Сьюзен Кинг - Заклятие ворона Страница 76

Дункан изумленно повел бровью:

– Такие речи – из уст амазонки Фрейзеров? Звучит угрожающе. Не забывай, что перед тобой – представитель Тайного совета нашей королевы.

Элспет склонила голову к плечу:

– Я понимаю, каким ты был в юности, Дункан Макрей. Понимаю, кем стал сейчас. И я люблю тебя, неистовый горец, королевский законник, разбойник, пират!

Он прильнул губами к ее лбу, к кончику носа, к прохладным нежным губам.

– И я люблю тебя, Элспет Фрейзер, Та, Которая Видит, бесстрашная амазонка… Жена моя.

– Еще только один вопрос – и я усну, – уткнувшись лицом в ложбинку его плеча, пробормотала Элспет.

– Давай.

– Ты что, действительно считаешь меня ведьмой?

Он улыбнулся:

– Есть в тебе что-то такое, чего не объяснишь ни знаниями, ни логикой… Но я уж скорее назову тебя эльфом или ангелом, чем произнесу слово «ведьма».

– …во второй раз, – добавила она.

– Чем произнесу слово «ведьма» во второй раз, – покорно исправился Дункан. Услышав счастливый вздох и сонное, глубокое дыхание, он понял, что его извинения приняты.

ГЛАВА 22

– Сегодня ночью мне опять снился ворон, – сказала Иннис Макрей. – Как много лет назад, перед твоим отъездом.

Кивнув, Дункан поднес ко рту кружку с виски, приправленным сливками и медом. Он терпеть не мог эту приторную смесь и пил ее только по настоянию бабушки, как придающее силы лекарство. Ему хотелось угодить Иннис, да и выхода иного не было – бабушка зорко следила за тем, чтобы в кружке не оставалось ни капли. Сделав еще один глоток, Дункан опустил кружку на стол. Иннис приказала разжечь в большом зале камин; жар пылающих пихтовых поленьев был особенно приятен промозглым осенним днем.

– И что же он тебе сказал, этот ворон? – поинтересовался Дункан. Вещие, как она утверждала, сны бабушки служили предметом постоянных споров, еще когда он был ребенком. Иннис упорно поступала так, как подсказывали сны.

Теперь-то он ее понимал… Если бы не сны – кто знает, осталась бы в живых Элспет или ее поглотили бы воды соленого озера.

– Ворон и голубка подлетели к окну моей спальни и попросили исполнить их желания, словно я какая-нибудь волшебница, – отозвалась Иннис. – Голубка мечтала о крыльях из серебра и золота. А ворон хотел, чтобы ты стал его хозяином.

– Как это? – изумился Дункан. – Он что же, хотел стать ручной птицей, вроде сокола у охотников?

Иннис пожала плечами:

– Откуда мне знать.

– И ты эти желания исполнила?

– Нет. Сказала, что у меня на это не хватит сил, что я стара и немощна. Голубку я отослала к Элспет, а ворону велела лететь в горы. «Там ты найдешь Дункана, – сказала я ему. – Попроси, чтобы он взял тебя, но только вежливо попроси. А если он откажет – не настаивай и улетай себе с миром».

Ее внук долго молчал, вспоминая видение Элспет. Она всегда опасалась этих черных птиц, считая их предвестниками смерти.

– Ну что ж, – протянул он наконец. – И хорошо сделала.

– Конечно, – кивнула бабушка. – Хочу спросить у Элспет, что означает этот сон. Эласдар сказал, что она обладает даром ясновидения.

Поколебавшись, Дункан пожал плечами:

– Спроси, если хочешь. Час тому назад она была в комнате Магнуса, а где сейчас, я не знаю.

– Твоя жена сейчас с Майри и детьми. Магнусу уже гораздо лучше, хоть рана еще и не совсем затянулась. Прошло еще только две недели, а он все твердит, что хочет вернуться в Гленран.

Дункан потянулся за своей кружкой, пряча улыбку.

– А ты пожалуйся Кирсти. Ей он ни в чем не откажет.

– Да, я тоже заметила, что наша малышка держит его в руках. Магнус, правда, без конца спорит, но ей всегда удается настоять на своем. – Бабушка хитро прищурилась: – А ты слушаешься Элспет?

Он выразительно повел бровью.

– Я?! Чтобы я поступал, как мне приказывают?!

Иннис весело хмыкнула:

– Ага, так я и думала. Настоящий Макрей. Но и ты изменился, Дункан Макрей!

– Я стал мужчиной. А ты в последний раз видела меня еще мальчишкой.

– Упрямым и злым мальчишкой с каменным сердцем!

– Я о многом сожалею, бабушка Иннис…

– Ш-ш-ш… Я дожила до преклонных лет, но и я всю жизнь сражалась со своим упрямым нравом. Годы приносят мудрость и смягчают даже каменные сердца. Я давно простила тебя… Надеялась, что ты вернешься. Но время шло, а тебя все не было. Конечно, я верю легенде. Лэрды Далси всегда возвращаются… Но я боялась, что встречу свой смертный час без твоего прощения.

Дункан задумчиво вертел в руках чашку с питьем.

– И я боялся. Все эти годы я боялся вернуться.

– Меня боялся? – Иннис улыбнулась. Дункану даже показалось, что она довольна. Откинувшись на высокую спинку кресла, бабушка добавила: – Теперь я вижу, что мой внук научился смирять свой бешеный нрав. Гораздо раньше, чем это вышло у меня.

– Последний месяц стал для меня хорошим уроком.

– А-а… Ты об этой девочке Фрейзеров… У нее золотые руки, она умеет врачевать и, насколько мне известно, предсказывать будущее. Макреи и Фрейзеры дружат столетиями. Твой отец одобрил бы этот брак.

– Думаю, да. Элспет – необыкновенная девушка.

– Она мне нравится. – Пронзительные синие глаза снова задорно сверкнули. – В ней что, тоже течет кровь эльфов, как и в Макреях?

Дункан с недоумением посмотрел на нее.

– Наверняка в ней есть что-то от доброй феи. Ведь это она убедила упрямца вернуться в родной дом после стольких лет. Она научила тебя любви. Я же вижу, как сильно ты любишь эту девочку. Вот она, любовь! Сияет в счастливых глазах, горит румянцем на щеках. – Иннис наклонилась и нежно потрепала внука по щеке.

Тот рассмеялся:

– Скорее все дело в твоем великолепном виски!

– Вовсе нет, – покачала головой бабушка. – Вовсе нет.

Дверь с треском распахнулась, и в зал влетел красный как рак Эласдар. Упав на скамью, он издал тяжелый вздох.

– Что такое, мальчик мой? – спросила Иннис.

– Уф-ф. Больше не могу. У меня сердце разрывается. Налей-ка мне, брат, виски… Такой сильный, взрослый парень – и так низко пал!

– Ты это о чем? – уточнил Дункан, протягивая Эласдару наполненную кружку.

– Да о Магнусе же! Он ревет от боли! Неужто никак нельзя ему помочь, Иннис?

– Ах, во-он что. Он не от боли ревет, – отозвалась бабушка. – Пока он спал, Кирсти привязала его к кровати, чтобы не вставал. Так что он если и мучается, то от ярости. Когда я заходила к нему в последний раз, Кирсти заявила, что не развяжет веревки, пока он не пообещает оставаться в постели еще хотя бы три дня. – Иннис пожала плечами. – Ну и девчонка. Личико ангела, золотые руки, а характер – ну прямо дикая кошка.

– Я ж и говорю – здоровенный парень, а так низко пал, – буркнул Эласдар. – Сделай хоть ты что-нибудь, Дункан!