Сабрина Джеффрис - Сначала замужство, потом постель Страница 7

— Так может, вам стоило сосватать меня ему? — с горечью произнесла Шарлотта. — Это оказалось бы гораздо более выгодной сделкой.

Лицо отца потемнело.

— Прикуси язык, мисс. Я достаточно терпел твою дерзость. Мы еще не миновали Ричмонд, так что вполне можем оставить карету на постоялом дворе и путешествовать дальше вверх по Темзе.

Слова отца прозвучали подобно раскату грома, и вся храбрость Шарлотты мигом улетучилась. Плыть по реке! Неужели он действительно сможет поступить с ней столь жестоко?

Еще как! Шарлотте вдруг стало трудно дышать. Она вновь представила, как бурлит и смыкается над ее головой вода, как темнота окутывает ее со всех сторон. Шарлотта вновь ощутила приступ паники, поняв, что просто задыхается.

— Роланд, — запротестовала мать. — Зачем ты пугаешь девочку? Это огорчает Шарлотту.

— Закрой свой рот, женщина! — рявкнул отец. — Или я сделаю с тобой, сама знаешь что.

Мать побледнела, и Шарлотта схватила ее за руку.

— Оставьте маму в покое! Она тут ни при чем!

— Это ведь она наняла тебе гувернантку. Одному Господу ведомо, какие глупости вбила тебе в голову эта женщина, этот «синий чулок», прежде чем я раскрыл ее сущность и выгнан прочь.

— О каких глупостях вы говорите! — возмутилась Шарлотта. — Она научила меня развивать ум, читать важные и нужные книги, открыла для меня историю, латынь и другие науки…

— Ну и посмотри, что с тобой сталось, — гневно бросил отец. — Ты дерзишь отцу. Нет, я не потерплю подобного бунта, ты слышишь? Пришла пора узнать, кто в нашей семье главный. И это вовсе не ты, мисс.

Шарлотта едва сдержалась, чтобы не сказать в ответ очередную дерзость.

— А теперь выбирай, — произнес отец, — либо ты ведешь себя всю неделю как благопристойная молодая леди, либо мы поплывем дальше по реке, чтобы напомнить тебе о твоих обязанностях.

Каждой клеточкой своего тела Шарлотта желала достойно ответить отцу. Какое удовлетворение испытала бы она, лишив отца его оружия. Она с детства боялась воды. Но отец никогда не бросал слов на ветер, поэтому при одной только мысли о том, что ей придется сидеть скованной ужасом в лодке, у Шарлотты сжималось горло, а сердце начинало отчаянно трепетать в груди.

Должно быть, она чем-то выдала свой страх, потому что глаза отца вспыхнули торжеством.

— Думаю, мы друг друга поняли, не так ли?

Шарлотта оцепенело кивнула. Она поняла отца. Он не успокоится до тех пор, пока она не согласится стать женой Дэвида Мастерса.

Отвернувшись к окну, насупленная Шарлотта смотрела на лес, тянувшийся вдоль дороги. Надо каким-то образом отыскать лазейку в ловушке, подстроенной отцом. Потому что ей совсем не улыбалась перспектива быть до конца дней своих связанной узами брака с более молодой копией своего папаши.

Дэвид побрызгал еще немного виски на сюртук, а потом смочил ладони и похлопал себя по щекам.

— Какого черта ты делаешь? — раздался голос у него за спиной.

Дэвид подскочил от неожиданности, а потом испустил вздох облегчения. Это всего лишь Джайлз.

— Готовлюсь к приезду семейства Пейдж.

На лице младшего брата отразилось замешательство.

— Обливаясь виски?

— Ты ведь наверняка уже догадался, зачем они собрались к нам в гости спустя столько лет? Почему отец пригласил их, несмотря на мамину неприязнь к ним?

— Честно говоря, я об этом не задумывался.

— Потому что не ты отцова надежда и не тебе предстоит жениться на Шарлотте Пейдж.

Джайлз разразился смехом.

— Не смешно, — огрызнулся Дэвид, надевая пропитанный виски сюртук. Запах был столь силен, что можно было закашляться. Возможно, он слегка переборщил.

Что ж, пусть девчонка думает, будто он искупался в бочонке с виски. Только крутые меры могут отвратить от себя надеющуюся на свадьбу дурочку и разрушить планы отца.

— Я помню Шарлотту, — произнес Джайлз. — Она буквально молилась на тебя. До тех пор пока не случилась та история с «обезьяной».

Дэвид недоуменно посмотрел на брата.

— О чем это ты?

— Разве не помнишь? Ну конечно, нет. Ведь вскоре после этого ты уехал в Итон.

— После чего? — Джайлз хохотнул.

— Да ладно, забудь. А почему отец хочет, чтобы ты женился именно на ней?

— Потому что Шарлотта наследница. Зная отца, могу предположить, что он рассчитывает на деньги Пейджа. Тот с готовностью ссудит ему необходимую сумму, если наши семьи породнятся. И, конечно же, именно мне выпало на долю послужить объединяющим звеном. Именно мне придется страдать, став мужем девицы, с которой я едва знаком.

— Коль скоро брак матери с отцом тоже устраивали их родители, они полагают, что иначе и быть не может.

— Только не в случае со мной.

— Но у отца с матерью все получилось. Они неплохо ладят. — Джайлз плюхнулся на кровать Дэвида. — Или ты ждешь настоящей любви? Ты же знаешь, что скажет на это отец: «Любовь — для глупцов и детей, миром же правят деньги».

— Мне все равно, что скажет отец, — проворчал Дэвид. — Как это ужасно — выбирать жену, сообразуясь с ее положением и достатком.

Друг Энтони назвал Дэвида романтиком. Какая глупость! Он просто не хотел, чтобы с ним обращались как с племенным жеребцом на аукционе. Дэвид сам подыщет себе жену, после того как насладится жизнью холостяка. А когда он наконец созреет для семейной жизни, деньги будут играть в его выборе отнюдь не первую скрипку.

Нахмурившись, Дэвид посмотрел на свое отражение в зеркале.

— Мало того, что я вел все дела с управляющим и арендаторами с того самого момента, как вернулся из Кембриджа, потому что отец был слишком занят очередными грандиозными вложениями, так я еще связал себя по рукам и ногам, покрывая его рискованные предприятия.

— А что думает об этом ее семья? Они-то почему так желают этого брака? — Дэвид неодобрительно посмотрел на брата, и тот добавил: — Не говори, я понял. Титул. Впервые не завидую тому, что наследник ты. — Джайлз откинулся на постели. — А у Шарлотты уже был дебют?

— Пока нет. — Дэвид сдвинул галстук набок и взъерошил волосы.

Джайлз снова рассмеялся.

— Может, именно поэтому Пейдж так торопится всучить ее тебе? Должно быть, она превратилась в настоящую уродину, раз он считает, что даже приданое не сможет обеспечить ей достойного мужа.

— Такая мысль приходила мне в голову, — натянуто произнес Дэвид. Он смутно помнил внешность Шарлотты: морковно-рыжие волосы, торчащие в разные стороны, усыпанное веснушками лицо, длинные руки и ноги, позволявшие ей бегать и лазать по деревьям наравне с мальчишками. Теперь она, должно быть, превратилась в неуклюжую долговязую дурнушку, обладающую слабым намеком на грудь и начисто лишенную женственности.