Джейн Кренц - Запоздалая свадьба Страница 78

С этими словами он поспешно прошел мимо нее, открыл дверь, ведущую к задней лестнице, и исчез.

К удивлению и необычайному облегчению Лавинии, Тобиас не стал его преследовать. Взобравшись наверх, он остановился рядом с ней и медленно опустил пистолет.

Они вместе стояли в коридоре, глядя на дверь, за которой скрылся старик.

— Ты цела? — спросил Тобиас тихо.

— Да, — кивнула она, стараясь прийти в себя. — А Аспазия?

— Мертва. Подозреваю, что ее шея была сломана еще до падения вниз.

Лавиния шумно сглотнула, вспомнив скорость и силу удара, свалившего Аспазию.

— Тобиас, это, конечно, был не тот, о ком я думаю, — шепотом начала она. Но Тобиас, протянув руку, снял с перил крошечный предмет, лежавший на перилах за ее спиной. В солнечных лучах блеснула зловещая ухмылка черепа.

— Кажется, любимая, мы можем себя поздравить, — спокойно объявил он. — Насколько я понимаю, мы оба только сейчас встретили легендарного Мементо Мори и даже дожили до того момента, когда можем без опасения рассказывать об этом.

Глава 31

Они собрались в элегантной, желтой с зеленым и золотом, гостиной Джоан. Тобиас и Вейл прислонились к стене у окна. Лавиния сидела на диване, напротив хозяйки.

— Мои соболезнования по поводу потери клиента, — сказал Вейл Тобиасу. — Предполагаю, что при создавшихся обстоятельствах вы не получите гонорара.

Лицо Тобиаса было мрачнее тучи.

— На беду, все именно так и есть. Нам будет недоставать этих денег, но я по крайней мере не лишился партнера.

Лавиния притворилась, будто не слышит. Со вчерашнего дня Тобиас не упускал ни малейшей возможности напомнить о ее едва не состоявшейся встрече со смертью.

— Но кое-что мне осталось непонятным, — призналась Джоан, передавая Лавинии чашку с чаем. — Расскажите о париках.

— Мы так и не узнаем, где Пирс добыл тот светлый парик, в котором совершил убийство Фуллертона, — начала Лавиния. — Я с самого начала предупреждала Тобиаса, что это может оказаться делом весьма нелегким. Лично я склонна думать, что Пирс приобрел его в Париже. Он упомянул Эмелин и Присцилле, что именно там изучал парикмахерское искусство. Все, что мы знаем, — это что парик был на нем. Аспазия тоже это знала, потому что мы ей сказали. Вернувшись в Лондон, она немедленно заключила, что я помеха, без которой она вполне обойдется. Поэтому купила собственный светлый парик и отправилась в трущобы, чтобы нанять громилу, который меня запугает.

— И постаралась, чтобы Милый Нед заметил ее волосы, в надежде, что, если его поймают, мы решим, будто его нанял Мементо Мори.

— А что же произошло в лавке Суэйна? — поинтересовался Вейл.

— Мне наконец удалось это распутать, но только вчера, когда я снова и снова просматривал его книгу записей. Я искал какую-либо отметку о продаже светлого парика, предполагая, что убийца должен был купить его перед тем, как появиться в замке Бомон. Но напал на две другие, чрезвычайно любопытные записи. Одна — относительно светлого парика, приобретенного через два дня после убийства.

— А вторая? — не выдержала Джоан.

— Черный парик был куплен в день приема, — мягко сообщил Тобиас. — Владелец лавки назвал его в своих записях «черным париком в египетском стиле».

— И Тобиас понял, что Аспазия бывала в этой лавке, по крайней мере однажды, — торжествующе докончила Лавиния.

Вейл вскинул брови:

— И этого было достаточно, чтобы заподозрить ее в убийствах?

— Но дело в том, что она купила свой парик Клеопатры у того единственного человека, который умер при загадочных обстоятельствах в процессе нашего расследования. Это и показалось мне не просто обычным совпадением.

— Когда вы так понятно объясняете, я все вижу совсем в ином свете, — улыбнулся Вейл.

— И продажа светлого парика два дня спустя приобрела совершенно иное значение, — продолжал Тобиас. — Как и желание Аспазии встретиться с Лавинией на кладбище. Я сам, хоть и с опозданием, вспомнил, что Пирс был левшой. Энтони и Доминик Худ это подтвердили. А если учесть, что пистолет, из которого предположительно застрелился Пирс, лежал в его правой руке, я был склонен предположить, что где-то поблизости скрывается еще один убийца.

— Тобиас рассудил, что Аспазия — единственная связанная не только с событиями трехлетней давности, но и знавшая, что мы считаем парикмахера новым Мементо Мори, — вставила Лавиния.

— А когда я добавил все это к одному странному факту, все детали головоломки встали на место.

— Какому факту? — живо спросил Вейл.

— Я никогда не мог понять, зачем убийца послал первое кольцо Аспазии. И считал, что он попросту желал бросить мне вызов. Убийца, казалось, был одержим стремлением подражать Элланду, и я думал, что он, вероятнее всего, винит меня за самоубийство последнего. Но при чем тут Аспазия? Она твердила, что все дело в ее отношениях с Закери, поскольку они были любовниками. Признаю, трудно ожидать логических умозаключений от убийцы, но ее доводы не казались мне достаточно вескими.

— Верно, — кивнул Вейл. — Он был совершенно недвусмысленно нацелен на вас как на своего смертельного врага. К чему утруждаться, убивая любовницу брата, если только ему это не было выгодно?

— У него была причина послать ей кольцо, — ответила Лавиния. — Это был его способ заверить, что он знает ее секреты и теперь может шантажировать сколько угодно.

— Хорошо, — кивнула Джоан, — я понимаю, почему вы, Тобиас, спешно помчались вчера к Аспазии. Но, Лавиния, что вас заставило обыскивать ее дом?

— Превосходный вопрос, — проворчал Тобиас, бросив мрачный взгляд на Лавинию. — И можете быть уверены, я сам его задавал.

— Но не для того, чтобы спокойно выслушать ответ, — вставила Лавиния. — Клянусь, он вчера не дал мне ни минуты покоя. Испортил мне холодный ужин, которым я пыталась наслаждаться. В конце концов пришлось самым серьезным образом просить его покинуть мой дом и не возвращаться, пока его настроение не улучшится.

— И все же? — не успокаивался Вейл. — Что вас побудило обыскать дом Аспазии?

Последовало короткое молчание. Лавиния чувствовала на себе взгляды всех собравшихся, но неторопливо пригубила чай и отставила чашку.

— Порыв, — призналась она.

Лицо Тобиаса еще больше потемнело.

— Вчера я увидела Аспазию на Оксфорд-стрит. Когда она вышла из экипажа, я заметила ее полусапожки и вспомнила, что сказал Милый Нед, когда я попросила описать женщину, которая его наняла. Среди всего прочего он упомянул, что на ней были лайковые полусапожки.

— Дорогие и очень модные! — оживилась Джоан. — Ну разумеется! По словам Неда, платье женщины было старым, и вы рассудили, что обувь должна была подходить ко всему костюму, то есть иметь столь же плохое качество.