Мэри Патни - Расколотая радуга Страница 8

Колин поднял брови.

— Офицер знатного происхождения, которых так любит Старина Хуки за то, что они танцуют так же хорошо, как воюют.

Он снял куртку, потом рубашку.

— Знакомство с ним может оказаться полезным. Он уже намекнул, что не прочь в тебя влюбиться?

Она опустила глаза, досадуя на цинизм Колина. Красивая жена для военного — большое преимущество, но Кэтрин не терпела, когда Колин заставлял ее кокетничать с его начальством. В первый раз она категорически отказалась сделать это. Тогда Колин заявил, что долг жены — заботиться о карьере мужа, и Кэтрин подчинилась.

Но о том, что Майкл от нее без ума, Кэтрин умолчала.

— Майор Кеньон остался равнодушным к моим чарам, — бросила она небрежно. — Не знаю, хорошо ли он танцует, но воюет, наверное, неплохо, поскольку принимал участие во всех крупных сражениях на Пиренейском полуострове.

— Что же, ценное приобретение. Постарайся его очаровать. Мне давно должны дать майора, а Кеньон наверняка имеет влияние на герцога.

— Ты и так получишь свое звание, — вздохнула Кэтрин. — И очень скоро. В ближайшие месяцы будет много возможностей отличиться.

— Очень на это надеюсь.

Переодеваясь в парадную форму, Колин нахмурился:

— Кеньон… знакомое имя. — Он щелкнул пальцами. — Вспомнил. После битвы под Бароссой он решил выдать памятные медали своим подчиненным, чтобы увековечить их подвиг. — Колин хохотнул. — Ты только представь себе! Памятные медали — роте пьяных солдат!

Кэтрин холодно взглянула на него.

— Я думаю, он прав — отважных следует поощрять. Стрелковые пехотинцы — гордость армии, и в частности потому, что их офицеры ценят своих солдат.

— Солдат есть солдат. Его любимые вояки наверняка пропили свои медали.

Колин провел расческой по своим светло-каштановым волосам.

— Я собираюсь пообедать с друзьями и вряд ли вернусь сегодня.

«Кто же эта женщина?» — равнодушно подумала Кэтрин. Жительницы Брюсселя радушно принимали офицеров союзных войск, способных помешать возвращению императора.

Кэтрин взяла измятую рубашку и белье мужа и сунула в корзину.

— Желаю приятно провести вечер.

— Постараюсь, — бодро произнес Колин. Кэтрин в этом не сомневалась.

Майкл обедал с расквартированными неподалеку армейскими друзьями. И хотя они подшучивали над тем, что он жить не может без армии, встреча с ними доставила Колину удовольствие.

Разговор, само собой, вертелся вокруг военной обстановки. Война пока еще не была объявлена, но никто не сомневался, что Наполеон, как только укрепится в Париже, выступит против союзных войск.

На свою новую квартиру Майкл вернулся поздно и, стараясь не шуметь, вошел в дом. В холле и на лестнице горели свечи. Кэтрин и Энн и в самом деле были отличными хозяйками.

Майкл не пошел к себе, а постучал в дверь напротив, из-под которой виднелась полоска света, и услышал в ответ знакомый баритон: Кеннет Уилдинг пригласил его войти.

Майкл застал приятеля за блокнотом для рисования. Кеннет был первоклассным карикатуристом и вообще хорошим художником. Этот талант пригодился ему в Испании, где он служил в разведке.

— Боже мой, откуда ты свалился? — воскликнул Кеннет, выпучив глаза.

Майкл хмыкнул:

— Разве наши прекрасные хозяйки не сообщили тебе, что я теперь твой сосед?

— Нет, когда я вернулся, все уже спали. Кеннет поднялся и протянул Майклу руку.

— Черт возьми, вот так встреча!

Смуглый, ладно скроенный, кряжистый, Кеннет Уилдинг смахивал скорее на рабочего, чем на офицера и джентльмена. Один из немногих, он начал военную карьеру рядовым и дослужился до офицерского чина благодаря исключительной храбрости. Еще сержантом он выручил Майкла из беды, когда того только что произвели в младшие офицеры и сделали командиром. Взаимное уважение перешло в дружбу.

Пока они обменивались приветствиями, Майкл успел заметить, что Кеннет уже не выглядит таким напряженным, как во время Пиренейской кампании.

— У меня есть немного виски. Принести? — спросил Майкл.

— С тех пор как ты покинул Испанию, я в рот его не брал, — ответил Кеннет, и его серые глаза озорно блеснули. — Даже соскучился. Бренди по сравнению с виски просто дамский напиток.

Майкл отправился за виски и чуть не наступил на Луи Ленивого, который растянулся напротив его комнаты. Собака увязалась за ним, когда он возвратился к Кеннету, и снова улеглась, положив морду на ботинок Майкла.

— Этот зверь всех новичков так приветствует или мне просто не повезло? — смеясь, спросил Майкл, разглядывая пса.

Кеннет наполнил два стакана и ответил:

— Да ты просто счастливчик. При таком стороже любой противник умрет. Но не от страха, а от смеха.

После того как они обсудили последние новости, Майкл спросил:

— Хотелось бы знать, Кэтрин и Энн существуют на самом деле или они плод моего больного воображения?

— Они необыкновенные, правда? Мне посчастливилось жить вместе с ними на вилле в Тулузе. Когда я отыскал их в Брюсселе, то на коленях молил найти место в их доме для стрелкового пехотинца. Они обладают искусством окружить мужчину теплом, хорошо накормить и сделать счастливым.

— А что представляют собой их счастливчики-мужья? — осторожно спросил Майкл, стараясь не проявлять особой заинтересованности.

Кеннет отпил из стакана виски.

— Чарльз Моубри тебе понравится. Спокойный, но очень способный и с большим чувством юмора.

— А Мельбурн?

Кеннет долго не отвечал.

— Твое молчание весьма красноречиво, — заметил Майкл.

— Я не очень хорошо знаю Мельбурна, — сказал наконец Кеннет, сосредоточенно изучая стакан. — Неотесанный, как и все кавалеристы. Не дурак, но ведет себя глупо. Говорят, неплохой офицер. И бесстрашный.

— В храбрости кавалеристам не откажешь. Чего нельзя сказать об уме. Достоин ли Мельбурн обворожительной Кэтрин?

— Не мне об этом судить. — Кеннет наклонился и потрепал Луи по длинным ушам. — Во всяком случае, сама Кэтрин считает, что достоин. В Испании ее прозвали Святой Катериной. Добрее ее не было сестры милосердия. Все мужчины были в нее влюблены, но она ни на кого не смотрела.

Майкл понял: он один из многих и должен знать свое место. И все же приятно было узнать, что она не только красива, но и чиста. Когда-то он не верил, что такое бывает.

Кеннет, конечно, не все сказал. Но довольно вопросов.

— Можно? — Майкл потянулся к блокноту.

— Пожалуйста!

Майкл улыбнулся, взглянув на карикатуру, над которой работал Кеннет.

— Здорово ты изобразил Бонапарта в виде злобной горгульи. Продай этот рисунок в издательство, его опубликуют большим тиражом.

Кеннет в ответ лишь пожал плечами. Он всех уверял, что его талант не что иное, как профессиональная сноровка.