Кэрол Мортимер - Кружевной веер Страница 8

— Да, после гибели мужа.

Голова у Гейбриела пошла кругом. Значит, его обременили не только тремя молодыми, непослушными подопечными, но и пожилой вдовой!

— Где же ваша тетка сейчас?

Диана ответила, словно извиняясь:

— Тетя не любит Лондон, с самого нашего приезда она не покидает своих апартаментов.

И, следовательно, совершенно бесполезна в роли компаньонки своей племянницы!

— Итак, — мрачно подытожил Гейбриел, — поправьте меня, если я ошибаюсь… Вы решили принести себя в жертву, чтобы сестры, узнав о вашей помолвке, вернулись домой?

Диана смело посмотрела ему в лицо и ответила:

— Да, я на это надеюсь.

Гейбриел мрачно, невесело улыбнулся:

— Ваша отвага, мисс, внушает восхищение.

Она как будто изумилась:

— Моя отвага?

— Хотя вы жили в глуши, до вас наверняка дошли слухи о том, что человек, за которого вы намерены выйти замуж, восемь лет был изгоем!

— Я, конечно, слышала… разные слухи и косвенные намеки, — серьезно ответила Диана.

В этом Гейбриел нисколько не сомневался!

— И они вас не пугают?

Конечно, неизвестность ее пугала. Но никто не решался рассказать ей всю правду о том давнем скандале…

— А должны? — медленно спросила она.

Он со скучающим видом пожал плечами:

— Ответить на этот вопрос можете только вы.

Диана слегка нахмурилась:

— Может быть, вы соблаговолите просветить меня? Из-за чего разгорелся скандал?

Его красивые губы тронула горькая усмешка.

— Зачем вам знать?

Диана ответила ему удивленным взглядом:

— Как же вы не понимаете? Разумеется, для всех заинтересованных сторон будет лучше, если вы первый расскажете мне, в чем вас обвиняли. В таком случае я буду избавлена от злорадства какой-нибудь дружественной третьей стороны!

— А если я предпочту ничего вам не рассказывать? — спросил он.

Ее отказ явно вызвал ее разочарование.

— Может быть, вы убили кого-нибудь? — спросила она.

Гейбриел невесело улыбнулся:

— Я убил стольких, что уже и счет потерял!

Ее голубые глаза укоризненно сверкнули.

— Я не имела в виду войну!

— Нет.

— У вас одновременно было больше одной жены?

— Определенно нет! — изумленно ответил Гейбриел, считавший и единственную жену весьма неприятной перспективой. Двоеженство определенно не для него — он еще не сошел с ума!

— Вы жестоко обращались с ребенком или животным?

— Нет и нет, — сухо ответил он.

Она снова передернула стройными плечами:

— В таком случае мне все равно, что думают о вас окружающие; я решила принять ваше предложение и приму его.

— Значит, по-вашему, самыми тяжкими грехами для мужчины являются убийство, двоеженство и жестокость к детям и животным? — Неожиданно ему стало весело.

— Раз вы предпочитаете хранить молчание, у меня не остается иного выхода… — Вдруг Диана как то оробела и тихо продолжала: — Но может быть, теперь, когда мы с вами познакомились, вам расхотелось жениться на мне?

Гейбриелу показалось, будто ее красивое лицо омрачила тревога. Неужели молодой идиот, который, несомненно, отказался от Дианы из-за внезапной перемены в ее жизненных обстоятельствах, лишил ее веры в собственную привлекательность? Если так, значит, ее бывший поклонник не только беззастенчивый охотник за приданым, но и слепой!

Диана Коупленд, вне всяких сомнений, настоящая красавица, а вовсе не «уродливая толстуха», как предположил Озборн, когда впервые услышал о том, что Гейбриел предложил руку и сердце одной из сестер Коупленд, хотя ни разу их не видел! Более того, Диана не только красива, но и умна — и обладает несомненными талантами. Гейбриел прекрасно понимал, что только благодаря ее усилиям он приехал в дом, не населенный грызунами и не пахнущий плесенью, а полный молчаливых и расторопных слуг. Короче говоря, лучшей графини он себе не представляет. Более того, «теперь, когда они познакомились лично», Гейбриел понял и еще одну, довольно неожиданную выгоду, которую получит, если женится на Диане… Брак с ней не будет ему в тягость. Если вынуть булавки из ее золотисто-рыжих волос, они наверняка достигнут ее талии. А ее высокие, полные груди будет так приятно держать в ладонях! Ее стройная фигура так и ждет, когда его пылкие губы приступят к медленному, неспешному исследованию. Правда, Диана держится холодно и несколько надменно, не давая поверить в возможность их интимной близости — во всяком случае, в благосклонность с ее стороны. Может быть, она до сих пор влюблена в своего охотника за приданым? И все же, если Диана выйдет за него, лорда Гейбриела Фолкнера, графа Уэстборна, ей придется позволить своему мужу все.

Граф молчал; Диана все больше тревожилась, я он продолжал разглядывать ее, она ничего не могла прочесть в его темно-синих глазах под полу прищуренными веками. Неужели она так подурнела? Неужели многолетние обязанности хозяйки в отцовском поместье и матери двух младших сестер ушили ее и украли ее красоту? Неужели Гейбриел Фолкнер сейчас придумывает, как бы повежливее отказаться от нее?

— Вы понимаете, что браки в нашем кругу задаются в первую очередь для рождения наследников?

Услышав его тихий голос, Диана резко вскинула голову и почувствовала, как снова густо краснеет, встретившись с его пытливым взглядом, она с трудом выговорила:

— Я понимаю, что такова одна из причин, побудивших вас искать себе жену… да, я понимаю.

— Не одна из причин, но единственная причина, ставившая меня подумать о брачных узах, — возил Гейбриел Фолкнер, и его надменное лицо сделалось холодным и замкнутым.

Диана облизнула кончиком языка внезапно пересохшие губы.

— Милорд, я прекрасно понимаю, что входит в обязанности примерной жены.

Его красивый рот растянулся в язвительной усмешке.

— Вы меня удивляете — ведь у вашей матушки, сколько мне известно, интерес к супружеским обязанностям абсолютно отсутствовал!

От его резкости она вначале изумленно распахнула глаза, но тут же опомнилась и горделиво выпятила подбородок.

— Вы были знакомы с моей матушкой, сэр?

— Лично — нет, — презрительно бросил он, показывая, что не испытывал такого желания.

— Значит, вы не знаете, почему она оставила мужа и детей, верно?

— Неужели существует какое-либо благовидное объяснение для подобного поступка? — возразил он.

В том, что касается Дианы и ее сестер? Нет, она вовсе не оправдывала поведение матери. Ну а отец… Маркус Коупленд так и не оправился после того, как жена бросила его, уйдя к более молодому человеку, и превратился в собственную тень, хотя прежде отличался крепким здоровьем и жизнерадостностью. Он часами просиживал в своем кабинете, где частенько и обедал и ужинал — если не забывал о еде. Нет, Диана не могла найти оправдания своей матери, Харриет Коупленд, бросившей мужа и детей. Но ей стало неприятно, что ее мать судит Гейбриел Фолкнер, на чьем прошлом также имеется большое пятно — настолько черное, что о нем предпочитают не распространяться.