Мэри Элизабет Брэддон - Кровавое наследство Страница 8

— Он у вас занял деньги? — удивилась Клара. — Он говорил мне, что намерен вручить вам 20 тысяч фунтов.

— Он говорил вам неправду; он потерял все свое состояние во внешних спекуляциях, и только с помощью занятых у меня денег ему было возможно отправиться в путь для новых предприятий. Но я требую, Клара, чтобы вы мне верили на слово: у меня есть бумаги за подписью вашего мужа, которые я не замедлю представить вам.

— О Боже! — воскликнула несчастная женщина, — Гарлей ваш должник? Должник последнего человека, к которому он должен был обратиться!

— И в самом деле, — ответил банкир, — это довольно странно, не правда ли, Клара, даже очень странно?

Устремив неподвижные глаза на банкира, Клара думала молча о последних минутах, пробытых с мужем и вспоминала каждое его слово. Возможно ли, чтобы он обманул ее насчет настоящего положения своих дел?

— Покажите мне подпись Гарлея Вестфорда, — сказала она, — иначе я вам не верю!

— Ни к чему торопиться узнавать неизбежное, — возразил банкир, — а вспомним лучше прошлое. Теперь, когда после двадцатилетнего перемирия, снова начинается сражение — и на этот раз сражение не на жизнь, а на смерть!

— О нет, нет! — воскликнула жена капитана умоляюще. — Оставьте прошлое!

— Я хочу только показать вам, как хороша моя память, и потому позвольте мне рассказать вам всю историю нашего знакомства.

Ответа не было. Мистрисс Вестфорд опять отвернулась от Гудвина и закрыла лицо руками, как будто не желая ничего более ни слышать, ни видеть. Но банкир начал говорить:

— Двадцать лет прошло с той осени, которую я провели в приморском городке, славившемся своими целительными водами. Все, что было нарядного, знатного и принадлежащего к аристократии, назначало там свидание во время сезона. Среди этих людей высшего происхождения я, однако, не был незаметным человеком — слава богатства отца моего сопровождала меня. Я тогда закончил свое образование в столичных городах и мог назваться в полном смысле этого слова светским человеком. Много красивых женщин посетили тогда этот приморский городок, но прекраснее всех была дочь сэра Джона Понсонби, богатого баронета из Йоркшира. В театре, на балу ли, на прогулке, в библиотеке ли везде встречал я ее в обществе старика-отца. Я влюбился в нее безумной, дикой страстью и решился жениться на ней.

Клара Вестфорд посмотрела на банкира с презрительной улыбкой.

— О! Я понимаю смысл этой улыбки, Клара, — сказал Гудвин, — я требовал невозможного, не правда ли, когда решился назвать эту девушку моей? Но вспомните, что эта девушка сама подала к этому повод: она своими ласковыми и нежными улыбками довела меня до этого решения. Ее окружала толпа поклонников, но меня она предпочитала им всем: в разговоре со мной она находила более удовольствия, чем с кем-либо другим.

— Это была просто слабая девушка, — сказала Клара, — но она не имела никаких дурных намерений!

— Она не имела дурных намерений, — повторил банкир, — но она испытывала меня. И когда я пришел к ней в надежде найти сочувствие, она холодно посмотрела на меня и отвечала, что она уже обещалась другому. — Банкир замолчал, но минуту спустя продолжил дрожащим от волнения голосом: — Я был не таков, Клара Вестфорд, чтобы спокойно выслушать подобный ответ. Я не принадлежу к тем слабым созданиям, которые могут прощать и забывать. Я тогда оставил Клару Понсонби и поклялся себе отомстить за унижение; я клялся, что Клара Понсонби рано или поздно будет моей. На следующее утро я увиделся с ней и познакомил ее с моей клятвой. Но она происходила от гордых предков и ответила мне с привычной надменностью. Шесть месяцев продолжалось сражение — шесть месяцев мы молча вели войну. Везде, где показывалась Клара Понсонби, видели и меня в ее обществе: я преследовал ее всюду. Отец ее любил меня и доверял мне, она не могла исключить меня из его общества, не рассказав ему о любви к человеку, который по своему положению в свете стоял гораздо ниже ее и которому отец ее отказал бы наотрез в ее руке. Клара молчала и, как бы ни было ей неприятно мое общество, была вынуждена сносить его. В театре я стоял за ее креслом, на прогулке я верхом сопровождал ее карету. У меня было много друзей, которые всячески старались услужить мне. Простая шутка с моей стороны, легкое пожатие плечами — и репутация Клары Понсонби была запятнана еще до окончания сезона. Подозрительные слухи дошли и до ее отца, и слабый старик, поверив им, выгнал ее из дому, запретив являться на глаза. Тогда я думал восторжествовать, — продолжал Руперт Гудвин, — опозоренной, изгнанной, какой она была тогда, я надеялся ее увидеть в прекрасном жилище, которое я ей приготовил. Страстные письма мои говорили, что я готов принять ее с открытыми объятиями. Агенты мои наблюдали за ней, когда она оставила дом своего отца, но я ошибся — она направилась не в мой дом. Она поехала в Саутгемптон, откуда вскоре отправилась на Мальту, и месяц спустя я уже прочел в газетах объявление о ее бракосочетании с Гарлеем Вестфордом, капитаном торгового корабля «Приключение». На Мальте она соединилась с человеком, которому давно дала слово. Она теперь была далеко от своего общества, и скандальные слухи, изгнавшие ее из родительского дома, до нее больше не доходили. Этим кончилось первое действие. Три месяца тому назад началось второе — появление Гарлея Вестфорда, вашего мужа, по милости которого вы меня обидели, в моей конторе на Ломбард-стритс.

Клара Вестфорд внезапно поднялась и сделала гордый жест.

— Оставьте этот дом, — сказала она банкиру, указывая на дверь, — ваше присутствие в нем неуместно! Двадцать лет назад, когда вы мне навязывали ваше общество, мы были в доме моего отца, где я не имела власти выгнать вас. Но этот дом принадлежит мне, и я приказываю вам сию же минуту оставить его и не переступать более его порога!

— Это жестокие слова, Клара, тем не менее я не могу не повиноваться им. Я ухожу, но только ненадолго. Настанет день, когда я буду иметь большее право войти сюда. Но прежде чем я оставлю вас, позвольте обратить ваше внимание на один абзац этой газеты, который может иметь для вас некоторый интерес. — Гудвин подал мистрисс Вестфорд газету, в которой было обозначено одно место: «Председатели Ллойда начинают беспокоиться об участи корабля “Лили Кин”, который 27 июня этого года отправился в Китай и о котором до сих пор нет нигде никаких известий».

Пронзительный крик вырвался из груди Клары Вестфорд, и она без чувств упала на пол.

— Не прав ли я, Клара, — банкир со злобной улыбкой взглянул на ее бездыханное тело, — не прав ли я, сказав, что началось второе действие драмы?