Виктория Холт - Страстная Лилит Страница 77

Настал день, когда она поняла, что больше не может не действовать. Накануне у них состоялся, по выражению Сэма, торжественный вечер; отмечался день рождения малыша, ему исполнился год. Сэм, облаченный в свой лучший жилет, с багровым от джина и возбуждения лицом, с блестевшими напомаженными волосами, вышел на середину зала и поднял руку.

– Леди и джентльмены, сегодня у меня большое, э... очень большое событие. Одно из самых важных событий в моей жизни. Может быть, некоторые из вас, господа, знают, что один очень уважаемый член моей семьи не присутствует сегодня здесь. А почему? Далеко уехал? Ничего подобного. Он в доме, но наверху, в своей кроватке... крепко спит. Господа, я говорю о своем сыне. Сегодня ему исполнился год, и я собираюсь просить вас выпить со мной за его здоровье... за счет этого заведения... лучшего шампанского... шампанского ресторана Марпита, если вам угодно, что значит, льщу себя надеждой, то же, что «лучшего шампанского». Чарли! Джек! Наполните бокалы.

Постоянные посетители бурно приветствовали заключительные слова, потому что ничто не могло доставить им большего удовольствия, чем возможность выпить задаром, и они готовы были пить за здоровье Лея, тем более дармовое шампанское.

– За мальчишку! – крикнул он, поднимая бокал. – За юного Марпита.

Все было бы ничего, если бы на этом кончилось, но не кончилось. Лилит разговаривала с кем-то из гостей, как вдруг увидела Сэма с малышом, розовым со сна, протирающим глаза, удивленно озиравшимся.

Сэм сказал:

– Леди и джентльмены, вот и парнишка собственной персоной. Конечно, нехорошо, не следовало бы его будить, но ведь не каждый же день в году бывает у него день рождения, я полагаю, что ничего плохого не случится. От этого с тобой ничего плохого не случится, верно, сын?

Люди окружили малютку, а теперь, когда он уже проснулся, ему явно нравилась обстановка, потому что больше всего маленький Лей любил ласковое внимание взрослых. Дорри Квинн, которая использовала ресторан как место для свиданий со своими приятелями, взяла малютку у Сэма и расцеловала его.

В наблюдавшей за этим Лилит клокотал гнев.

Взрослые посадили Лея на стол, угостили пирожными и конфетами. Он смеялся, этот самый дружелюбный малютка на свете, и все восхищались этим днем рождения.

Сэм потирал руки, Сэм бросал ей вызов, и Лилит поняла, что все это было своеобразным обрядом посвящения для ребенка; он как бы говорил, что ребенок не только ее сын, но и его, и у него с сыном общая жизнь.

Лилит воспользовалась тем, что Лей вдруг громко заплакал. Кто-то пролил на его одежду шампанское, а пожилой человек с завитыми усами, попытавшийся позабавить ребенка, почти вплотную приблизил к нему лицо и скорчил гримасу, отчего Лей испугался и завопил.

Тут Лилит поторопилась к нему.

– Что такое, мое сокровище? – Она взяла малютку на руки, а он обнял ее за шею и прижался к ней лицом. – Все хорошо. Мама с тобой. Теперь все хорошо. – Она улыбнулась присутствующим. – Он сейчас пожелает всем вам спокойной ночи. Скажи «спокойной ночи», любимый.

Лей поднял лицо от лица матери и с серьезным видом помахал рукой.

– Спокойной ночи, малыш! – громко ответили присутствующие.

Лилит поспешила подняться с ним наверх. Когда глубокой ночью ресторан закрылся, а Лилит и Сэм оказались одни в своей спальне, она в бешенстве накинулась на Сэма; он не догадался, что бешенство было наигранным и входило в ее план.

– Ну, ты и сообразил!

– Что? – с невинным видом спросил он.

– Что! Взять ребенка из постели в подобное место... Все в дыму... И все эти люди... Удивительно, что он остался жив.

– Ему это не повредило. Парнишка был доволен.

– Доволен! Полагаю, что поэтому он так отчаянно завопил.

– О, да ведь это было потом. Разве ты не видела, как он смеялся? – Сэм хлопнул себя по бедру, но начал нервничать.

– Смеялся! Очень мило! Сперва ты хочешь, чтобы твоя собственная жена танцевала в подвальчике обнаженная... потом берешь собственного сына и пытаешься сделать из него пьяницу.

– Послушай, – сказал Сэм, – чего ты добиваешься? Вовсе я и не хотел, чтобы ты шла в какой-то подвальчик.

– О, не хотел? А тогда зачем говорил об этом?

– Так ведь это было тогда, когда ты пришла сюда впервые.

– Понимаю. Только пытался погубить невинную девушку.

– Не такую уж невинную, – заметил Сэм.

– Ты всех судишь по себе... и по Фан. – На это он промолчал, а она продолжала: – Я не потерплю, чтобы моего малютку таскали снова вниз в ресторан... никогда впредь.

– Ну, ведь это только потому, что был день его рождения.

– Мне безразлично, что за причина. Для него это было вредно, я против этого. Я тебе говорила, что хочу воспитать его как джентльмена.

– У тебя большие задумки.

– Они лучше маленьких.

– Они слишком большие для тебя, Лилит.

– А для него в самый раз. Я должна заботиться о нем, потому что я вижу, что никто больше не будет это делать.

– Послушай, Лилит. Надо быть разумной. Я хочу мальчику всего самого хорошего. Никто никому не мог бы пожелать лучшего, чем я ему желаю. Но ведь ему придется зарабатывать себе на жизнь, как мы это делаем. А у тебя в голове джентльмены.

– Сэм, – сказала она, – думаю, ты прав. У меня в голове джентльмены. Поэтому я не позволю, чтобы мой сын стоял в дверях ресторана, кланяясь всяким подонкам Лондона лишь потому, что они могут зайти и напиться до одури. – После этого она замолчала.

А утром она надела свой новый кринолин, малыша одела в его лучший наряд и отправилась повидать Аманду.

Наверху, в комнате Аманды, она сказала то, что репетировала по пути к Уимпоул-стрит.

– Аманда, у меня беда. – Это было правильное начало. Она знала свою Аманду – голубые глаза сразу же озабоченно расширились. – Мне не надо было бы обременять тебя своими заботами.

– Кому же еще ты можешь рассказать о них? Я бы обиделась, если бы ты не пришла ко мне после всего, что мы пережили с тобой вместе. В чем дело?

– Все ужасно, Аманда. Ну, просто все. Я испортила себе жизнь. Мне ни за что не надо было выходить замуж за Сэма.

– Не вышла бы замуж, не было бы у тебя Лея.

– Да, это так; ради него, Аманда, я готова умереть.

– Я знаю. Но скажи мне, чем ты огорчена. Позволь мне помочь тебе.

– Моя семейная жизнь вовсе не то, что ты думаешь. Сэм мне изменил.

– Вот как, Лилит! Я удивлена. Я... я думала, что он такой хороший... что он так тебя любит.

– Любит меня! – Лилит рассмеялась. – Да знаешь ли ты, что когда я ждала малютку, он возобновил отношения с Фан?

– Ты имеешь в виду...

– Ты понимаешь, что я имею в виду. Они гуляли до того, как я пришла в ресторанчик, а потом... ну, начали снова. Как ты думаешь, что я должна чувствовать, живя в доме, где такое творится?