Барбара Картленд - Чарующий вальс Страница 7

— А как же вы, ваше величество? — улыбнулся Ричард.

— Сегодня я буду вольной птицей, буду танцевать с кем хочу, услышу правду, которой мне не узнать от вышколенного окружения. Я хочу знать, Ричард, что простые венцы думают о моих польских притязаниях, о моей роли в спасении Европы от Наполеона.

— Боюсь, это не кончится добром, ваше величество, — сухо сказал Ричард. — Но если это доставит вам удовольствие, я сыграю в эту игру.

— Я знал, что вы не подведете меня, и с нетерпением жду этой ночи. День был трудный: Меттерних мешает больше обычного. Кажется невероятным, что среди такого огромного количества людей я должен быть единственным носителем идеалов и принципов христианского либерализма.

Искренность Александра говорила о том, что он всерьез верит в свои слова. Но, зная властолюбивые и самодержавные устремления русского двора, было трудно представить, что именно так рассматривает его роль конгресс.

— Посвящена ли в ваши планы императрица? — спросил Ричард, стараясь увести царя от разглагольствований о Польше, которые стали утомительными.

Царь нахмурился.

— Конечно, нет. Никто не должен знать, даже Екатерина.

— Сомневаюсь в своей способности сыграть роль императора так же мастерски, как ту, которую выбрали вы, но я сделаю все возможное.

Царь насмешливо взглянул на него.

— Да, сегодня понадобится пудра. Я знаю, что в Англии это немодно, но здесь это пока общепринятое правило. Не забудьте осветлить кожу. Интересно, мне пойдет загар?

— Дамы в Вене утверждают, что вас невозможно сделать еще лучше.

Александр довольно улыбнулся.

— Ах, дамы, они всегда льстят! Кстати, Ричард, вам приходилось видеть такое множество прелестных женщин сразу в одном месте?

— Никогда, ваше величество, — честно признался Мэлтон.

— Станы их подобны пальмовым стволам, а грудь, что гроздья винограда, — процитировал Александр.

Ричард старался подавить улыбку. Он привык к тому, что царь оживлял свои беседы цитатами из Библии, но на сей раз это была лишь подделка.

— Да, хотя бы в этом конгресс превзошел все ожидания, — продолжал Александр. — А сегодня я встретил женщину, красивее которой еще не видел в жизни.

— Кто же она? — спросил Ричард.

— Я назвал ее небесной красавицей. Это графиня Юлия Зичи. Я должен снова увидеть ее. Непременно! И надо расспросить все о ней у Волконского, он должен знать. Он ведь знает все.

— Что ж, посмотрим, что ему удастся узнать о сегодняшнем бале, — сказал Ричард.

Царь хлопнул в ладоши.

— А это идея, Ричард, мы проверим его. Вот что я придумал: когда закончится банкет, я поднимусь наверх. Вы последуете за мной, наденете мою накидку, маску и покинете мою комнату вместо меня. Затем присоединитесь к императрице, которая будет дожидаться вас внизу.

— Я уверен, ее величество узнает меня, как только я заговорю.

— А вам и не нужно с ней разговаривать, — заметил царь. — Вы лишь пройдете с ней в зал. Вы опоздаете, и все с нетерпением будут ждать вас. Появившись перед публикой, вы тут же затеряетесь среди танцующих.

— Я вижу, вы продумали каждую деталь, ваше величество.

— Даже небольшая схватка на войне требует тщательной подготовки, — высокопарно произнес царь.

— На войне? — переспросил Ричард.

— Ив мирное время тоже, — быстро ответил царь. — Сегодня я вступаю в бой с таинственностью и одиночеством, на которые обречены мы, государи. Сегодня ночью я, как пророк, отправляюсь на поиски истины.

— А я, с вашего благословения, отправляюсь на поиски приключений, — засмеялся Ричард.

ГЛАВА III

К тому времени, когда Ванда подъехала к дому баронессы Валузен, она почувствовала, что восторг и волнение, которые она испытывала в присутствии князя Меттерниха, постепенно проходят.

Солнце зашло, и над Веной сгустились сумерки. Они медленно ехали по петляющим улочкам, забитым самыми разными экипажами и каретами. Ванда вдруг ощутила себя очень маленькой, совсем юной, но очень важной.

Неужели у нее хватило смелости одной совершить такое путешествие в Вену и появиться здесь, на этом огромном форуме, без сопровождения? Она подумала о платьях, сложенных в кожаные чемоданы ее служанкой, пожилой, слабой женщиной, которая не смогла сопровождать ее. Конечно, они не подойдут для предстоящих событий.

Ванда выдержала отчаянную борьбу с сестрами отца, которые не предрекали ничего хорошего, отправляя ее в Вену. Они не отпустили бы ее ни за что на свете, но волей покойной матери пренебречь не могли и, каркая, как старые вороны, мрачно проводили в дорогу.

Сейчас Ванда размышляла о том, что действительно все не так просто и, возможно, тетушки были в чем-то правы. В Вене она не знала ни души, кроме князя, и, по правде говоря, он оказался добрее, чем она смела надеяться. Ее приятно волновала мысль о том, что он не только ласково принял ее, но и попросил помочь ему и Австрии. До чего же легкой и простой представлялась его просьба во время их беседы! Но теперь, наедине с собой, Ванда почувствовала, как страх сжимает горло и энтузиазм ее улетучивается.

Клеменсу Меттерниху ничего не стоило предложить ей познакомиться с Александром, потанцевать, побеседовать с ним. Но как это сделать, когда рядом нет князя?! Она не знала, какой дом у баронессы, как ее примут. А вдруг баронесса будет против ее поездки на бал?

И что она наденет вечером? Ведь для женщины эта проблема — одна из важнейших! Ванду охватила паника — она была готова приказать кучеру возвращаться домой, где ей спокойно, где все знакомо и легко. Но она вспомнила бледное и измученное страданием лицо матери, ее глаза, в которых еще вспыхивали последние отблески ушедшей молодости, и ее слова:

— Девочка моя, я хочу, чтобы твоя юность была такой же веселой и беззаботной, как моя, — танцуй, будь счастлива и… люби.

— Разве здесь это возможно? — смеясь, спросила Ванда.

Она любила свой дом на склоне холма, за много миль от города. Но бывало, они месяцами видели лишь крестьян, которые работали в поместье.

— Нет, здесь тебя ничего не ждет, — в конце концов, ответила Карлотта. Глаза ее устало закрылись, она откинулась на подушки, словно изнемогая от своих мыслей, и уснула.

Прошло несколько дней, и глаза Карлотты вновь оживились. Однажды утром она позвала дочь.

— Ванда, мне нужно поговорить с тобой. Войди и закрой дверь.

Девушка в недоумении подошла к постели. Карлотта придвинулась к ней и взяла за руку.

— Послушай, Ванда, что я придумала. Я узнала о предстоящем конгрессе в Вене!

— Мама, об этом знают все. Там будут обсуждаться условия прочного мира.