Барбара Картленд - Невеста короля Страница 8

Она уже не сомневалась, что это делалось преднамеренно, из-за чрезмерного интереса ее отца к представительницам прекрасного пола.

— Неужели мама и ко мне его ревнует? — думала Зошина. — Это же просто невероятно!

Как-то она спустилась в кабинет, чтобы показать отцу новое платье, сшитое специально для официального визита. Герцог осмотрел дочь и одобрительно заметил:

— Что ж, хоть мне и пришлось быть отцом четырех дочерей, но по крайней мере все они бесспорные красавицы!

Зошина улыбнулась ему:

— Спасибо, папа. Я рада угодить вам.

— И ты угодишь Дьеру, иначе им придется иметь дело со мной! Ты красавица, моя девочка, и, я думаю, никто в этом не усомнится.

В этот момент в кабинет вошла эрцгерцогиня. Зошина с улыбкой повернулась к ней, но выражение лица матери заставило ее застыть на месте.

— Достаточно, Зошина, — резко сказала та. — Нет никакой необходимости утомлять отца. Не забывай, что красота — это только первое поверхностное впечатление. Лишь качества твоего характера могут повлиять на твое положение в будущем.

Ее слова не оставляли сомнений в том, какой до боли обделенной чувствовала себя ее мать. Девушка вышла из кабинета, впервые начав понимать, почему так складывались взаимоотношения в их семье.

Когда Зошина бывала свободна от обсуждения и примерки нарядов, она много размышляла о том, как важно было для нее общество сестер.

Ей казалось, что минуты, которые остались им быть вместе, словно песок в песочных часах текут и текут. Вот-вот она покинет классную комнату, и ничто уже никогда не повторится, все изменится.

Одна Каталин, казалось, понимала, что творится у старшей сестры на душе. Как-то, когда все они уже легли спать, девочка пробралась в ее комнату и села рядом на кровати:

— Ты ведь несчастна, Зошина, да?

— Тебе не следует бродить по дому так поздно, — машинально произнесла Зошина.

— Но я хочу поговорить с тобой.

— О чем?

— О тебе.

— Почему?

— Я ведь чувствую, как ты боишься, и понимаю — чего… Я бы чувствовала так же, будь я на твоем месте.

Каталин слегка поморщилась:

— Эльза и Теона действительно хотели бы стать королевами. Им совсем не важно, какой ценой, — лишь бы надеть на голову корону. Но ты-то другая!

Зошина не могла удержаться и рассмеялась. Каталин, эта не по годам развитая малышка, оказалась гораздо чувствительнее, чем другие ее сестры, и искренне, хотя и по-детски, сочувствуя старшей сестре, понимала ее гораздо лучше.

— Со мной все будет в порядке, прелесть моя, — сказала Зошина, погладив сестренку по руке. — Вот только мне жалко покидать вас всех. Боюсь, мне не с кем там будет так смеяться и веселиться.

— И я бы тоже волновалась, — заявила Каталин. — Но как только король влюбится в тебя, все уладится.

— А если нет? — Зошина вдруг заговорила с Каталин как с ровесницей.

— Тогда тебе самой придется попытаться полюбить его, — серьезно сказала Каталин, — иначе у этой истории так никогда и не будет счастливого конца, а я не вынесу, если у тебя все сложится, как у папы с мамой.

Зошина удивленно посмотрела на сестру:

— Что ты имеешь в виду?

— Они же несчастливы, это всем видно, — ответила Каталин, — и няня однажды сказала мне, что папа очень любил кого-то в юности, но он не мог жениться на той девушке, она не принадлежала к королевскому роду.

— Няня не должна была говорить тебе подобные вещи!

— Няня любила говорить о папе, ведь она его еще на руках носила. Она его обожала, только и говорила о том, какой он замечательный!

Зошина знала, что это правда. Няня состарилась во дворце. Она была уже старенькой, когда девочки появились на свет.

Зная, что подобные вопросы предосудительны, Зошина не смогла сдержать любопытство:

— А няня не говорила, кто была та девушка, которую папа любил?

— Если и говорила, я забыла, — ответила Каталин. — Но она была очень красивой, и папа любил ее так сильно, что все боялись, что он отречется от престола.

— Откуда ты все это знаешь? — поразилась Зошина.

— Няня обожала болтать с другими старыми служанками, а ведь никто из них никогда особо не любил маму. Они говорили об этом всякий раз, когда забывали, что я могу их слышать.

Это Зошина легко могла себе представить. Няня оставалась неутомимой сплетницей до самой старости. А работала она почти до восьмидесяти лет и умерла спустя два года после того, как покинула дворец.

— А вдруг король Георгий так же, как папа, влюблен в кого-нибудь, на ком не может жениться. Тогда тебе, Зошина, придется немало постараться, чтобы очаровать его и заставить забыть о ней ради тебя.

— Уверена, он еще слишком молод, чтобы вообще хотеть жениться.

Зошина словно заранее защищалась от подобных мыслей.

— Боюсь, когда его называют необузданным повесой, подразумевают множество женщин в его жизни, — возразила Каталин. — Но, возможно, они для него — лишь мимолетный каприз, как, бывало, говорила наша няня о чьих-нибудь увлечениях.

— Каталин, я даже представить себе боюсь, что сказала бы мама, услышав твои рассуждения.

— Могу тебя заверить, что она никогда не услышит от меня ничего подобного. Я ведь только хочу предостеречь тебя. Тебе следует приготовиться ко всему, в том числе, возможно, и ко многому странному и непонятному для тебя. Кто его знает, что там творится, в Дьере.

— Странно, что ты предостерегаешь меня!

— Вовсе нет. Видишь ли, дорогая моя Зошина, ты так ужасно непрактична! Ты всегда витаешь где-то далеко, в своей сказочной стране, и ты ждешь от реальных людей сходства с теми, о ком читаешь, и веришь, будто они все похожи на тебя.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я же знаю, какие книги ты читаешь. Все это книги о выдуманных людях, которые, совсем как ты, добрые, хорошие, храбрые, стремящиеся к духовному просвещению. Люди на самом деле совсем не такие.

Зошина с нескрываемым удивлением посмотрела на младшую сестру.

Каталин рассмеялась:

— Честно говоря, это не совсем мои слова и даже не мои мысли. Но все это сущая правда. Так говорила о тебе фрау Вебер секретарю папы, а я слышала их разговор.

— Фрау Вебер! — воскликнула Зошина.

Теперь она поняла, откуда Каталин набралась таких рассуждений. Фрау Вебер очень отличалась от всех остальных гувернанток, перебывавших у сестер.

Эта дама попала в затруднительное положение и появилась во дворце по рекомендации герцогини-матери.

Она была очень умна и получила блестящее образование. Ее муж, дипломат, рано умер, а после его смерти она оказалась в весьма стесненном положении и, как Зошина поняла позже, совершенно убитая горем.

Герцогиня-мать, которая всегда помогала всем, кто обращался к ней, решила, что фрау Вебер сумеет забыть свои горести в окружении стольких девочек.