Эллен Марш - Бегство от грез Страница 8

– Лорд Веллингтон, – задумчиво начал Тарквин, – редко посвящает в свои планы военного министра и премьер-министра, но когда им все-таки становится известно, какие действия лорд Веллингтон намерен предпринять, отменить его приказ они уже не могут. В настоящее время его войска расположились на зимних квартирах на баскском побережье Испании, тогда как французы под командованием фельдмаршала Сульта зажаты в кольцо в районе Байонны. Ни один из командующих противостоящих армий, по-видимому, не собирается отводить свои части. Я склоняюсь к мысли, что в случае внезапного изменения погодных условий – возможно, в этом или в следующем месяце – лорд Веллингтон прикажет атаковать французов и в испанском коридоре, который окажется на пути у вашей племянницы. Ее могут подстерегать серьезные опасности.

С дрожью возмущения в голосе леди Лесли спросила:

– Позвольте узнать, капитан Йорк, от чьего имени вы говорите?

– От своего собственного, – решительно ответил Тарквин, – тем более что о военных приготовлениях лорда Веллингтона мне кое-что известно. И если мои слова и тон, которым они были высказаны, вас огорчили, прошу меня извинить, однако я твердо убежден...

– В чем дело? – прервала беседу леди Лесли, обращаясь к стоявшему в дверях пожилому слуге.

– Извините, ваша милость, вы просили напомнить вам о просьбе леди Гилмур.

– Да, я не забыла об этом.

Она снова обратилась к Тарквину:

– Примите мои извинения, капитан Йорк. До приезда наших гостей предстоит закончить ряд неотложных дел. Я обдумаю все, что вы мне сказали, и во время обеда мы продолжим наш разговор.

И, позвав дочь, леди Лесли вышла из комнаты. С кроткой улыбкой Катриона послушно последовала за своей матерью. Наступило довольно неловкое молчание.

– Пойдемте, – произнес наконец Лахлен. – Я покажу вам нашу винокурню.

Воздух был очень холодным, с острым морозцем. Дождь, до этого не прекращавшийся, на какое-то время утих. Они медленно пробирались через поросшее вереском болото. С ближнего поля взлетел одинокий кроншнеп, и его печальный крик затерялся в неприветливом безмолвии. В блеклом свете дня можно было различить очертания древней крепости с нависшим над ней скалистым утесом, возвышавшимся над единственным перевалом через горную долину. Казалось, эти зубчатые стены с бойницами хранят молчаливую память о прошлом, о строгом и замкнутом мире объединенных в кланы шотландских горцев.

Возвышенность, на которой был выстроен замок, постепенно понижалась в сторону вересковой пустоши. Лахлен обратил внимание капитана на тесное нагромождение небольших хижин и каменных строений, которые оказались винокурней. Оставив лошадей на привязи во внутреннем дворе, вымощенном булыжником, они вошли в один из сараев, расположенных у самой дороги. Воздух здесь был сырым, сильно пахло дрожжами. Пробираясь со своим гостем через лабиринт мрачных галерей, лестничных маршей и закромов, Лахлен со всей возможной доходчивостью объяснял процесс варки солода.

– Весной и летом, к вашему сведению, мы пиво не варим. Температура воздуха в это время такова, что ячмень прорастает быстрее, чем нам хотелось бы. А вот здесь мы храним зерно после сбора урожая, пока не придет время пустить его в дело. Сначала зерно некоторое время замачивают в родниковой воде, а затем выдерживают на току для соложения.

Лахлен открыл деревянную дверь и ввел Тарквина в комнату, где стоял теплый, затхлый запах. Несколько рабочих, вооруженных лопатами, переворачивали груды золотистого зерна, которое, как объяснил Лахлен, затем загрузят в печи для просушивания. В качестве топлива используется торф.

– Процесс сушки имеет весьма существенное значение. Он длится шесть недель. Затем зерно просеивают, чтобы удалить примеси, размалывают, чтобы из него можно было приготовить солод. Затем мы засыпаем эту массу в бродильные, или заторные, чаны, – Лахлен показал несколько огромных посудин округлой формы в соседнем помещении, – и обрабатываем его горячей водой несколько раз. В процессе первых двух фаз экстрагирования получается сусло, которое подвергают затем ферментации, добавляя туда дрожжи.

В следующей комнате несколько рабочих помешивали деревянными мешалками из березы пенную бражку в чанах из древесины лиственницы, чтобы она не переливалась через край.

– Эта стадия процесса занимает тридцать шесть часов или больше, – продолжил свои объяснения Лахлен. – На конечной стадии процесса получается бражка, прозрачная жидкость крепостью около десяти градусов.

Тут внимание Лахлена было отвлечено одним из рабочих, делавших ему какие-то знаки.

– Я кому-то понадобился. Капитан, не желаете ли взглянуть на перегонные аппараты? Я к вам скоро вернусь.

Тарквин переступил порог двери и очутился в длинной, узкой галерее, выходящей в комнату невероятных размеров. Дневной свет, скудно просачивающийся через высокие сводчатые окна, позволял разглядеть два медных котла грушевидной формы, подогреваемых снизу пламенем каменного угля. Проходя по галерее вниз, Тарквин на некоторое время задержался, прислушиваясь к шипению пара и бульканью воды. Здесь на него никто не обращал ни малейшего внимания. С интересом осматриваясь вокруг, Тарквин заметил рабочего, колдовавшего над трубой. Он подошел поближе и после некоторого раздумья произнес:

– В семье Лесли, по-моему, не принято проявлять щедрость по отношению к слугам и рабочим. Лишнего у них не допросишься.

Человек, склонившийся над трубой, выпрямился и повернулся. Глаза фиолетового оттенка недоуменно уставились на Тарквина, который не преминул язвительно добавить:

– Так как сегодня за утренним чаем кое-кто из членов семьи отсутствовал, то леди Лесли не стала задерживаться в гостиной. Ее сын предложил мне ознакомиться с его хозяйством, то есть с винокурней. Надеюсь, я не сильно вас побеспокоил, мисс де Бернар, я правильно назвал ваше имя?

Легкая краска смущения появилась на щеках девушки.

Тарквин прошел боком мимо нее, чтобы поближе рассмотреть медный чан.

– Процесс дистилляции, как я понимаю, здесь заканчивается. Как это делается?

Ровена де Бернар на какое-то мгновение смутилась, но затем с явной неохотой сказала:

– Перегонка – это превращение сусла в пар и затем через конденсацию снова в жидкость.

– Вы считаете, что освоить этот процесс не так уж и сложно?

– Так оно и есть.

Тарквин с некоторым удивлением посмотрел на нее.

– Мне объяснили, что во всем этом деле есть нечто таинственное, требующее огромного опыта и навыка.

Взгляд Ровены уже не был настороженным, она улыбнулась Тарквину. Черты ее лица, освещенные мягкой и теплой улыбкой, смягчились, стали необыкновенно милыми.