Бренда Джойс - Смертельные обеты Страница 8

Ее лицо было легко узнаваемо, но самым страшным было то, что на нем ясно угадывалось выражение чувственности и нескрываемого вожделения.

Позируя для портрета, Франческа думала только о Харте.

Первым желанием было броситься к портрету, сорвать его со стены и уничтожить. Что ж, у нее еще будет на это время, сейчас необходимо взять себя в руки. Чего добивается этот вор? Почему дал о себе знать именно сегодня? Ему нужны деньги? Или он решил ее уничтожить?

Интересно, за ней кто-то наблюдает?

Казалось, она чувствует на себе чей-то взгляд — ей это совершенно не нравилось, более того, было чертовски неприятно. Франческа вернулась к двери и посмотрела сквозь стекло на улицу. Никого.

Она прошла по комнате, держа наготове пистолет. Если за ней наблюдают, нет никакого смысла хранить молчание. Франческа оглядела картины на стенах, среди них не было ни одной работы Сары Чаннинг. Ее стиль был своеобразным — классический, но с чертами импрессионизма, оттого запоминающимся.

— Где вы? — выкрикнула Франческа и повернулась в противоположную сторону. Перед ней была лишь серая стена. — Кто вы? Что вам надо?

Слова эхом разлетелись по полупустой комнате. Франческа заметила приоткрытую дверь, но застыла в нерешительности.

— Выходите. Я знаю, вы здесь. — Она сглотнула и выпрямилась, прислушиваясь. Единственные звуки, донесшиеся до ее ушей, были удары собственного сердца и шум прерывистого дыхания.

Франческе стало по-настоящему страшно. А почему бы и нет? Некто заманил ее в галерею. Необходимо любым способом завладеть портретом.

— Я хорошо заплачу вам за картину! — изо всех сил закричала Франческа.

Ответа не последовало.

Она застыла, не сводя глаз с темного дверного проема. Что это за игра?

С сожалением Франческа опустила руку и убрала пистолет за пояс юбки. По-другому не получится достать свечу и спички из сумочки. Несколько месяцев назад она стала пользоваться более вместительной сумкой, чтобы в ней помещались все необходимые вещи. Франческа зажгла свечу и вскоре смогла разглядеть, что открытая дверь вела в небольшой кабинет с рабочим столом, креслом и тумбочкой с картотекой.

Она подошла ближе к столу, но не увидела ничего, кроме квитанций и нескольких записок. Прочитать их было довольно сложно, слишком неразборчивым был почерк писавшего, однако ни ее имя, ни имя Харта в них не упоминалось. Со стоявшего рядом подноса Франческа взяла визитную карточку.

Галерея Мура — покупка и продажа предметов искусства.

Владелец — Даниэль Мур.

№ 69, Уэйверли-Плейс.

Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.

Она открыла один за другим несколько ящиков, но бумаг было слишком много, а времени у нее совсем мало. Время. Франческа похолодела и потянулась к сумочке, которую оставила на столе. Почти половина третьего.

Кровь застучала в висках. У нее нет времени разбираться в ситуации. На бракосочетании будет Брэг, она успеет рассказать ему все до начала церемонии и попросит съездить в галерею и забрать полотно. Но как же она может сейчас оставить портрет здесь?

Проклятье, что же на самом деле нужно этому вору?

Франческа затушила свечу кончиками пальцев и оставила ее на столе — она брала с собой несколько про запас. Подхватив сумку и вытащив пистолет из-за пояса юбки, она вышла из кабинета.

В следующую секунду со стороны входной двери послышался тихий скрип.

Франческа метнулась вперед:

— Кто здесь?

Никакого ответа.

Скривившись от разочарования, она вновь решительно заткнула пистолет за пояс и потянулась к холсту. К ее огромному удивлению, ей не удалось сдвинуть его с места. Портрет не висел на стене, он был прибит к ней гвоздями.

Франческа потянула изо всех сил, но без результата.

В этот момент до нее донесся звук запираемой двери.

Она бросилась к входу в надежде увидеть перед собой ехидно ухмыляющееся лицо, но вместо этого заметила лишь тень, перемещавшуюся в сторону улицы.

Она громко закричала и принялась изо всех сил дергать за ручку — дверь была заперта снаружи.

Франческа кричала и трясла дверь, но та не поддавалась.

Ошеломленная, она застыла на месте, в душе зарождался леденящий ужас.

Ее заперли.

Как же ей выбраться? Как успеть на свадьбу?

Колдер Харт стоял у окна в зале на втором этаже пресвитерианской церкви на Пятой авеню и довольно улыбался. На нем уже был торжественный наряд, оставалось лишь повязать галстук. Пятая авеню была безлюдна. Все, кто чего-либо стоил в этой жизни, уехали из города на лето — кроме тех, разумеется, кто принадлежал к самым сливкам общества и благоговел перед Джулией Ван Вик Кэхил или боялся ее.

В отсутствие интенсивного движения улица выглядела особенно очаровательно, взгляд без помех различал величественные особняки, элегантные здания, эксклюзивные бутики и престижные клубы. У церкви стояли лишь три экипажа; до прибытия гостей оставалось еще достаточно времени. Он взглянул на старинные напольные часы в углу комнаты для переодеваний. Стрелка всего на несколько минут отклонилась от трех. Харт повернулся к окну. Нет, он не тревожиться в ожидании невесты — он не подозрителен, но хотел бы увидеть ее до начала церемонии, просто на всякий случай. Харт улыбнулся своим мыслям. Сомнительно, что Франческа уже находится в церкви вместе с матерью и сестрой и придирчиво завершает туалет, словно последние штрихи могли сделать ее еще прекраснее.

Всего несколько месяцев назад Харт крайне изумился бы, скажи ему кто-то, что он окажется на свадьбе в качестве жениха, Колдер бы решил, что этот человек шутит. И все же он стоит сейчас здесь, стараясь унять все чаще бьющееся сердце и привести в порядок расшатавшиеся нервы.

— Привет, Колдер. — В голосе слышались смешливые нотки. — Еще не собираешься лихорадочно искать выход?

Харт бросил последний взгляд на Пятую авеню. Двое полицейских в синей форме и с дубинками стояли на углу и болтали. Скорее всего, скоро они займутся регулированием движения.

Он повернулся к вошедшему молодому человеку. Рурк был удивительно похож на своего отца, Рата Брэга. Он был высок и широкоплеч, волосы отливали золотом, глаза светились янтарным светом, кожа была смуглой, словно тронутой загаром. И по характеру Рурк был человеком солнечным и оптимистичным. Он приходился сводным братом Рику, но, поскольку Харта взяли в семью Брэг в возрасте девяти лет, когда умерла его мать, он тоже считал парня родственником.

Рурк вызывал симпатию. Он изучал медицину и был невероятно предан будущей профессии. В этом молодом человеке не было и капли лицемерия.