Констанс О`Бэньон - Пират и русалка Страница 7

Солнце уже начало золотить верхушки деревьев, когда Доминик выехала с плантации Уиндворд и во весь опор пустилась по дороге, ведущей в Бас-Тер. Мощный мерин скакал, побивая все рекорды скорости, взметая из-под копыт целые тучи пыли.

Доминик знала, почему арестовали Валькура. Слишком часто он во всеуслышание заявлял о своей ненависти к Наполеону Бонапарту. Вероятнее всего, его обвинят в измене или даже в шпионаже – а оба эти преступления карались смертью!

Она скакала мимо плантаций сахарного тростника, где повсюду виднелись новые отжимные прессы, которые Валькур построил для того, чтобы можно было перерабатывать тростник и торговать готовым сахаром. Валькур построил даже маленький винокуренный заводик, где полученный ром разливали в бутылки с этикетками с именем Шарбоно. Они надеялись со временем экспортировать этот ром, но пока удача им так и не улыбнулась.

Доминик не терпелось поскорее добраться до Бас-Тера, и она то и дело пришпоривала коня. Ее мысли крутились вокруг того, что она сделает, когда приедет в форт. Генералу Ришпансу, несомненно, придется держать ответ за свой поступок. Уж она напомнит ему, что на Гваделупе семья Шарбоно пользуется определенным влиянием. У них много друзей, и они наверняка помогут ей добиться освобождения Валькура.

Натянув поводья, Доминик придержала мерина, чтобы пересечь небольшой ручей, и ее взгляд упал на манговые деревья, растущие вдоль дороги. Вдалеке она заметила алые кроны других фруктовых деревьев. Она любила этот остров и никогда не покидала его, если не считать коротких морских прогулок на соседние острова. Но теперь, с приходом сюда наполеоновских войск, он уже не казался прежним райским уголком.

Когда Доминик наконец достигла окраин Бас-Тера, город уже начинал просыпаться. Она шагом поехала по узким улицам, которые вскоре заполнил городской люд. Навстречу ей двигались запряженные волами повозки, доверху груженные бананами и табаком. Женщины устанавливали на улицах прилавки, готовясь торговать фруктами и овощами, а их детишки тут же плели корзины из сухих банановых листьев.

Она подняла глаза и увидела впереди очертания форта, издалека напоминавшего какое-то темное дьявольское логово. Подъехав ближе, Доминик ощутила, как ее сердце сжалось от страха, но взяла себя в руки. Она несколько приободрилась, когда часовой у ворот впустил ее внутрь, не задавая вопросов. Но едва тяжелые ворота с лязгом захлопнулись за спиной Доминик, ею овладело чувство обреченности.

Доминик остановилась, соскочила на землю и принялась привязывать лошадь к коновязи. Нельзя показывать им, что боишься, сказала она себе. Ради спасения Валькура она обязана быть сильной.

– Эй, вы! – окликнула она караульного, стараясь говорить повелительным тоном. – Я требую, чтобы меня немедленно проводили к губернатору Ришпансу.

Солдат с нерешительным видом переминался с ноги на ногу. Он был ошеломлен появлением этой красивой женщины, к тому же она определенно являлась важной особой. Но пренебрежительная манера, с которой она к нему обратилась, вызвала в нем возмущение. Он, подобно большинству солдат, прибывших на этот остров из Франции, питал неприязнь к местным французам, чье высокомерие напоминало ему о роялистах.

– Я не могу этого сделать, мадемуазель, – холодно ответил солдат. – Во-первых, я должен доложить о вас адъютанту полковника Марсо, капралу Парино, который, в свою очередь, переговорит с полковником. Только полковник может решить, будете ли вы допущены к его превосходительству губернатору.

Доминик бросила на француза испепеляющий взгляд.

– В таком случае доложите полковнику, что мадемуазель Шарбоно требует, чтобы ее немедленно провели к генералу Ришпансу.

Внутри форта Сент-Шарль стояла невыносимая духота. За спиной полковника Марсо босоногий мальчишка изо всех сил размахивал соломенным опахалом на длинной ручке. По хмурому выражению лица полковника можно было судить, что настроение у него не из лучших.

Со злобным рыком оттолкнув мальчишку в сторону, полковник вытер пот со лба кружевным платком.

Мальчик шмыгнул вон из комнаты, радуясь неожиданному избавлению. Если бы его спросили, он бы объяснил этому французу, что при такой жаре напяливать полную военную форму – верх тупости. Но его мнением никто не поинтересовался.

Полковник Анри Марсо встретил вошедшего капрала Парино брюзгливым ворчанием:

– Чертова душегубка. И как только цивилизованный человек может жить в подобной дыре? Если тебя не прикончит жара, так это сделает лихорадка. Местные жители презирают тебя, а потом возмущаются, когда ты платишь им той же монетой.

– Полковник, – адъютант улыбнулся, зная, что принес известие, которого командир с нетерпением ожидает, – как вы и предвидели, прибыла мадемуазель Шарбоно.

В глазах полковника Марсо сверкнуло удовлетворение, и он самодовольно кивнул.

– В сопровождении своего деда?

– Нет, полковник, она одна.

Полковник сунул платок в карман. Удовлетворение в его взгляде сменилось торжеством.

– Очень жаль, что он не приехал вместе с ней. Пошлите кого-нибудь за стариком. Пусть его доставят ко мне как можно скорее.

– Но, сэр, я слышал, что старик болен и не встает с постели.

– Подробности меня не интересуют, делайте, что вам приказано! И немедленно! – Внезапно его лицо приняло спокойное выражение. – Как поступить с женщиной, вы знаете. Займитесь ею до того, как послать за стариком.

– Полковник, – осторожно заметил адъютант, – разумно ли сажать столь знатную даму в камеру? Первый консул настаивал на том, чтобы мы обходились с аристократами должным образом. И генералу Ришпансу может не понравиться, если женщину…

Глаза полковника Марсо превратились в ледышки, шея непомерно раздулась. Адъютант подумал, что более всего полковник смахивает сейчас на бойцового петуха.

– Идиот! Кретин! Как вы смеете подвергать сомнению мои приказы?! Здесь командую я, а ваше дело подчиняться. К тому же Наполеон Бонапарт находится далеко от Гваделупы и не имеет представления, как управляться с этими людьми. То же самое и генерал – ему подавай результаты, а добиваюсь их я!

Лицо полковника стало пунцовым, темные глаза горели яростью. Он продолжил свою тираду:

– Мадемуазель Шарбоно необходимо посадить в камеру, чтобы сделать эту девицу более сговорчивой и заставить ее принять мое… как бы это назвать… предложение. – Он ухмыльнулся, как бы удивляясь собственной дерзости. – Думаю, после нескольких часов в камере она охотно выполнит любую мою просьбу. – Его глаза сузились. – А теперь ступайте и выполняйте, что вам велено.

– Слушаюсь, полковник. Будет исполнено, полковник.