Дебора Симмонз - Последний де Бург Страница 7

— Не думаю, что тамплиеры стали бы пленять своих собратьев, какие бы черные подозрения на этот счет ни ходили. — Он наградил Гая убийственным взглядом. — Я хочу еще раз осмотреть обитель.

Разумеется, Гай заспорил:

— Если вы не считаете, что они могут держать там Джерарда, мы только зря потратим драгоценное время.

В этом замечании был смысл, но Николас не хотел покидать обитель из-за одного сомнительного слова какого-то монаха.

— Возможно, это ничего и не даст. Вполне может быть, брат Гилберт просто скрывает от голодных гостей свою кладовую. Но я желаю удостовериться, что человек, который бросил меня умирать, не наслаждается гостеприимством в этой обители.

При напоминании о нападении Гай, наконец, умолк, а Николас окинул взглядом торфяные болота, оценивая возможности.

— Незамеченными туда не пробраться. Значит, придется дождаться ночи. Хотя луна нам скорее помешает, чем поможет. — Он вспомнил, как они шли по открытому пространству, прежде чем добрались до сгрудившихся домиков. Земля была совсем голой, деревьев, за которыми можно спрятаться, буквально единицы.

— Есть и другой путь.

К удивлению Николаса, это произнес Эмери. Юноша покраснел и смутился, словно жалея о сказанном.

— Продолжай, — велел Николас.

— Возможно, это только легенда, — неуверенно произнес тот.

— Что за легенда?

Эмери снова заколебался, и Николас кивком поощрил его рассказывать.

Юноша глубоко вздохнул, набираясь храбрости.

— Ходят слухи, что под владениями тамплиеров существует целая сеть тоннелей и тайных ходов, построенных еще во времена первого поселения.

— Здесь есть тоннели? Но для чего? — удивился Гай.

Эмери пожал плечами:

— Никто не знает. Может, тамплиеры хотели скрытно перемещаться из своей обители в деревню и обратно. Не представляю, куда еще им можно отправиться.

Гай что-то пробормотал и перекрестился, то ли по поводу тамплиеров, то ли подземных ходов, а возможно, и тех и других сразу. Николас отлично понимал, в чем ценность тоннелей. Он сам пользовался подобным, когда, одурачивая врагов, пробирался к своему плененному брату Дунстану. В замках, которые строились для защиты, часто имелись возможности для побега на случай осады.

Хотя едва ли простое поместье, тем более принадлежащее религиозной обители, могло иметь нечто подобное. Однако чем им еще заняться до темноты?

— Есть только один способ узнать, — заявил Николас, с нетерпением желая встретить вызов.

Гай застонал.

— И как мы собираемся искать эти ходы, если никто за сто лет не смог их найти?

— Насколько я знаю, их никто и не искал, — сообщил Эмери. — Кому они могут понадобиться?

Гай в ужасе затряс головой от безрассудства своих спутников и замогильно пробормотал себе под нос:

— Точнее, кто посмел бы?

По мере приближения к деревне Эмери все сильнее чувствовала тревогу. О чем она только думает? Пока они тратят время на бесплодные поиски ходов, которых наверняка не существует, Джерард, возможно, удаляется от нее в противоположном направлении. Зачем она только это сказала?

Кто бы мог подумать, что ее мнение что-то значит, тем более для самого лорда де Бурга? Эмери уже успела забыть, как менялось к ней отношение, когда она переодевалась своим братом-близнецом. Это было очень давно, и она с тех пор научилась держать язык за зубами. Зачем она вообще раскрыла рот, да еще в таком обществе?

Эмери покачала головой. Николас де Бург непринужденно восседал на своем огромном коне. Высокий, с горделивой осанкой. Руки в перчатках уверенно держат поводья. Высокородный могущественный дворянин наводил страх на любого, кто скрывал свою истинную сущность. Вкупе с предупреждением Джерарда, это означало, что она должна вести себя тихо и осторожно. И все же…

Эмери отвела взгляд от красивой мужской фигуры и сказала себе, что, наверное, ею двигало недоверие к религиозным обителям. Но слово не воробей, забрать назад уже не получится. Хотя, когда они остановились на невысоком холме, откуда открывался вид на деревню, она испытала сильное искушение. Где тут искать подземные тоннели? Сгрудившиеся домишки, вокруг только деревенские жители да скот.

Она думала, что спутники выразят ей презрение и упреки, но лорд де Бург невозмутимо оглядывал окрестности.

— Будь ты тамплиером, куда бы ты направился? — спросил он.

Удивленно моргнув, Эмери принялась заново изучать деревню. На мгновение она словно вернулась в то время, когда они с Джерардом подростками путешествовали по болотам. И в ту же минуту в голове вспыхнул ответ.

— В церковь.

Лорд одобрительно улыбнулся, Эмери отвела взгляд, чувствуя неловкость. Она так давно не испытывала радости дружеского общения! Но сейчас не время и не место наслаждаться. Да и не стоит ждать подобного от самого Николаса де Бурга.

Она здесь ради Джерарда и ни для чего больше. Но Эмери все равно не могла удержаться и с удовольствием вкушала первую за много лет долю свободы. Она снова может ехать верхом, бывать в новых для себя местах. По мере того как они приближались к круглому зданию церкви, у нее все сильнее колотилось сердце. Переполняли страх и волнительное предвкушение.

— Что за странная церковь, — пробормотал Гай и, подозрительно оглядываясь, спешился.

— Подозреваю, ее строили тамплиеры. Они любят подобные строения, — ответил лорд, направляясь к входу.

— Наверное, в честь Иерусалимского Храма Гроба Господня, — добавила Эмери, тем самым успокоив Гая, который замялся на пороге.

Новообретенная свобода придала сил, и Эмери шагнула в церковь вслед за лордом, но сразу остановилась. В прохладном сумраке вырисовывалась внутренняя часть храма, такого она никогда не видела.

Эмери потрясенно попятилась и натолкнулась на Гая, который охнул и обхватил ее руками, то ли поддержать, то ли чтобы не упасть самому. Какое-то время они стояли вместе, ошеломленно взирая на изысканное убранство, буквально поражавшее воображение одним только количеством живописи на столь небольшом пространстве, не говоря уже о странных формах.

Эмери кое-где побывала за свою жизнь, но ни в одной церкви не видела такой причудливой резьбы. Гай явно тоже, судя по тому, как еле слышно забормотал, застыв у самой двери. Эмери, наконец, сумела двинуться с места и пошла вперед, с изумлением разглядывая резные картины, больше языческие, чем христианские.

Традиционные изображения перемежались ликами, древнереликтовыми или языческими. Эмери уставилась на выпуклое лицо Зеленого Человека, идола изобилия, которому, кажется, когда-то поклонялись люди. Рогатые фигуры были повсюду и куда больше походили на демонов, чем на святых.