Анн Голон - Анжелика. Тени и свет Парижа Страница 8

Человек, на которого Пион указал концом мундштука своей курительной трубки, казался безобидным прохожим: небогатый горожанин, вышедший прогуляться перед ужином на берег Сены. Он смотрел, как лакей обтирает коней пучком соломы, и время от времени поднимал голову к Нельской башне, как будто бы его заинтересовал этот полуразрушенный памятник былой эпохи.

— Ты знаешь, кого он ищет? — вернулся к разговору Пион, пуская Анжелике в лицо клубы табачного дыма.

Она немного отодвинулась.

— Нет.

— Тебя.

— Меня?

— Да, тебя, Маркизу Ангелов.

На губах Анжелики появилась легкая улыбка.

— А ты наделен богатым воображением.

— Я… чего?

— Ничего. Я хочу сказать, что ты все выдумал. Никто меня не ищет. Никто обо мне не думает. Я больше не существую.

— Возможно. Но сию минуту вот уж кого точно не существует, так это стражника по имени Мартен… Не забыла, как у Рамеза Овернца Толстосум крикнул тебе: «Пошевеливайся, Маркиза Ангелов!»? Они это хорошенько запомнили, а когда увидели стражника со вспоротым брюхом… «Маркиза Ангелов» — вот та девка, что его укокошила. И теперь тебя ищут. Я знаю это, потому что мы, старые солдаты, порой встречаемся, чтобы пропустить по рюмочке с боевыми товарищами, которые служат в Шатле. Так мы кое-что узнаем.

— Ба! — раздался позади них голос Весельчака. — Было бы из-за чего беспокоиться! Если понадобится, так парень, что там шляется, быстро полетит вверх тормашками в Сену. Что они могут против нас? Их с трудом наберется сотня, в то время как нас…

И он гордым жестом обвел рукой весь город. Сверху по течению Сены, со стороны Нового моста, слышался шум и доносились выкрики промышлявших там шарлатанов.

На мост въехала карета. Люди расступились, чтобы пропустить экипаж; но на выезде с моста лошади заартачились, потому что им под копыта бросился нищий. Это был Черный Хлеб, один из приспешников Весельчака — седобородый старик, с головы до ног увешанный четками и бусами из раковин морского гребешка.

— Смилуйтесь! — причитал пройдоха. — Пожалейте бедного пилигрима, который направляется в Сантьяго-де-Компостела, чтобы исполнить обет! Мне не на что продолжить путь. Подайте несколько су, и я помолюсь за вас на могиле святого Иакова.

Кучер с размаху хлестнул попрошайку хлыстом.

— Поди прочь, чертов мошенник!

Из-за занавески выглянула дама. На ее шее распахнулась накидка и сверкнули роскошные драгоценности.

— Что происходит, Лоррен? Гоните лошадей. Я хочу быть в аббатстве Сен-Жермен-де-Пре к вечерней службе.

Николя сделал несколько шагов вперед и взялся за ручку дверцы кареты.

— Набожная госпожа, — усмехнулся он, снимая дырявую шляпу, — вы торопитесь на богослужение и отказываете в монетке бедному паломнику, который идет молиться Богу в такую даль, в Испанию?

Дама рассмотрела с головы до ног мужчину, внезапно появившегося в наступающих сумерках. Ее цепкий взгляд отметил не только чернобородое лицо, но и всю фигуру нападавшего, чей дырявый плащ с широкими рукавами предоставлял возможность полюбоваться бицепсами борца, а пояс украшал мясницкий нож. Открыв огромный рот, она завопила:

— На помощь! Убива…

Пион уже приставил кончик шпаги к животу кучера. Черный Хлеб и Флипо, один из мальчишек, рыбачивших во рву, придерживали лошадей. Тут же подоспел Осторожный, а Весельчак запрыгнул внутрь кареты и рукой грубо заткнул даме рот.

Он крикнул Анжелике:

— Косынку! Давай сюда косынку!

Анжелика, сама не зная как, очутилась в карете, в аромате ирисовой пудры, на сиденье рядом с великолепной юбкой, украшенной золотой тесьмой.

Весельчак сорвал с подруги шейный платок и затолкал его даме в глотку.

— Поторапливайся, Осторожный! Сними-ка с нее кольца! Забери деньги!

Дама энергично отбивалась. Осторожный с превеликим трудом снял с нее маленькую золотую цепочку, но никак не мог справиться с замочком на прекрасном золотом колье с множеством крупных бриллиантов — «ошейником», как называли его воры.

— Маркиза Ангелов, да помоги же ты мне! — простонал грабитель. — Просто запутался со всеми этими замочками.

— Торопись, давай скорее! — ругался Весельчак. — Она выскальзывает у меня из рук. Угорь какой-то!

Руки Анжелики нащупали застежку. Все оказалось очень просто. Когда-то она сама носила подобные драгоценности.

— А ну-ка, стегни кучера! — насмешливо крикнул Пион.

Со страшным грохотом карета понеслась к предместью Сен-Жермен. Кучер, счастливый, что отделался легким испугом, нахлестывал коней. Через некоторое время, избавившись от кляпа, ограбленная дама вновь закричала.

В руках Анжелики было полно золота.

— Принесите свечу, — крикнул Весельчак.

В зале Нельской башни все бандиты собрались вокруг стола посмотреть, как сверкают драгоценности, разложенные Маркизой Ангелов.

— Отличное дельце!

— Черный Хлеб получит свою долю. Ведь это он все затеял.

— А все же рискованно, — вздыхал Осторожный. — На улице было еще светло.

— Такой случай не стоит упускать, когда ты это запомнишь, неповоротливый болван, олух! Ха! А еще говорят, что ты ловкач. Если бы маркиза тебе не помогла…

Николя посмотрел на Анжелику, на его губах играла странная торжествующая улыбка.

— И ты тоже получишь свою долю, — проговорил он.

И кинул женщине золотую цепочку. Анжелика в ужасе оттолкнула драгоценность.

— А все же, — завел свою шарманку Осторожный, — это было рискованно. И сыч в двух шагах, это неразумно.

— Стоял туман. Он не мог ничего увидеть, а если бы что услышал, то должен был еще добежать. А потом, что он мог сделать?

Есть только один человек, которого я боюсь. Но его что-то давно не видать. Надеюсь, прирезали где-нибудь в темном уголке. Хотя обидно, я бы хотел собственными руками спустить с него шкуру, с него и с его чертовой собаки.

— Ух! Собака! Собака! — Осторожный вытаращил глаза. — Она ухватила меня вот здесь…

И он поднес руку к горлу.

— Человек с собакой, — прошептал Весельчак, прикрывая глаза. — Кажется, однажды я видел тебя с ним у Малого моста. Ты его знаешь?..

Он подошел к Анжелике и задумчиво взглянул на нее, а затем снова улыбнулся зловещей улыбкой.

— Ты его знаешь! — повторил Николя. — И это хорошо. Ведь ты нам поможешь его схватить, теперь, когда ты стала одной из нас?

— Он уехал из Парижа. Он больше не вернется, я это знаю, — произнесла Анжелика бесстрастным голосом.

— Ха! Как бы не так, он вернется.

Весельчак покачал головой, и присутствующие повторили его жест. Пион мрачно пророкотал: