Мэри Патни - Свет Рождества Страница 8

Они слишком быстро оказались возле pensione, потертого городского дома на шумной улице. Мисс Уокер повернулась, чтобы попрощаться.

– Спасибо за завтрак и эскорт, лорд Рэндольф. Пока вы находитесь в Италии, избегаете хитростей молодых кокеток, независимо от того, насколько ужасной покажется вам их нужда.

Поддавшись импульсивному желанию, Рэндольф произнес:

– Ваша проницательность, которая делает из вас художника, также делает из вас и прекрасного гида. Поскольку вы пока свободны, не могли бы вы рассмотреть мое предложение стать моим гидом? Вы могли бы сами защитить меня от хитростей кокеток. – Увидев, что она нахмурилась, он стал упрашивать: – Я буду счастлив заплатить вам за потраченное время, причем в два раза больше, чем платил тому скучнейшему гиду, который настаивал, чтобы я ел только английскую пищу.

– Это не вопрос денег, – заметила она, на ее лице читалось явное сомнение по поводу его необычного предложения. – Почему вы хотите нанять меня в гиды?

– Потому, что мне нравится ваша компания, – ответил он просто.

На мгновение ее безмятежное лицо накрыла тень уязвимости. После чего она улыбнулась, но совсем не так, как делала это раньше. Эта улыбка возникла откуда-то из глубины ее существа и преобразила до сих пор непримечательное лицо, на краткий миг сделав его очаровательным.

– Тогда я буду очень рада стать вашим гидом.

***

ЭЛИЗАБЕТ проснулась с ощущением предвкушения и сначала не могла понять почему. И вдруг вспомнила. Вставать было еще рано, поэтому она просто открыла глаза и стала смотреть на древнюю фреску на потолке. По правде говоря, нарисована она была ужасно, но без очков смотрелась роскошным, волшебным пейзажем, ставшим фоном для идеальных юношей и девушек. Один такой золотой парень был очень похож на лорда Рэндольфа, каким Леннокс, скорее всего, был в свои восемнадцать лет.

Она положила руки под голову и с удовольствием воскресила в памяти те странные, поразительные события, которые свели их. Возможно, небеса сделали ей особый рождественский подарок в награду за то, что она сумела сохранить Марию непорочной до ее замужества? Элизабет мысленно усмехнулась. Чем дольше она жила в Италии, тем все более суеверной становилась.

Желая побыстрее начать этот день, она спустила ноги с кровати и сунула их в стоящие рядом шлепанцы. После чего Элизабет начала медленно и тщательно расчесывать свои волосы, очень густые и вьющиеся. Утром они падали на ее плечи в диком беспорядке, потому хотя бы раз в неделю она прикидывала, не отрезать ли их, но никогда этого не делала. Хоть немного женственности должно было оставаться и в гувернантке.

Ей хватало терпения распутывать каждый свалявшийся узел. Он сказал, что совершенно безобиден, но ведь это лишь часть правды. Конечно, будучи джентльменом, он не станет угрожать ее добродетели, да и ее никак нельзя причислить к тем женщинам, которые могут пробудить в мужчине неукротимое желание. Господи, никакого неукротимого желания, это уж точно!

Но это вовсе не означало, что лорд Рэндольф совсем ничем ей не угрожал, поскольку, несомненно, она в него влюбится. На ее месте любая одинокая старая дева сделала бы то же самое, если бы была вынуждена находиться в компании мужчины столь очаровательного, доброго, умного, да к тому же красивого, как грех. А он этого даже не заметит, с какой стати он вдруг поведет себя по-другому.

Через день или два его утомит осмотр достопримечательностей, или он отправится на север в Рим, или окажется вовлеченным в блестящий круг придворной жизни, для которой и был предназначен. А она приступит к своей непосредственной задаче – укрощению ужасных двойняшек, – и образ лорда Рэндольфа займет положенное ему место глубоко в ее сердце рядом с образом Уильяма.

Она бы немного поплакала, когда он покинет ее навсегда, если бы не была целиком занята двойняшками. И сожалеть о том, что познакомилась с ним, она не будет. Хотя за волшебство иногда приходится расплачиваться болью, все же это лучше, чем никогда вообще этого волшебства не знать. Когда она превратится в старуху, бесцветную и сморщенную, она будет вынимать из памяти его образ и мечтать, совсем чуть-чуть. И если кто-то посмотрит на нее в это мгновение, то, скорее всего, спросит себя, почему эта старая леди так улыбается своими иссохшими губами, словно та кошка, что получила на обед отличные сливки.

Элизабет посмотрела в треснутое зеркало. Без очков и со спутанными волосами, безумно вьющимися вокруг ее лица, она больше походила на пухлую нелепую нимфу со старых картин, чем на гувернантку.

Пару минут она позволила себе помечтать. Лорд Рэндольф непременно влюбится в ее прекрасную душу и женится на ней, не раздумывая. Ее домом вновь станет Англия, но они будут часто и надолго приезжать в Италию. И у них будет трое детей; конечно, ей уже поздно начинать рожать, но ее здоровье ей это позволит. Она будет рисовать яркие необычные картины, и они обязательно кому-то понравятся, другие же станут их ненавидеть. Его аристократическая семья будет очень рада, что лорд Рэндольф нашел жену с таким прекрасным характером и такую талантливую.

Элизабет поджала губы и надела очки, после чего начала зачесывать свои волосы назад. Нимфа исчезла, вновь превратившись в гувернантку. Она знала, что он в нее не влюбится, а если и сделает такую глупость, она никогда не сможет выйти за него замуж. Даже в самых бурных своих фантазиях она не сможет забыть о том, что ее действия привели к тому, что респектабельный брак стал для нее навсегда недосягаем.

Но это вовсе не означает, что Элизабет не может насладиться такой редкой, волшебной интерлюдией[17]. И она непременно позволит себе эту роскошь.

В Риме ей рассказывали об одном англичанине, решившем, что главной целью осмотра достопримечательностей является возможность сказать друзьям, что ты их видел, потому он нанял экипаж и объездил весь Вечный Город за два лихорадочных дня, после чего с чистой совестью посвятил остальную часть своего времени различным увеселениям далеко не приличного характера. К счастью, лорд Рэндольф, кажется, был туристом совсем иного рода, его интересовало все, и он был готов посвятить свое время увлекательному занятию впитать в себя как можно больше новых знаний.

Она начала с того, что показала ему все известные достопримечательности Неаполя, а когда стало ясно, что он разделяет ее вкус к необычному, Элизабет расширила маршрут, включив в него более эксцентричные места. В течение следующей недели они исследовали узкие переполненные людьми улицы Неаполя, ели свежие фрукты, пасту[18] и мороженное, купленные на рынках. Они останавливались, чтобы насладиться чистейшими мелодиями, заставляющими замирать сердце, которые лились из открытых окон арендуемых квартир.