Тамара Лей - Молитва любви Страница 8

Сердце у девушки сжалось при виде скорбного старца. Конечно, он часто был жесток по отношению к ней, никогда не любил ее, не интересовался, как ей живется в аббатстве, но все-таки он был ее отцом. Этот человек потерял все – сына, внука, который стал бы его наследником, свой дом, а теперь еще и чувство собственного достоинства. Не лишился ли он и остатков разума?

Грей положила руку отцу на плечо. Ее глаза щипало от слез, сердце сжималось. Она хотела обнять убитого горем старика, но понимала рискованность этого простого жеста.

– Отец, – тихо окликнула она. Он не пошевелился.

Грей снова заговорила, но ответа не последовало. Может быть, он болен? Придвинувшись поближе, она обвила рукой его плечи:

– Отец, это я, Грей.

Подняв голову, Эдуард уставился на дочь. Потом он вдруг вернулся к жизни.

– Ты! Ты навлекла на меня все эти несчастья! Да! Дьяволово отродье! – резко взмахнув рукой, он оттолкнул Грей, нанеся ей сильный удар в грудь.

Грей упала навзничь на холодный пол, судорожно хватая ртом воздух и удивляясь, что способна дышать хотя бы так.

– Надо было оставить тебя в монастыре! – раздался рык Эдуарда, который встал над девушкой, не успевшей подняться. – За эту провинность я должен буду нести наказание до скончания века!

Бросив взгляд на стражника, застывшего в дверях, Грей медленно встала на ноги и отступила на шаг.

– Я пришла посмотреть, не нужно ли тебе чего-нибудь, – объяснила она, сжав руки перед грудью.

– Не нужно ли мне чего-нибудь! – воскликнул барон, а потом неожиданно наклонился к ее лицу: – А для чего еще ты пришла?

Грей встретилась с ним взглядом и доверчиво призналась:

– Я хотела также узнать, что будет со мной. Барон громко, хрипло рассмеялся и резко оборвал смех.

– И какая же судьба, по-твоему, тебе уготована, дочь?

– Я… я бы хотела остаться с тобой.

– Остаться со мной? – повторил он, передразнивая Грей. – А какая от тебя теперь польза, если у нас все забрали?

– Я бы заботилась о тебе. Тебе понадобится… Он схватил ее за плечи:

– Мне совсем не нужен дьявол за спиной.

– Это неправда…

– Известно ли тебе, что дважды твоя мать рожала мне сыновей? Слабые создания, прожившие лишь несколько дней. Потом родила тебя с меткой дьявола во все лицо – здоровую и сильную. И больше ничего.

Грей впервые слышала об этом. Мать никогда не говорила ей о тех детях, что появились раньше. Это во многом объясняло, почему отец гак плохо обращался с ней. Но теперь, когда Грей узнала об этих обстоятельствах, можно было бы попытаться изменить отношение отца в лучшую сторону, найти какой-то способ проникнуть в его душу.

– Нет, – продолжал барон, – ты вернешься в аббатство. Раз церковь уже приняла твое приданое, место в монастыре тебе обеспечено. Этот Бальмейн не сможет забрать у меня дочь в придачу ко всему остальному.

Грей освободилась из его карающих объятий.

– Я не хочу возвращаться туда.

– Думаешь, меня волнует, чего ты хочешь, а чего нет? – грозно надвинулся на девушку барон, исходя ненавистью. – Неблагодарная! Сколько дочерей соперничало бы друг с другом ради спокойной монашеской жизни! А ты… Дьявол, что запустил когти в твою душу, продолжает упорствовать. Нет, это будет моим последним даром Богу. Ты вернешься в монастырь!

– Я нужна тебе! – настаивала Грей. Отец мог бы это отрицать, но то была истинная правда. Что станет со старым человеком во внезапно изменившемся мире, не похожем на тот, который был знаком ему прежде? А что станет с ней? Каково оказаться в жестоком мире одной, без мужчины, который защитил бы ее?

– Ты мне нужна? Нет, мне было нужно лишь твое тело. Плоть от моей плоти. Сосуд для наследника, что появился бы у вас с Уильямом. А теперь, – он издал хриплый смешок, – можешь возвращаться в монастырь или отправляться к дьяволу. Это единственный выбор, который я тебе предоставляю.

Слова отца, дышащие ненавистью, глубоко ранили Грей. Смутная надежда угасла, страх прокрался в сердце, и девушка отшатнулась.

– И не показывайся мне на глаза без монашеского одеяния! – выкрикнул старый барон.

Грей, понурившись, двинулась к двери и вздрогнула от неожиданности, когда наткнулась на рыцаря, стоявшего у порога. Не говоря ни слова, он вывел девушку за дверь и задвинул засов, преграждая Эдуарду доступ на волю. Какое-то время в коридоре царила тишина, потом деревянная дверь задрожала от ударов разъяренного узника, и послышались его проклятия.

– Миледи, – обратился рыцарь к удрученной Грей, – лучше вам вернуться в главную башню.

Девушка подавленно кивнула, и рыцарь мягко взял ее за руку.

Грей была благодарна за эту поддержку, потому что неизвестно, как спустилась бы она по крутым ступенькам, настолько взор ее был затуманен слезами. Она думала, что стоит им спуститься вниз, и рыцарь отправит ее вперед, но этого не произошло. Он провел девушку мимо любопытствующих стаек замковой челяди и групп солдат и отпустил ее руку, только когда они оказались в холле.

Грей одарила рыцаря ослепительной улыбкой:

– Благодарю, сэр…

– Абеляр, – ответил тот с легким поклоном. Улыбка Грей стала еще шире, но печаль все так же таилась в уголках губ.

– Если вы подождете минутку, – сказала она, собираясь уйти, – я соберу одеяла, чтобы вы смогли отнести их отцу для его удобства.

Не получив ответа, Грей снова глянула на рыцаря. Она с опозданием поняла, что тот не станет ронять свое достоинство, оказывая ей такую услугу.

– Прошу прощения, – смущенно пробормотала девушка. – Я пришлю слугу.

Испытывая облегчение от того, что не нужно отвечать отказом на просьбу дочери барона, молодой человек неуверенно улыбнулся.

– Моя сестра монахиня, – грубовато проговорил он. – Жизнь у нее не такая уж и плохая.

Грей пристально посмотрела на рыцаря и заметила, как он смутился из-за своего не вовремя высказанного, хоть и с добрыми намерениями, откровения.

– Боюсь, вы не поняли, сэр рыцарь, – промолвила Грей и пошла прочь.

В кишевшем людьми замке трудно было найти уединенное место, где она могла бы собраться со своими горестными мыслями, и Грей в отчаянии направилась в часовню на верхнем этаже.

Преклонив колени перед алтарем, девушка молитвенно сложила ладони и попыталась вознести молитву Господу. Но в постигшем ее несчастье не осталось места благочестию. Все надежды рухнули из-за этого вероломного барона Бальмейна. Она судорожно всхлипнула и разразилась слезами, рыдая так, как не рыдала никогда прежде.

ГЛАВА 3

Новые заботы о том, как накормить и разместить неожиданно появившееся в замке королевское воинство, не давало Грей времени поразмыслить в течение дня об ужасном несчастье, обрушившемся на отца, и об ожидавшей ее судьбе. Однако теперь, с наступлением ночи, когда сон отказывался смежить ей веки и прогнать огнем жгущие мысли, в памяти оживали все ужасные подробности этого дня. Грей не позволила себе думать о столкновении между ней и отцом, слишком сильно задевшем ее душу. Она снова и снова мысленно возвращалась к событиям, которые произошли до и после этого разговора.