Барбара Картленд - Революция в любви Страница 7

До сих пор разговаривать было невозможно, ибо обступившие их люди громко кричали - кто от восторга, кто от ужаса. Только выбравшись из плотной толпы и переведя дух, Дрого смог попросить Теклу:

- Вам придется направлять меня, потому что я не имею понятия, где мы находимся.

- Нам нужно держаться левее, - ответила Текла, - тогда мы попадем в ту часть города, где мой дом.

Не отпуская руку Теклы, он повел ее в указанном направлении, стараясь держаться как можно ближе к стенам домов. Наконец увидев, что толпы остались далеко позади, он вздохнул с облегчением. Они очутились на вполне респектабельной улице, по которой, кроме них самих, шли и бежали еще несколько перепуганных людей.

- Вы не можете объяснить мне, что происходит? - спросил Дрого.

- Красные стрелки, - ответила Текла, - пытаются поднять народ на… восстание… против монархии.

- Я думал, что Козан спокойная страна…

- За красными стрелками стоят русские, - продолжала Текла. - Они все время засылали агентов, которые пытались доказать людям, что их жизнь переменится к лучшему, если свергнуть короля.

Дрого слышал об этом и раньше и поэтому не слишком удивился. Русские все время вмешивались в дела прилегающих государств - и в Афганистане, и здесь, на западной границе. Он догадывался, что России не составит труда захватить такое маленькое независимое государство, как Козан. Это был старый испытанный способ - спровоцировать народ на свержение короля, а затем ввести войска для восстановления порядка.

Они прошли еще немного. Вдруг Дрого в самом конце улицы услышал топот и в тусклом свете различил приближающиеся фигуры марширующих солдат. Инстинктивно он остановился и потянул Теклу в нишу крыльца.

- Зачем?… - начала она, но он прервал ее.

- Тихо! Нас не должны увидеть!

К счастью, входная дверь в дом находилась в глубине солидного каменного портика. Дрого втолкнул Теклу в глубь этой ниши, где было совсем темно, и загородил ее собой, повернувшись к улице спиной.

В этот момент приближающиеся солдаты побежали. Подбадривая себя воинственными криками, они промчались мимо укрытия, где прятались Дрого с Теклой.

С улицы донесся крик ужаса. Видимо, на бегу солдаты сбили кого-то с ног или ударили прикладом. Крик был женский, и Текла в страхе прижалась к нему. Он почувствовал, что она вся дрожит. Когда она попыталась заговорить, он обнял ее за шею и прижал лицо к своему плечу.

Судя по тому, что Дрого слышал, солдаты сметали все на своем пути и, может быть, даже убивали прохожих. Наконец их топот стал затихать. Он еще слышал отдельные выстрелы, но не знал, стреляли солдаты в воздух или в людей. Наконец наступила тишина, которую нарушали только истерические вопли женщины и ругань какого-то мужчины.

Осторожно, не отпуская от себя Теклу, Дрого повернулся и посмотрел вдоль улицы. Она была пуста. Он выждал несколько минут, чтобы полностью убедиться в этом.

Затем, освободив Теклу из своих объятий, взял ее за руку.

- Теперь пойдемте, я отведу вас домой.

- Нет, - крикнула она. - Нет… только не это! Эти люди… красные стрелки… могут быть там! В ее голосе звучал такой неподдельный ужас, что Дрого не стал возражать.

Когда они выбрались на перекресток, Дрого вспомнил, что вчера проезжал здесь по дороге к дому кузена. Всю дорогу они почти бежали, и Текла не сказала ни слова. Только добравшись до дому, Дрого почувствовал, как дрожат в его руке ее пальцы.

- Я живу здесь, - тихо сказал Дрого. - Хотите пойти со мной или лучше я вас все-таки отведу домой?

- Я… я не могу идти домой… сейчас вы не понимаете?…

Дрого счел, что дальнейшая дискуссия на улице может оказаться опасной, вытащил ключ и отпер дверь. Керосиновая лампа, которую он оставил в коридоре зажженной, еще горела. Дрого взял ее и пошел, освещая лестницу, наверх. Дойдя до гостиной на втором этаже, он обратился к Текле:

- Если вы уверены, что вам не стоит выходить сегодня на улицу, можете остаться здесь.

Она посмотрела на него умоляюще.

- Пожалуйста… позвольте мне остаться… я очень… боюсь… боюсь того… что происходит. Эти ужасные люди… уже давно… причиняли нам… неприятности.

- Тогда я провожу вас в спальню. Он поднялся на следующий этаж и открыл дверь в спальню брата. Поставил лампу на пол, зажег свечи у изголовья кровати. Сняв покрывало, он обнаружил, что постель застлана чистым бельем.

- Здесь вам будет удобно. И надеюсь, бояться вам больше нечего.

Она тихонько вздохнула, потом подошла к нему и, как на крыльце, где они прятались, положила голову ему на плечо.

- Мне… очень страшно, - пролепетала она. - Очень… очень страшно!

- Я уверен, что завтра утром все образуется. Подобные вещи часто случаются по праздникам.

Она не ответила, просто посмотрела на него и в свете свечей он увидел в ее глазах ужас. Губы ее дрожали.

- Ну, будьте храбрее, - успокаивал ее Дрого, как ребенка. Потом, не отдавая себе отчета в том, что делает, он нагнулся и поцеловал ее. Она на мгновение замерла. Затем, как будто только этого и ждала, она прижалась к нему теснее.

Ее губы были мягкие, нежные. Дрого не выдержал и начал целовать ее все крепче и настойчивее. Наконец он оторвался от нее, и она прошептала:

- Какой прекрасный конец… этого прекрасного вечера!

Ее голос зазвенел, и Дрого снова стал ее целовать. Почувствовав, как в нем закипает кровь, и сдерживая охватившее его желание, он сказал:

- Ложитесь спать, Текла. А я позабочусь о вашей безопасности!

Ее глаза сияли в полумраке, и, не сказав больше ни слова, Дрого ушел, унося с собой лампу.

Спустившись вниз, он вспомнил, что, заперев парадную дверь, не проверил, надежно ли закрыт черный ход. Если в городе начнутся погромы, то мародеры будут грабить все дома, в которые только смогут войти. Дрого прошел в кухню, которая примыкала к столовой на первом этаже. Как он и предполагал, дверь была закрыта только на ключ.

Вверху и внизу двери были два железных засова. Он задвинул оба засова и проверил, надежно ли закрыты окна в кухне и в столовой. Парадную дверь Дрого также запер на засов, которого поначалу не заметил.

Затем он снова поднялся наверх и, зайдя в свою комнату, разделся. Он не сообразил взять какую-нибудь пижаму брата, но халат лежал на стуле, куда Дрого бросил его перед тем, как уйти из дома. Помывшись, он облачился в него и, причесав волосы, направился к двери.

Уже открывая ее, он спросил себя, поступает ли он по-джентльменски по отношению к девушке, которая доверилась ему. Потом с некоторым цинизмом он подумал, что ни одна благовоспитанная девушка, какой бы наивной она ни была, не пошла бы в город одна, не осознавая грозящей ей опасности. Особенно здесь в Ампьюле, которая не была так европеизирована, как некоторые другие балканские столицы.