Джо Гудмэн - Все в его поцелуе Страница 8

– Чего ты хочешь? – спросил он.

Несмотря на то, что ответ ее прозвучал еле слышно, в нем отчетливо проступали командные нотки.

– Я хочу, чтобы вы убрали от меня руки.

– Но ваше желание не совпадает с моими намерениями. – Он продолжал обыскивать ее не останавливаясь. Откинув плащ, он ощупал ее. Ничего лишнего. Он лишь искал припрятанный на теле кинжал или пистолет, затем руки прошлись по талии, по линии бедер, тщательно обыскали нижнюю часть тела, на всякий случай приставив острие своего ножа к ее пояснице.

Закончив обыск, он медленно отступил и положил свое оружие в мягкий кожаный чехол, спрятанный в голенище сапога.

– Вы можете повернуться, – спокойно и вежливо произнес он. – И еще вы можете рассказать, зачем преследовали меня.

Она ответила не сразу, и Уэст решил не давить на нее. Он давал ей возможность собраться с духом, используя время, чтобы изучить ее профиль. Увы, из-за тяжелого шерстяного капюшона, который скрывал прическу и ниспадал на лоб, он ничего не видел. Уэст протянул руку, чтобы откинуть капюшон. Она изо всех сил ударила его ладонью по руке. Ее мгновенная реакция поразила его, однако она не могла бы помешать ему, если бы он захотел. Чтобы его остановить, ей потребовалось бы гораздо больше сил.

– Вы не смеете меня касаться. – Она старалась говорить с достоинством и все же обмирала от страха: она ведь его ударила. – Больше не посмеете. – Сделав паузу, она добавила: – Пожалуйста.

До него слишком медленно дошло, что он допустил роковую ошибку в суждениях. Перед ним стояла не воровка. Судя по тому, что она вытерпела обыск, молча страдая, она и не проститутка, которая непременно бы комментировала каждое его движение. Уэст не хотел утомлять себя рассмотрением иных вариантов. Он не вел себя так по-хамски, когда был просто Эваном Марчменом. Но с приобретением титула он, очевидно, перестал понимать, что является правильным, а что нет.

Он стал похож на своего отца.

Черный зев ада будет как раз по нему, если он продолжит вести себя в том же духе.

– Пойдемте, – промолвил он наконец. – Я найму для вас экипаж. Мне кажется, здесь для вас не вполне подходящее место. – Он успел поймать ее взгляд – усталый, умоляющий, когда она тихо попросила его больше ее не трогать.

Он видел ее лишь в профиль, и то сквозь пелену тумана, но и то, что он видел, ему понравилось. Высокие скулы, прямой маленький нос, выгнутые изящной дугой брови, густые и темные ресницы, отбрасывающие тень на ее щеки. Он не видел цвета ее глаз, потому что она держала ресницы полуопущенными.

Уэст предложил ей руку и усмехнулся, когда она не приняла его предложения. Впрочем, ее отказ его не удивил. Они вместе вышли из переулка – он впереди, она на полшага позади него – и остановились под уличным фонарем.

– Я бы хотел, – произнес он, – чтобы вы объяснили, какое у вас ко мне дело. Как я понял, у вас нет привычки выслеживать людей. – Он умолк на мгновение и, выгнув бровь в сардонической усмешке, уточнил: – Или все же есть?

Она покачала головой.

Такое впечатление, что она утратила способность говорить, но, услышав, как стучат у нее зубы, Уэст понял, что она не может говорить, потому что продрогла от сырости и холода. Он приложил пальцы к губам и звонко свистнул.

На призыв откликнулись немедленно. Откуда-то из тумана появился экипаж. Уэст свистнул во второй раз, чтобы возница понял, в какую сторону ехать.

– Как видите, помощь подоспела быстро. Сообщите мне, куда вас отвезти.

– Джерико-Мьюз, двадцать четыре, – стуча зубами, произнесла она:

Уэст подумал, что ослышался. Он наклонил голову, но она отвернулась. Хорошо бы, чтобы она все же сняла промокший насквозь капюшон, который делал ее похожей на старуху с косой, то бишь смерть.

– Простите; мне показалось или вы сказали…

– Джерико-Мьюз, двадцать четыре, – повторила она.

– Да, значит, я не ослышался. Выходит, у меня со слухом все в порядке.

Она резко вскинула голову, словно его реплика сильно удивила ее, но ничего не ответила.

– Наверное, мне следует заметить, что на Джерико-Мьюз, двадцать четыре находится мой собственный дом.

Она кивнула.

– И, следовательно, там живу я, – терпеливо пояснил он.

– Да, я знаю, – кивнула она, чуть-чуть улыбнувшись.

– Понятно. Но ведь вы там не живете? – Уэст решил, что имеет дело с сумасшедшей, хотя если она знала его домашний адрес, то дело в другом. Завтра он сможет позабавить приятелей описанием нечаянной встречи. Видит Бог, им не помешает немного повеселиться. Сегодня в клубе уж очень мрачно они выглядели. – Так вы хотите, чтобы я отвез вас к себе домой?

– Мне больше некуда идти, – ответила она.

Уэст принял ее признание без воодушевления.

– Может, вы скажете, откуда приехали?

Она не ответила. Экипаж уже давно подъехал и ждал их.

Уэст колебался с принятием решения, быстро прикидывая шансы. Он мог бы оставить ее там, где она находилась, а сам бы отправился домой пешком, и еще он мог бы сам сесть в экипаж, а ей предоставить добираться пешком. Он мог бы усадить ее в экипаж и послать на все четыре стороны, но тогда чего еще от нее ожидать? Он почему-то понял, что исход один: если она знает, где он живет, то все равно явится к нему. Оставить ее добираться до места самостоятельно – крайне грубый поступок.

Уэст решился. Он открыл перед ней дверь экипажа и жестом пригласил войти. Сказав извозчику, куда ехать, он забрался в карету сам. В темноте кареты он опять не мог ее разглядеть, хотя она и сидела напротив.

– Так что вы хотели мне сказать важного?

– Меня зовут мисс Эшби, – стуча зубами, представилась она.

– О, какая напасть, – усмехнулся он, снимая пальто. – Какое неудачное имя. Сколько слогов, язык свернешь. Вы немка?

Она опять резко вскинула голову, на сей раз чуть не задев макушкой его нос, ибо он приблизил лицо почти вплотную к ней.

– Да вы просто сумасшедший, – вдруг сообразила она. – Никто мне о вас такого не говорил.

Он улыбнулся, осветив салон своей белозубой улыбкой.

– Потому что вы не так спрашивали. Прискорбное состояние моих мозгов общеизвестно. А теперь, мисс Эшби, снимите ваш плащ и накиньте вот это. Вам станет намного теплее.

Уэсту импонировало, что она, не ломаясь, сразу приняла его предложение, хотя понимал причину ее уступчивости, которая заключалась в том, что она очень замерзла. Он пристально наблюдал, как она наконец сняла капюшон и скинула с плеч мокрый плащ, обратив внимание на густую копну очень светлых волос и стройную линию шеи. Когда он обыскивал ее, он почувствовал, что ее бомбазиновое платье тоже насквозь промокло. Но он сомневался, что сможет уговорить ее снять и платье тоже.