Джо Гудмэн - Моя настоящая любовь Страница 8

— Произнеси мое имя, — попросил он, — ты ни разу не произнесла мое имя.

Она действительно все время молчала, боясь, что с ее губ сорвутся не те слова. Но это она могла для него сделать. Повернув голову, она прошептала ему в ухо: «Ральф». И услышала свое собственное имя. Никогда еще оно не звучало так нежно. Она поняла, что любима. Всю ночь длилась их любовная лихорадка, и почти рассвело, когда они уснули в объятиях друг друга.

Ральф проснулся первым, взглянул на часы и понял, что опаздывает на важную встречу. Однако он потянулся и медленно перевернулся на другой бок. И увидел обнаженное плечо Линды. Как оно было прекрасно! «Здесь у меня тоже важное дело», — подумал он. Наклонившись, он поцеловал ее в плечо. Она улыбнулась во сне, но не пошевелилась. Ральф с нежностью смотрел на нее. Видеть, что она, насытившись любовью, лежит в его постели, было ему приятно. Темные блестящие волосы закрывали ее лицо. Он аккуратно убрал их. Краем глаза он заметил, что ее ресницы дрогнули. Ральф поднял руку и легонько шлепнул ее по ягодице, видневшейся под сбившимся одеялом. Шлепок был таким громким, что Линда проснулась.

— Соня, — пожурил он. — Ты не можешь спать, если я должен вставать.

Газовая лампа давно погасла, но это уже не имело значения. В комнате было светло. Солнечный свет пробивался из-за задернутых штор. Она собиралась встать раньше его. Никогда еще ей не приходилось просыпаться в постели рядом с мужчиной. Словно читая ее мысли, Ральф сказал:

— Для меня это тоже в новинку. Я всегда выпроваживал женщин.

Он видел, что в ней борются два чувства: с одной стороны, ей не понравилось напоминание о других женщинах, но с другой — она была рада, что отличается от них.

Линда села на постели, подтянула одеяло к груди, скромно прикрыла ноги. Ральф окончательно разбудил ее поцелуем, нежным, страстным. Линда слышала, как в соседней комнате он, умывался, брился, одевался. Она еще не встала, когда он вошел.

— Я пошутил, назвав тебя соней. Можешь лежать весь день, если хочешь. Я даже буду рад.

Она запустила в него подушкой. Он легко поймал ее и с мстительной усмешкой приблизился к кровати. Линда подняла руки, чтобы защититься, и одеяло упало, обнажив ее грудь. Ральф одобрительно оглядел ее.

— Очень красивая, — восхитился он.

Линда поспешно подняла одеяло, но ей было приятно его восхищение. Видя ее смущение, Ральф улыбнулся еще шире, наклонился и поцеловал ее в губы. Ему бы хотелось остаться с ней, но у него были дела, а ей нужно вернуться в свою комнату, пока слуги ничего не узнали. Он не хотел этого. Его планы были совсем другими. Ральф снова взглянул на часы и увидел, что окончательно опоздал на первую встречу. Он присел на край кровати, взял Линду за руку, лицо его стало серьезным.

— Послушай, Линда. Я хочу обрадовать тебя. Моя бабушка не умирает, по крайней мере, не больше, чем любой из нас. — Он сжал ее руку. — Мы поговорим об этом вечером. Надень то красивое лиловое платье. Я поведу тебя в Клифф-Хаус. — И Ральф поцеловал ее в щеку.

Хотя Ральфу казалось, что он может летать, тем не менее, он взял трость. На пороге он остановился, чтобы еще раз взглянуть на Линду, и вышел, поигрывая тростью.

Каково же было его удивление, когда вечером мрачный дворецкий сообщил ему, что Линда Стрит собрала свои вещи и уехала!

— Бедняжка, — сочувственно произнесла Миллисент. — Бедняжка, бедняжка. Перестань плакать — ты разрываешь мне сердце.

Она взяла у Линды носовой платок и дала ей новый. В комнату вошла служанка. Миллисент нетерпеливо махнула на нее рукой — уходи скорее. Старушка не была тонким психологом, но горький опыт прошлых лет научил ее понимать людей.

— Расскажи мне все, — сказала она строго, — и прекрати плакать. Иди умойся. Вот умница. — Она с удовлетворением смотрела, как Линда умывалась. — Нет-нет, не так. Вытирай лицо осторожно, не три его, словно это пол. Мое лицо выглядело бы сейчас как наждачная бумага, если бы я так его терла. — Миллисент очень гордилась своей кожей, которая все еще была на редкость гладкой и упругой. — А теперь, — продолжала она, — сядь рядом со мной и расскажи, что случилось.

Линда начала сбивчиво говорить, но Миллисент оказалась хорошей слушательницей и не прерывала ее. Однако к концу рассказа ей все стало ясно. Опять ее внук натворил бед.

— Позвони, чтобы принесли чай, Линда, — распорядилась она, — теперь тебе надо подкрепиться. Яйца, я думаю, прекрасно подойдут и тосты с мармеладом. Ничего тяжелого. Так учил меня твой отец.

Миллисент не случайно заговорила об отце Линды. Надо было отвлечь ее от мыслей о Ральфе. Пока готовился завтрак, Миллисент занялась своим туалетом. Она намеренно отпустила горничную и позволила Линде помочь ей одеться. К тому времени как принесли завтрак, Линда почти успокоилась.

За столом Миллисент обратилась к Линде:

— Насколько я понимаю, мой внук обманул тебя, сказав, что я плохо себя чувствую и скоро сыграю в ящик.

— Нет, он не говорил, что это случится скоро, — вступилась Линда за Ральфа.

— Возможно, и нет, но ты так подумала. — Старушка махнула рукой. — Это старый трюк, дорогая, на такой крючок попадалась и более опытная рыбка.

— Вы хотите сказать, что он уже делал это раньше?

Миллисент кашлянула.

— Нет, ты меня не поняла, — произнесла она немного резко. — Сейчас я говорила не о моем внуке, а вообще. Заставить других людей думать по-твоему — вот чему я учила Ральфа с малых лет. Это полезно в делах, но не стоит использовать это в любви.

Линда поперхнулась.

— О любви не было и речи, — выдохнула она.

— Конечно, нет. Это бы все слишком упростило. Но я не закончила. Ты пришла сюда сегодня, потому что Ральф признался, что я еще не готова «отбросить копыта» и это все было сделано для того, чтобы затащить тебя в постель. Так? — Линда кивнула. — И нечего краснеть. Благодаря моему внуку ты больше не синий чулок.

Линда пробормотала что-то невразумительное, а Миллисент продолжала:

— Очень хорошо, можешь остаться здесь. Ты привезла свои вещи? Да? Отлично. Ральф приедет сюда вечером, когда поймет, что ты сбежала, но я думаю, что лучше вам пока не встречаться.

— Да. Не встречаться. Никогда.

— Глупости! Ты ведь любишь его. — Миллисент была настолько уверена в этом, что ответ Линды ее не интересовал. — Я поговорю с Ральфом и скажу ему, что с тобой все хорошо. А уж он пусть сам думает, как ему поступать. Честно говоря, мне стыдно, что мальчик такой недогадливый.

«Мальчик» прибыл в тот же вечер в весьма подавленном настроении. Миллисент приказала принести виски и даже глазом не моргнула, когда он налил себе полный стакан. После того как горничная вышла, она пристально посмотрела на него: