Кристина Додд - Роковой бал Страница 7

Фиц искоса посмотрел сквозь туман от тысячи свечей.

– Там толпа.

У Блэкберна никогда не хватало терпения на болтовню с глупо улыбающимися дебютантками, преклонение перед их красотой и общение с их опасными родительницами. Но быть среди них, разговаривать с ними стало его долгом.

– Толпа.

Фиц заметил его колебания и решил, что он все-таки сдался.

– Да, толпа с женщиной в центре. С прекрасной женщиной, достойной даже маркиза Блэкберна.

Его проклятый долг... Он пробежал взглядом по этому скоплению людей. Приняв решение, Блэкберн схватил Фица за подбитое ватой плечо пиджака.

– Идем туда.

Фиц осклабился и принялся проталкиваться сквозь толпу. Это прекрасно ему удавалось. Блэкберн следовал за ним по пятам, не замечая приветствий, с тем презрительным выражением, которым славился. Если ему захочется с кем-то побеседовать, он это сделает; нет нужды пытаться привлечь его внимание.

– Ты выше меня, тебе видно новую красотку? – спросил Фиц. Блэкберн изучал двух джентльменов. Оба были одеты лучше, чем позволяли их доходы.

«Он скрывается в обществе, где единственным грехом считается немодный наряд и недостаток денег. А деньги можно прекрасно заработать, шпионя для французов».

–Почему ты строишь глазки мужчинам? – толкнул его Фиц. – Женщины вон там! Женщины, Блэкберн, женщины. Помнишь, что это такое? Гладкие, ароматные, со всеми этими интересными штуками. – Фиц жестикулировал обеими руками, обозначая изгиб бедра или талии. – Обворожительные и коварные создания, которые убегают от опытного охотника.

Слушая восхищенный голос Фица, Блэкберн испытал приступ зависти. Он никогда так не смотрел на женщин. Они всегда доставались ему легко. Как только он понял, что их в первую очередь привлекает богатство, он начал их презирать.

Была ли хоть одна, не похожая на всех? Не пропустил ли он ту особенную, единственную?

Нет, этого не могло быть. Иначе ему пришлось бы признать, что он слепой дурак. Все женщины выглядят одинаково, говорят одинаковыми голосами одни и те же вещи.

– Здесь нет ничего стоящего.

– Ты найдешь истинный бриллиант, если только поищешь. Бриллиант, Блэкберн! – Фиц на минуту остановился. – Посмотри на группу тех слюнтяев, они жмутся друг к дружке и определенно стучат копытами.

– Жеребцы, – напомнил Блэкберн. Фиц не умолкал:

– Пропустите нас! Посторонитесь, ребята. Тебе она не достанется.

Услышав это, мужчины оборачивались, и сопротивление толпы уменьшалось. Так Фиц лихо лавировал между людьми, поддразнивая каждого.

– Саусвик, а твоя жена знает, что ты ошиваешься возле девушек?

– Лорд Мэллери, вы недостаточно остроумны для этого занятия.

Блэкберн приблизился, защищая друга со спины, хотя понимал, что это бесполезно.

– Броквэй, старый паук, ты слишком седой для этой игры. Ни одна женщина со вкусом не заинтересуется... – Люди расступились, и Фиц хладнокровно завершил: – тобой.

Только он выдохнул последнее слово, Блэкберн наступил ему на ногу.

– Извини, старина, но...

– Ваш покорный слуга, мадам. – Фиц завладел вниманием дамы, поклонился, и Блэкберн увидел над его склоненной головой... не бриллиант, а профиль высокой леди, полной достоинства. Модный покрой зеленого платья лишь подчеркивал ее чрезмерный рост. Небольшую грудь покрывала кружевная шаль. Ее руки в белых перчатках упирались в бока, словно у певца, ждущего своей реплики, время для которой никогда не наступит. Свой чепец старой девы она натянула как знак военного отличия. Ее лицо обрамляли темные локоны, а поджатые губы не баловали мужчин улыбкой. Она, несомненно, была старой девой. Дуэнья.

Блэкберн начал поворачиваться назад. Вдруг леди с улыбкой обернулась к девушке, стоявшей позади нее – светловолосой дебютантке с выставленной напоказ грудью. Радостная улыбка, полная гордости, оживила простое лицо женщины, ее прекрасные глаза засияли нефритовым блеском... Он уже видел эти глаза раньше. Блэкберн резко остановился и уставился на нее. Не может быть, чтобы это была она! Должно быть, вымысел его осторожного и подозрительного ума. Он закрыл глаза, потом снова открыл. Черт, это была она! Мисс Джейн Хиггенботем. Скандал собственной персоной, вызванный из глубин его прошлого, чтобы еще раз превратить его жизнь в ад.

Глава 4

Одиннадцать лет назад...

«Это он», – лихорадочно подумала Джейн.

Рэнсом Квинси, маркиз Блэкберн, широким шагом шел по роскошной гостиной, похожий на бога, соизволившего одарить жалких смертных своим присутствием. Стройный и гордый, он возвышался над остальными джентльменами, толпившимися между игровым и танцевальным залами. Его светлые волосы были идеально подстрижены, каждая прядь блестела подобно золотистому топазу, добытому из вулканической породы. У него был благородный волевой подбородок. Этот бог был высокомерен и раздражен мамочками, вертевшимися в поисках жениха, которые подталкивали дочек в его сторону.

Джейн не ожидала увидеть его здесь: он редко бывал на подобных вечерах. Тем не менее она всегда надеялась встретить его. С тех пор как Джейн впервые увидела лорда Блэкберна, она искала его повсюду.

– Прекрати на него таращиться. – Сестра Мелба взяла ее выбившуюся прядь и попыталась уложить обратно в гладкую прическу. – Он не для тебя.

– Я знаю, – ответила Джейн. Конечно, она знала. Такому божеству, как Блэкберн, могла подойти только богиня. Джейн не терпелось нарисовать его.

Она огляделась вокруг, презрительно наблюдая за щебечущими дебютантками. Ни одна из них не заслуживала того, чтобы быть его служанкой или даже быть им обесчещенной. За весь свой первый сезон в Лондоне Джейн не встретила женщину, достойную его. И меньше всех достойна его она, достопочтенная Джейн Хиггенботем, дочь небогатого виконта Бавриджа, увы, уже усопшего.

Блэкберн посмотрел сквозь серебряный лорнет. Он изучал девушек в белых перчатках, стоявших вдоль стены. Они тоже беспокойно поглядывали на него, словно мотыльки, ожидающие зова пламени. Одна мать даже легонько подтолкнула дочку, и та сделала неверный шаг вперед. Он поймал напуганную крошку и вернул ее на место у стены. Никто не соответствовал его запросам. Взгляд маркиза упал на одну из девочек Фейрчайлд, мисс Редмонд. Но, хотя она была красива, ей не хватало характера. Он поклонился ей, и Джейн представила, как потянулись все его мышцы. Несмотря на то, что Джейн находилась далеко и не могла слышать, что он говорит, она наблюдала за движениями его красивых губ, зная, что они теплые и мягкие и совсем не похожи на холодную глину, из которой она лепила. Он предложил руку, выбранная им дебютантка захихикала и прикрыла рот рукой. Он лишь скептически изогнул брови. И Джейн поняла, что Блэкберн уже никогда больше не пригласит танцевать эту девушку. Взмахнув руками, обтянутыми белыми перчатками, девица наконец выскочила к нему.