Анна Делайл - Если любишь Страница 7

– Нет, – коротко ответила леди Монтекью. – Не разболелась.

Поманив рукой проходящую мимо гостью, она представила молодую даму графине и, сославшись на хозяйственные заботы, оставила их.

Леди Хантли была не единственной, заметившей отсутствие Табиты. Люси тоже искала подругу. Натолкнувшись на Амелию, спросила, где она.

– У себя в комнате, – злорадно ответила Амелия. – Ей запретили выходить к гостям.

– Почему? – удивилась Люси. – Она что, заболела?

– И за столом она не будет сидеть. Так мама сказала.

Люси немедленно отправилась на поиски брата. И вскоре заприметила его сидящим в тени под одним из раскидистых вязов. Расположился он прямо на траве и, прислонившись к дереву, с удовольствием поглощал малину из большой миски.

– Что на этот раз, сестричка? – обратился он к ней. – Тебе что-то нужно? По лицу вижу. Вот там, на столе, можешь взять такую же миску этой отличной малины, если, конечно, ты за этим пришла.

– Не хочу я твоей дурацкой малины! – нетерпеливо отмахнулась Люси. – Поднимись со мной на второй этаж.

– Зачем? Опять вздумала повалять дурака? – равнодушно поинтересовался брат.

– Я хочу увидеть Табиту. Она заболела, надо ее приободрить.

– Табита заболела?

– Видимо, да. Амелия говорит, что ей не разрешили спуститься к гостям.

Доминик пристально вгляделся в озабоченное личико сестры. Он прекрасно знал, что скажет леди Монтекью об их визите вежливости к Табите, но его мало интересовало мнение этой дамы. Кроме того, она сейчас занята гостями.

– Ты знаешь, где ее комната?

– Да, – кивнула Люси, и лицо ее засветилось робкой надеждой.

– Прекрасно. Я пойду с тобой. Но заруби себе на носу – это будет наша с тобой тайна. Леди Монтекью это вряд ли понравится, а если Табби на самом деле больна, она может быть заразной, и это совсем не понравится маме, так что все делаем тихо. Обещаешь?

– Обещаю, – торжественным тоном произнесла Люси, придя в восторг от их с братом тайного заговора.

Люси повела Доминика к задней лестнице, которой пользовались довольно редко. Взявшись за руки, брат и сестра на цыпочках поднялись на второй этаж и наконец оказались у двери комнаты Табиты. Люси осторожно повернула ручку, а Доминик оглядывался по сторонам, не появится ли кто-нибудь в коридоре. Дверь не открылась.

– Табби, ты здесь? Открой, – прошептала Люси.

– Не могу, – ответила Табита. – Дверь заперта. Подойдя к сестре, Доминик заметил торчавший в замочной скважине ключ. Он повернул его, осторожно приоткрыл дверь, и они увидели Табиту.

– Зачем тебя заперли? – спросила Люси, потрясенная до глубины души такой несправедливостью. Она ни разу не слышала, чтобы с детьми поступали подобным образом. – Ты заболела?

– Нет, – тихо ответила Табита.

– Здорово! – проговорила Люси и, прошмыгнув в комнату, бросилась к подружке и порывисто ее обняла.

– Спустишься с нами вниз? Мне не с кем играть; ты же знаешь, с Амелией умрешь со скуки.

– Не могу, – покачала головой Табита. – Я… мне не разрешают. Я должна оставаться в комнате.

– Табита, кто посадил тебя под замок? – спросил Доминик. – Тетя?

Табита кивнула, и Доминик нахмурился. Когда Люси обнимала Табиту, он успел разглядеть ее руки, которые она поспешно спрятала под передник.

– Почему она не разрешает тебе выйти? – спросила Люси.

– Люси, нам, пожалуй, лучше вернуться. Ты же не хочешь, чтобы у Табби были неприятности?

– Нет… – Люси округлила глаза. – Но…

– Спускайся вниз, я тебя сейчас догоню. Мне нужно сказать пару слов Табите.

– А мне почему нельзя с ней поговорить? – обиделась Люси.

– Нельзя, и все, – твердо ответил Доминик. – Иди, не то я на тебя рассержусь.

– Ну ладно, ладно, – надула губы Люси. – Не понимаю, почему я должна уходить. Ведь Табби – моя лучшая подруга!

Доминик приоткрыл дверь и выпроводил Люси в коридор:

– Не жди меня возле двери. Я сейчас спущусь. И вот что… Табби и мой друг тоже. Не забывай об этом, хорошо?

Закрыв дверь, он повернулся и шагнул к Табите.

– Покажи мне, пожалуйста, твои руки.

Она замотала головой и быстро спрятала их за спину.

– Табби… Прошу тебя. – Он взял Табиту за руки, повернул их ладонями вверх и впервые за свою юную жизнь чертыхнулся при особе слабого пола. – Это она сотворила с тобой такое?

Табита кивнула, и Доминик снова перевел взгляд на ее ладошки, распухшие, в багровых полосах и рубцах, некоторые были настолько глубокими, что даже кровоточили.

– За что? За что она это сделала? – спросил он, с трудом сдерживая дрожь в голосе.

– За вчерашнее. За то, что я… потому что я зашла в воду.

– Но ты же ничего не сделала! Ничего!

– Нет, сделала, – тихо возразила Табита. – Я знала, что это плохо, и все равно сделала. – Она опустила голову. – Я поступила плохо.

– Нет! – с юношеской горячностью возразил Доминик. – Она угрозами заставила тебя поверить в то, что ты поступила плохо. А это неправда. Я видел, что случилось на самом деле. Уж если кого и винить, так это Люси! Но мама не стала ее наказывать!

Доминик осторожно отпустил руки Табиты. Увиденное потрясло его до глубины души. Эта жестокосердная женщина настоящее чудовище, он возненавидел ее всем сердцем, но что он мог сейчас сделать? Если он останется с Табитой, девочке это не поможет. А если его здесь найдут, Табите будет только хуже. Но уйти и оставить девочку наедине с ее горем ему не хотелось.

Взглянув на ее бледное худенькое личико, он вдруг понял, что она совсем еще ребенок, хотя почти ровесница Люси. Его вдруг обожгла мысль, а не живет ли Табита впроголодь. Не оставляют ли ее в качестве наказания без обеда или ужина?

– Ты не голодна? Тебя здесь кормят? – спросил Доминик.

– Да, – кивнула девочка. – Верити всегда что-нибудь приносит.

– Вот и хорошо, – силясь улыбнуться, сказал Доминик. – А теперь мне пора, но помни, мы с Люси – твои друзья!

Табита кивнула и проводила его взглядом до двери. Доминик вышел и, уже закрывая дверь, бросил взгляд на девочку, которая так и осталась стоять посреди комнаты, безвольно опустив руки. Доминик, как ни противно ему было, запер дверь на ключ. Иначе он поступить не мог.

– Мама, я хочу домой.

Леди Хантли изумленно посмотрела на сына и нахмурилась, заметив в серых глазах юноши неподдельную боль.

– Что-то случилось? – спросила она. – Кстати, где Люси?

– Мне не хочется здесь оставаться. Мы можем уехать домой?

– Нет, – довольно резко ответила она. – Это оскорбительно для хозяйки, ты что, не знаешь? Но может быть, ты объяснишь, что случилось.

– Можно сказать, что Люси объелась малиной, – предложил Доминик, но, увидев в глазах матери тревогу, добавил: – Не волнуйся, вон она, у тебя за спиной, сидит на ступеньках террасы.