Жюльетта Бенцони - Ловушка для Катрин Страница 70

– Даже теперь?

– Теперь?

Глаза Катрин наполнились слезами, которые выплеснулись наружу одновременно с болью.

– Для меня больше нет «теперь». Как могу я не простить ему в тот час, когда я теряю его навсегда? Это я, может быть, нуждаюсь в прощении, если мой бунт явился причиной его смерти… Я его люблю, Ландри, все равно люблю, как прежде, даже если и боюсь теперь, и эта любовь – вся моя жизнь. Разве жизнь кончается, когда обрывается сон?

Монах встал, подошел к кровати, наклонился над раненым, взял его руку, внимательно и долго на него смотрел с нахмуренными бровями, очевидно, пытаясь понять что-то. Потом покачал головой.

– Он у врат смерти, – сказал Ландри, – но… если бы он вернулся?

– Что ты говоришь?

– Это лишь предположение. Этот человек, этот умирающий, которому ты прощаешь в его последний час, простишь ли ты ему, если Бог решит, что этот час еще не будет последним?

– Если я буду знать, что он жив, я готова согласиться на что угодно… даже на разлуку, даже на немое повиновение.

– Ты его до такой степени любишь?

– Я никогда никого, кроме него, не любила, – подтвердила она. – Я тебя заклинаю, если есть надежда, шанс, даже самый маленький, даже один на миллион, что Бог мне его оставит, скажи мне это!

Улыбка монаха была полна грусти и сострадания.

– Ты говоришь так, как если бы видела во мне посла или посредника, способного вести переговоры со Всемогущим.

– Ты только что сам это сказал: Он – Всемогущий, а ты – Его жрец.

– Но я не творю чудес. Не строй напрасных иллюзий, Катрин. Конечно, я видел однажды в монастыре Сен-Сен одного человека, который выжил от раны, похожей на эту: причиной было копье, и человек был очень крепкий. Но лечение было умелым… А в нашей бедной общине есть только один придурковатый монах, который разбирается в травах и диких цветах.

– Надо бежать за этим монахом… или лучше перевезти моего супруга в Сен-Сен! Это не так далеко, и если он выдержит путешествие…

– У нас нет никакой возможности покинуть этот дом раньше завтрашнего дня! А завтра… Дворянчик из тех негодяев, кто не выпустит кость, которую держит. Ты забыла, что тебя ждет завтра? Разве ты не должна проникнуть в замок в сопровождении двух человек?

Катрин приложила руку ко лбу с растерянным видом. Ландри вернул ее к реальности в тот момент, когда она уже вскочила на неукротимую кобылицу надежды… У нее не было никакой возможности выбора, никакого способа спасти мужа…

– Они не смогут ничего сделать, когда попадут в замок, – прошептала Катрин. – Там герцог, охрана…

– Герцога там нет, – нетерпеливо перебил ее Ландри. – Приехал сеньор де Ванднес с отрядом герцогской стражи. Близость последних английских бастионов и отряды, разбушевавшиеся после договора в Аррасе, беспокоили графиню. Она попросила подкрепления.

Вздох облегчения вырвался из груди молодой женщины. Она почувствовала облегчение от того, что могла снять с Эрменгарды обвинение в подстроенной ловушке. Ее мать умерла, Филиппа там не было. Что тогда ей делать в крепости?

Решение было принято немедленно. Встав с места, она направилась к двери.

– Надо сказать об этом Дворянчику! Надо ему немедленно сказать! Он тебе поверит, потому что ты Божий человек. Скажи ему то, что ты знаешь, и особенно, что герцога там нет. Я его сейчас позову…

Но Ландри преградил ей дорогу.

– Ты сошла с ума! Шатовиллен – один из ключей от Бургундии. Есть там герцог или его там нет, не все ли равно Роберту де Сарбрюку! Ему нужно, чтобы ты помогла ему завладеть замком, в который никаким другим способом он не может проникнуть! Что бы мы ему ни сказали, завтра с восходом солнца ты должна будешь отправиться в замок, чтобы облегчить им задачу. А что за этим последует, ты можешь догадаться…

Катрин закрыла глаза. Да, она знала, что произойдет потом: жилище Эрменгарды станет полем смерти, потом там обоснуется Дворянчик и, защищенный мощными стенами, сможет оказать сопротивление самому коннетаблю. Ее подруга будет убита, а с ней все ее люди!.. Могла ли она допустить такое? Но мысль о том, что бедный Беранже будет умирать в агонии, была не лучше.

Она открыла глаза и встретилась со взглядом монаха, который внимательно на нее смотрел.

– Что я могу сделать?

– Бежать!

– А вы полагаете, мы об этом не думали?! – горько бросил Готье, который нашел, что настал момент вмешаться в спор. – Но как бежать? Соседняя комната полна солдат, а из этой комнаты нет другого выхода, как только это окошко, в которое даже Беранже не пролезет. А кроме этого, мы тут же напоремся на местную стражу. Поэтому, отец мой, будьте повнимательнее к своим словам! – заключил он с раздражением.

– Если я говорю, что надо бежать, – парировал Ландри, – то лишь потому, что знаю способ! Лучше взгляните…

Он подошел к стене напротив окна. Там виднелась маленькая дверь, выходившая в небольшую комнатку, служившую чуланом.

– Эта дыра? – сказал Готье пренебрежительно. – Мы ее недавно обследовали. Она содержит только пустые горшки из-под варенья, старую упряжь, сырье для изготовления пеньки и несколько веретен…

– Вы плохо смотрели! Принесите мне свечу.

Ландри взял табурет, вошел в чулан и встал на табурет, немного сгибаясь, чтобы не стукнуться головой о низкий потолок.

– Смотрите, – прошептал он, нажимая обеими руками на вышеназванный потолок, – он поднимается, когда убираешь эти два железных стержня.

– Люк? – прошептал Беранже. – Но куда он ведет?

– На чердак, конечно, точно под скат крыши. Там есть отверстие, через которое подают сено. Оно выходит во фруктовый сад, который спускается к реке. Я не знаю, есть ли там еще лестница, но вы все трое молоды, а внизу высокая трава. Вы запросто спрыгнете. Пересеките реку вплавь и вскарабкайтесь на холм. Там густые заросли. Вы сможете в них спрятаться, чтобы дождаться наступления дня, и когда мост опустится…

– Вы хотите, чтобы мы искали убежища в замке? – проговорил изумленный Беранже. – А не лучше ли будет дать деру?

– Вас схватят к середине дня, и я даже не знаю, что с вами будет. Поверьте мне, замок – это ваш единственный шанс. Там вы будете в безопасности и сможете подождать, пока живодерам надоест эта осада или же пока подоспеет помощь.

Перед этой перспективой юноши едва могли сдержать свою радость, но Катрин молчала. Она слушала объяснения Ландри, бросила взгляд на чулан, потом вернулась к кровати и обвила руками одну из колонн.

– Я не могу! Я не могу уйти, – проговорила она. – Я должна остаться с ним до конца! А вы уходите!

– Ты полагаешь? – спросил сурово Ландри. – Ты говоришь, что хочешь остаться до конца? До конца чего?

– Его жизни!