконсей и покончить с убийцей раз и навсегда.

Она уже наклонилась вперед, чтобы отдать приказ кучеру, но... Не сделала этого. Какое-то смутное ощущение или предчувствие удержали ее. Что именно, она не могла определить. Может быть, снова вмешалась интуиция. Было похоже, будто чья-то рука легла ей на плечо и отбросила обратно на подушки. Но если рассуждать разумно, сейчас ей и в самом деле лучше было не поддаваться никаким порывам. Благоразумие — правда, Лоренца не слишком жаловала это качество, — подсказывало: она, по крайней мере, должна дождаться ответа Галигаи. Из обычной вежливости или простой осторожности нужно было довести затеянную игру до конца. А наброситься на Джованетти в его собственном доме в одиночку, когда оттуда могла еще не уехать жена Кончини, было чистым безумием. Даже если Джованетти влюблен в нее, он вполне способен ее убить. Нет, пока нужно снова набраться терпения и ждать... Будь что будет!

И карета продолжала свой путь, галопом выехав за уже запирающиеся ворота Парижа.

Лоренца вспомнила тот вечер, когда Джованетти, можно сказать, похитив ее из особняка мадам де Верней, попытался увезти ее во Флоренцию. Но в тот раз ворота перед ними не распахнулись. Ее арестовали, и ночь она провела в камере замка Шатле. Тогда Джованетти в самом деле пытался ее спасти, и горе, когда его вынудили продолжать свой путь без нее, было неподдельным. Может быть, Галигаи не ошиблась, сказав, что сьер Филиппо любит ее?

За этой мыслью пришла вторая: а должна ли она целиком и полностью доверять женщине, у которой, как она сама призналась, нет никаких оснований чувствовать к ней, Лоренце, хоть малейшую симпатию? Пусть даже представленная ею цепочка фактов выглядела безупречно логичной, и с ней так удачно увязывалось все, что знала сама Лоренца.

Нет, благоразумнее всего было бы подождать.

Между тем пошел дождь, и до Курси они добрались поздней ночью. Госпожа де Роянкур встретила Лоренцу вне себя от волнения.

— Господи! Как же вы задержались, дорогая! — воскликнула она. — Я места себе не нахожу от беспокойства и все время упрекаю себя, что не поехала вместе с вами!

— Чего вам было опасаться? Я ездила... к другу.

Всегда прозорливая Кларисса на этот раз не обратила внимания на легкую заминку, с которой Лоренца произнесла последнее слово.

— Конечно! Но для того, чтобы встретиться с подругой! Вы хотя бы видели ее?

— О, да! И она пообещала мне попробовать узнать правду относительно того, кто же выдавал себя за капитана де Витри.

— Она говорила с вами, открыв лицо?

— Нет, но вуаль была из тонкого муслина, и я отчетливо различала ее черты, и в особенности выражение глаз. Вы знаете, я думаю, что это необыкновенная женщина.

— Я никогда этого не отрицала. Только не говорите мне, что она вас очаровала.

— Нет, этого опасаться нечего.

— Она дала вам понять, во сколько обойдутся ее услуги? — осведомилась Кларисса не без легкого оттенка презрения.

— Нет. Когда я коснулась вопроса благодарности, она ушла от ответа на него... Сейчас так поздно, разве вы не ужинаете? И где отец?

— Во-первых, мы никогда не садимся за стол без вас. И уж точно не делаем этого, когда беспокоимся из-за того, что вы так задержались. А во-вторых, брата нет дома.

Лоренца, стоявшая возле камина, протянув к нему руки, чтобы согреться, взглянула на Клариссу с удивлением. Что за странная фраза!

— Не будет ли с моей стороны нескромностью поинтересоваться... где он?

— Я... я не знаю, — отозвалась Кларисса, вновь разволновавшись, но тут же постаралась овладеть собой. — Вскоре после того, как вы уехали... к нему пришел какой-то человек, и они покинули замок вместе. Не спрашивайте меня, кто именно это был, я не могу вам этого сказать. А-а, Шовен! — тут же воскликнула она, увидев мажордома. — Нас зовут к столу?

— Если госпожа графиня и госпожа баронесса этого желают.

— Мы идем!

Взяв Лоренцу под руку, Кларисса собралась уже увлечь ее в столовую. Лоренца удивлялась все больше и больше. Поглядев на Клариссу, она осторожно спросила:

— А мы разве не помоем сначала руки?

В этот миг два лакея внесли тазики и полотенца. Кларисса, всегда с крайней тщательностью заботившаяся о чистоте своих изящных ручек, сейчас едва их ополоснула и направилась к столу. Лоренца последовала за ней, задав безмолвный вопрос Шовену, когда проходила мимо него, на что мажордом высоко поднял брови, изобразив полное недоумение. Теперь уже Лоренца не сомневалась: в ее отсутствие произошло что-то чрезвычайно важное. Но ей ничего не хотят об этом говорить. Что же случилось?

Ужин только подтвердил догадку Лоренцы. Обычно Кларисса, точно так же, как ее брат, гордясь кухней своего замка, предавалась за столом деликатному наслаждению едой, смакуя каждый глоток и не теряя при этом нити оживленного разговора. Но на этот раз она мигом проглотила суп, потом так же быстро справилась со вторым блюдом, и, оперевшись локтями на стол, уставилась на Лоренцу выжидающим взглядом.

— Надеюсь, вы мне расскажете, что вам поведала дама Кончини?

Лоренце очень хотелось ответить просьбой на просьбу, попросив сначала рассказать ей, что все-таки произошло в Курси в ее отсутствие, но она слишком любила Клариссу и не захотела ставить ее в неловкое положение.

— Я уже сказала, что она пообещала поинтересоваться судьбой Тома, но вот еще что... Она высказала мысль, что причиной всех наших бед Филиппо Джованетти.

— Что? Этот очаровательный человек и ваш, насколько я знаю, лучший друг? Она сошла с ума? Или вознамерилась поймать вас в ловушку? Не встречайтесь с ней больше!

— Трудно сразу поверить в это, я с вами совершенно согласна. Однако есть факты, которые трудно опровергнуть. Например, она утверждает, что по его приказу был убит Витторио Строцци, мой первый жених.

— И по какой причине?

— Чтобы выполнить миссию, которая была ему поручена и состояла в том, чтобы привезти мое приданое и меня во Францию для того, чтобы привлечь де Сарранса на сторону королевы. А меня в этот миг готовы были обвенчать. У него совсем не оставалось времени.