Джулия Энн Лонг - Соблазн и страсть Страница 8

— Что ж, очень хорошо. Но вам, как провинциалке, наверное, не раз доводилось видеть, каким образом животные приспосабливаются к окружающим условиям, — с глубокомысленым видом рассуждал Роуден. — Например, зимой у них отрастает густая шерсть, не так ли?

— Да, конечно, — согласилась Сабрина. — А нынешней зимой у животных шерсть даже гуще, чем обычно. Да и белки собрали гораздо больше орехов, чем всегда. По всей видимости, зима будет долгой и суровой.

Граф с улыбкой закивал:

— Да-да, замечательно, мисс Фэрли. И тогда… позвольте задать вам один вопрос. — Он пристально посмотрел ей в глаза и, понизив голос, проговорил: — Как вы полагаете… почему женская кожа такая нежная, такая соблазнительная? Может, женщины созданы специально для того, чтобы их ласкать?

Последнее слово граф почти произнес шепотом, и от его шепота у Сабрины мурашки по спине пробежали, а сердце замерло в груди. Завороженная взглядом его синих глаз, она не могла произнести ни слова, а он между тем продолжал:

— Если нам не доставляет никакого удовольствия прикасаться к собственному телу, то почему же мы с таким наслаждением позволяем другим нас ласкать?

Граф умолк и посмотрел на нее вопросительно. Но Сабрина, завороженная его словами, не могла произнести ни слова; ей казалось, что он своим голосом прикасался к ней, словно ласкал, и она с изумлением прислушивалась к собственному дыханию, ставшему вдруг таким прерывистым, как будто она очень долго бежала и никак не могла отдышаться. «Ах, конечно же, все дело в его словах», — промелькнуло у Сабрины. И действительно, когда граф говорил, перед ней словно возникли какие-то смутные видения, от которых она никак не могла избавиться, возможно, потому что видения эти были необыкновенно соблазнительные…

— Вот видите, мисс Фэрли. Получается, что мы не слишком далеко ушли от животных, — заключил граф и тут же отвернулся. Перо в его руке опять забегало по бумаге, как будто их беседа была для него всего лишь пустой забавой.

«Да, конечно, он просто забавлялся, — думала Сабрина. — И я для него всего лишь игрушка, не более того. Но как же мне теперь быть?»

Сохраняя достоинство, Сабрина сделала вид, что читает. Перевернув три-четыре страницы и решив, что прошло достаточно времени для того, чтобы соблюсти приличия, она встала и подошла поближе к камину. Огненные языки пламени казались ей менее опасными, чем общество графа Роудена.

Поздно вечером, после того как все гости отправились спать, Рис с Уиндемом решили сыграть перед сном партию в бильярд. Первый удар графа оказался очень удачным, и один из шаров закатился в крайнюю лузу.

— Неплохое начало, — заметил Уиндем. — Мне кажется, Роуден, у вас заметно улучшилось настроение. В чем же причина такой перемены? Неужели Софи умоляла о прощении? Или сделала что-то не менее приятное?

Рис весело рассмеялся:

— Не угадали, Уинд. Что ж, теперь ваша очередь. Удар Уиндема оказался столь же точным, и он радостно воскликнул:

— Вот видите! — Роуден, так в чем же дело?

— Дело, конечно, не в Софи. — Граф покачал головой. — Но мне кажется, я нашел средство от скуки.

— Неужели? — усмехнулся Уиндем. — А, догадываюсь… Это связано с нашей добродетельной и очаровательной гостьей мисс Фэрли, не так ли?

— Очаровательной?.. — удивился граф.

Но Рис просто изобразил удивление; разумеется, он сразу отметил и оценил изящную красоту своей молоденькой гостьи. Недаром же он так долго изучал ее сегодня — настолько долго, что даже немного рассердился на себя. И, конечно же, не было ни малейших сомнений в том, что мисс Фэрли — настоящая красавица. Чудесные изумрудные глаза, длинные густые ресницы и очаровательные алые губки… А как мило она краснела, когда смущалась или сердилась — в такие мгновения ее лицо словно сияло… Но откуда же у дочери викария такая необыкновенная внешность?

И, наконец, самое удивительное: временами, когда он пристально смотрел на нее, ему казалось, что он видит в ее чертах что-то до боли знакомое. Но, скорее всего он ошибался — ведь дочка провинциального викария, наверное, никогда не появлялась в светском обществе.

— Рис, что же ты молчишь? — услышал он вдруг голос Уиндема. — О чем задумался? Может, о мисс Фэрли? Скажи, неужели ты и впрямь не заметил, что она на редкость красива? Ведь только слепой не разглядит такой красоты. И если не обращать внимания на ее старомодное платье и благочестивые рассуждения… — Уиндем внезапно умолк, потом вдруг спросил: — А может, тебе именно это в ней и понравилось?

— Она очень даже неглупа, — пробормотал Рис с таким видом, словно не слышал вопрос приятеля. — Кроме того, весьма самоуверенна. Разве не забавно разрушить ее иллюзии?

— Что ты имеешь в виду? — Уиндем взглянул на него с некоторым удивлением.

— Видишь ли, она утверждает, что ее невозможно соблазнить, — проговорил граф с усмешкой.

— Рис, о чем ты?! — воскликнул художник в притворном ужасе. — Неужели ты уже успел обсудить с мисс Фэрли все тонкости обольщения?

— Я решил немного развлечься и расширить жизненный опыт мисс Фэрли, — изрек граф с таинственным видом.

— Жизненный опыт? Что имеется в виду? Рис с удивлением взглянул на приятеля:

— Уиндем, неужели непонятно?

— О Боже, Роуден! Неужели вы собираетесь…

— Нет-нет, — с улыбкой перебил граф. — Я вовсе не намерен лишать ее невинности, просто хочу, чтобы она не была такой наивной.

Тут Уиндем нанес очередной удар, но рука его дрогнула, и шары раскатились в разные стороны. Сокрушенно покачав головой, он пробормотал:

— И что же ты собираешься предпринять?

— Пока не решил, — ответил Рис, пожав плечами.

Однако граф лукавил; он уже знал, как воздействовать на мисс Фэрли. У нее было очень живое воображение, и она не могла не прислушиваться к его речам. Рис не сомневался, что именно словами сумеет пробудить дремлющие чувства девушки.

Едва заметно улыбнувшись, он точным ударом загнал шар в намеченную лузу.

Глава 4

Переступив на следующее утро порог столовой, Сабрина сразу же увидела сидевшего за столом Джеффри. Сердце девушки радостно подпрыгнуло.

Но молодой человек, увидев ее, не столько обрадовался, сколько удивился:

— Сабрина?! Почему ты здесь?

— Джеффри, ты ведь очень удивлен, не так ли? — спросила она с улыбкой.

— Да, конечно, признаюсь. И я очень рад тебя видеть. Но ради всего святого, что ты здесь делаешь? Я никак не ожидал увидеть тебя в доме моего скандально известного кузена.

Сабрина снова улыбнулась, на щеках ее появились очаровательные ямочки.