Клаудиа Дэйн - Игра с огнем Страница 73

Но оставить засос на шее джентльмена? Именно по этой причине галстук Айвстона напоминал крысиное гнездо, а шея обнажилась для всеобщего обозрения.

— Не понимаю, что она прицепилась к его галстуку? — сказал лорд Даттон. — С ним было все в полном порядке, когда Айвстон здесь появился.

Иденхем искоса взглянул на Даттона. Это был прежний элегантный, подтянутый, одетый по последней моде Даттон. Он больше не походил на страдальца. Почти целый месяц Даттон был сам не свой и шатался по Лондону, напиваясь, как сапожник, и тоже из-за женщины. Только отказ желанной леди, и не важно, праведная она или нет, мог довести джентльмена до такого состояния. Тем более приятно было видеть, что Даттон смог обрести уверенность и чувство собственного достоинства, стряхнув с себя груз печали и тоски.

— Похоже, Айвстон твердо решил выиграть пари. Думаю, его не очень волнует тот факт, что пришлось пожертвовать галстуком.

Даттон не мог отвести глаз от Айвстона и мисс Прествик — это был великолепный дуэт.

— А что вы собираетесь предпринять? Чем вы готовы пожертвовать, чтобы выиграть ваше пари?

Последний вопрос вонзился в сознание Иденхема, как шпора в бок коня, отрезвив его в мгновение ока. Ответ возник мгновенно, и это был превосходный ответ.

— Я не заключал никакого пари, лорд Даттон, — спокойно сказал он. — Это было сделано без моего ведома, и я понятия не имею, кто был его инициатором. Поэтому мне абсолютно безразлично, за кого выйдет замуж мисс Прествик. Почему вы решили, что меня это должно волновать?

И, не дожидаясь ответа, Иденхем направился к сестре, оставив Даттона с открытым ртом. Ему определенно нечего было сказать, и это был идеальный выход из положения.

Глава 21

— Создается впечатление, что они много времени провели вместе, — говорила Кэтрин Софии, когда к ним подошел Иденхем. — Они ни разу не сбились с такта. Идеальная гармония.

— У них не было такой возможности, — ответила София. — Я бы знала об этом. Уверяю вас, это их первое выступление в паре.

Именно в этот момент Пенелопа мастерски взяла несколько высоких нот, и Айвстон не отстал ни на секунду. Все было идеально.

— Настоящее волшебство, — сказал Иденхем, глядя на Софию.

— Не могу не согласиться с вами, — ответила она. — Это даже пугает.

— Так уж и пугает? — спросил Руан, возникнув из-за спины Софии.

Он, как всегда, выглядел щеголевато и эффектно, и ему самому это нравилось. Ничто на свете так не привлекало Софию в мужчине, как уверенность в том, что он делает, и умение получать от этого удовольствие.

— Очень, — сказала София.

— Трудно представить, что вас можно напугать, леди Далби, — заметил Руан.

— Это вы точно подметили, — сказал Иденхем, — и я полностью с вами согласен.

— Вы мне льстите, — проговорила София. — Но я не хочу, чтобы меня считали настолько бесстрашной.

— А разве это не так? — Иденхем повернулся вполоборота, чтобы видеть мисс Прествик у рояля. — Вчера еще никто не слышал об этой девушке, а сегодня она стала предметом многочисленных цари.

— Это не делает ей чести, Хью, — заявила Кэтрин. — Не стоило акцентировать на этом внимание.

— Это лишь наблюдение, я никого не осуждаю, — возразил Иденхем.

— Не могу с вами согласиться, — сказала София, глядя на Пенелопу. — Это делает ей честь, и можно только восхищаться, как всего за один день она прекрасно справилась с труднейшей из задач, добившись превосходных результатов, о которых мечтает каждая девушка на выданье в каждом светском сезоне, — она сделала себе имя. Эта милая, никому не известная девочка привлекла к себе всеобщее внимание и не отступит, используя это до тех пор, пока не добьется своего. Такая девушка заслуживает аплодисментов.

Ария закончилась, все восхищенно зааплодировали. Все было просчитано идеально.

— Пока не добьется своего? И что это, черт подери, значит? — спросил Иденхем у Софии. Но она не успела ответить.

— До тех пор, пока она не выйдет замуж, — сказала Кэтрин и взглянула на Софию с едва заметной улыбкой.

— Именно так, — согласилась София.

— И когда это произойдет? — спросил Иденхем.

— Мой дорогой, — мягко сказала София, легонько стукнув его веером по руке, — не будьте таким робким.

Лорд Руан расхохотался.

— Не могу понять, почему вы вдруг стали таким робким, — сказала Пенелопа. — Я всего лишь прошу вас проводить меня к Иденхему. Думаю, вы должны радоваться, что наконец закончилась ваша роль в моей…

Как можно было это назвать? Конечно, существовали слова, способные описать ее действия, но так выражаться в присутствии джентльмена считалось неприличным.

— В вашей охоте на мужа? — вежливо подсказал Айвстон, в то время как его яркие голубые глаза вспыхнули огнем, предвещающим опасность. Опасность? Но что опасного могло быть в лорде Айвстоне?

Его поцелуи?

С этим покончено.

Конечно, нельзя отрицать, что целовался он потрясающе, а Пенелопа относилась к тому типу женщин, которые признают очевидное. Естественно, джентльмен обязательно должен быть экспертом в какой-нибудь области, и, похоже, Айвстон нашел свое призвание. Он умел целоваться. И делал это мастерски. Ну и что с того? При выборе мужа этого явно недостаточно. И если умение целоваться считать определяющим, она могла бы с таким же успехом выйти замуж за конюха. Хотя надо признать, что поцелуи конюха не шли ни в какое сравнение с поцелуями Айвстона.

Он умел целоваться.

Еще он умел играть на рояле, но этого тоже было недостаточно, чтобы остановить на нем свой выбор.

Брак? Почему вообще мысль о браке с Айвстоном пришла ей в голову, стоило ей начать систематизировать его достоинства, которых, к слову сказать, было не так уж много? Она чуть со стыда не сгорела, что позволила себе так расслабиться. Никогда брак не будет идеальным, если леди станет отвлекаться на всякие мелочи.

— Да вы покраснели, — сказал Айвстон, поднимаясь с банкетки.

Какой же он высокий, нависает над ней, прямо как башня. Ей стоило бы счесть это недостатком, но он был неотразимо прекрасен, несмотря на галстук, повисший, как старая тряпка. Айвстон был очень красивым джентльменом. Не было смысла отрицать очевидное. Идеальный красавец, который идеально целуется. Ну и что из этого? Недостаточно веские основания для брака.

— Не думаю, — сказала Пенелопа. — Я никогда не краснею. Нет причин для этого.

Она могла быть ужасно вредной. И знала это. И ей не всегда удавалось справиться с собой. Но что удивительно, лорда Айвстона это не раздражало, хотя всех остальных джентльменов это ужасно злило. Почему он так спокоен?