Джоанна Линдсей - Мой мужчина Страница 8

— Наш багаж, все семь сундуков, так и остался нераспакованным. Ну же, пошевеливайтесь, грузите! Чем скорее управитесь, тем скорее мы сможем покинуть эту жалкую пародию на город!

— И куда грузить? — не без иронии осведомился незнакомец, выпрямляясь в седле.

— В дилижанс, куда же еще?!

— Вы хотите ехать дальше дилижансом?

— А вы можете предложить что-то столь же вместительное? Повторяю, у нас семь сундуков багажа!

— Придется их бросить.

— Что?! Исключено!

С минуту незнакомец стоически выдерживал возмущенный взгляд, потом пожал плечами и отвел глаза. Мэриан пришло в голову, что он нашел проблему не стоящей препирательств. На всякий случай она решила в этом удостовериться:

— Так вы отвезете нас? Вы когда-нибудь правили дилижансом?

— Нет, мэм, но предполагаю, что это нетрудно. Надо только приноровиться. Кстати, а где лошади? Двери конюшни забиты досками.

— Здесь почти все забито досками, — с невольным вздохом ответила Мэриан. — А лошадей вы, надеюсь, еще найдете в поле за городом.

В следующий миг она — как, впрочем, и все остальные — вздрогнула от револьверного выстрела. Казалось, «кольт» сам собой впрыгнул из кобуры в руку Чада Кинкейда. Собаки, так и не переставшие лаять и сильно затруднявшие разговор, сразу разбежались, зато Аманда, взвизгнув от неожиданности, возмутилась:

— Зачем вам это понадобилось?!

— Удовольствия ради, мэм, — ответил Чад, с ленивой усмешкой сдвинув шляпу на затылок, — удовольствия ради.

Он спрятал «кольт» в кобуру и тронул жеребца к началу единственной улицы города.

Глава 6

— Наглец несносный! — буркнула Аманда и пошла укладывать дорожный баул, который один был частично распакован.

Чад Кинкейд скрылся из виду, ни разу не оглянувшись, но, судя по всему, у нее и в мыслях не было, что он не собирается возвращаться — для этого она слишком много о себе мнила.

Не такая самонадеянная, как сестра, Мэриан предпочла убедиться, что Чад поехал именно за лошадьми, а не назад на ранчо. Она обошла гостиницу и, притаившись за углом, следила за одиноким всадником. Когда он повернул с дороги в поле, у нее вырвался вздох облегчения.

Лошади, все пять, еще паслись там, каждая сама по себе. Четыре из них послушно сбились в группу под окрики Чада, но пятая, словно одичав за три дня свободы, поскакала прочь. Тогда он снял с луки седла моток веревки со свободной петлей на конце, раскрутил ее над головой и с поразительной ловкостью набросил на лошадиную шею. От рывка петля затянулась, лошади пришлось остановиться.

Мэриан и раньше слышала о таких фокусах и даже знала, что веревка с петлей называется «лассо», но никогда не видела, как ею пользуются. Судя по всему, пекарь Эд был прав, когда назвал Чада Кинкейда ковбоем. Ковбоя Мэриан тоже видела впервые, и ей пришло в голову, что из человека, привычного к долгим переходам и знакомого с местностью, выйдет отличный провожатый.

Вот только внешность…

Любой мало-мальски привлекательный мужчина считал своим долгом приударить за Амандой, наивно полагая, что внешность дает ему дополнительный шанс. Разве можно пропустить такую красотку, даже не попытавшись вызвать в ней ответный интерес? При малейшем поощрении ухажер готов был ждать до бесконечности. К тому, в ком она видела потенциального супруга, Аманда умела повернуться своей лучшей стороной, так что он даже не подозревал, по какой мегере вздыхает.

Правда, при всей своей красоте Чад Кинкейд не имел никакого права претендовать на роль кандидата в супруги, и можно было надеяться, что Аманда не удостоит его внимания. Можно ли? Когда их проблемы решатся, она остынет, расслабится и захочет немного поразвлечься, а заодно поупражняться в искусстве обольщения. Тогда исход ясен: Чад по уши влюбится, и очень скоро сердце его будет разбито.

С другой стороны, как же Аманда остынет, если их повезут на ранчо в Богом забытой глуши, а не домой в Хейверхилл? Наверняка она поставила себе целью отравлять всем жизнь, пока тетка не потеряет терпение и не отправит ее назад. Им всем придется нелегко. На ранчо не так уж много народу, и каждый получит свое.

Мэриан тяжело вздохнула, вспомнив, как бесилась сестра первые дни после отъезда. Она заранее возненавидела и Техас, и ранчо, и тетку, которой, на ее несчастье, навязали это опекунство. Чтобы возненавидеть, ей не нужно было личного знакомства. Но более всего ее бесило то, что она не может вступить в брак по собственному выбору. Сама мысль о том, чтобы получать чье-то разрешение на брак, вызывала в ней яростный протест.

Разумеется, отец во всем пошел бы у нее на поводу независимо от того, на кого пал бы выбор Аманды. Он всегда потакал ее прихотям. Тетка могла оказаться далеко не столь уступчивой и в первую очередь принять непрошеную ответственность всерьез (зная, что такое чувство долга, Мэриан верила, что и другие обладают этим качеством).

Что же дальше? Допустим, Чад Кинкейд быстро поймет, что собой представляет Аманда, а когда поймет, то не будет заинтригован кривляньем избалованной пустышки. Допустим, в женщине для него главное — душа. На этот случай надо держать свой арсенал начищенным до блеска: никогда не расставаться с очками, потуже стягивать волосы и прочее. Страшно представить, что будет, если Аманда поймет, что не она вызвала его интерес. Все, что угодно, только не это!

Мэриан вернулась в ночлежку, а по дороге попросила пекаря передать мистеру Кинкейду, что шестой лошадью упряжки воспользовался кучер и потому искать ее не стоит. Она могла бы предупредить Чада и сама, но Мэриан решила: чем меньше она будет обращаться к нему, тем лучше.

Поскольку у сестер для удобства был один дорожный несессер на двоих, укладка не заняла много времени. И даже вздумай они распаковать вещи, их негде было разместить: жильцу не полагалось ни шкафа, ни комода. Поэтому, как справедливо заметила Аманда, сундуки так и оставались запертыми. В двух находились вещи Мэриан, в одном (поменьше) — Эллы Мей, а остальные были набиты имуществом Аманды, поскольку она наотрез отказалась расстаться с малейшей безделушкой, несмотря на то что дом оставался под надежным присмотром.

Покончив с укладкой, сестры вместе с горничной вернулись на веранду гостиницы и там ждали, пока Чад запряжет лошадей. Наблюдая за приготовлениями, Мэриан решила, что это самый подходящий момент навсегда убить в нем всякий росток возможного интереса. Чад возился со сбруей коренной лошади, когда она подошла к нему.

— Я тут подумала.., а вы можете доказать, что действительно выполняете поручение нашей тетки?

— Иначе откуда я знаю о ее существовании? — буркнул Чад, не отрывая взгляда от ремней.