Барбара Картленд - Уроки любви Страница 8

"Я же дала вам слово, что ни вас, ни дядю Джорджа это никак не затронет,— напомнила Мерайза.— Никто никогда не узнает настоящего имени автора".

"Откажись от этой идеи! Умоляю тебя, откажись! — В голосе леди Беррингтон слышался неподдельный страх.— Я боюсь, я действительно боюсь, Мерайза, что кто-нибудь каким-то образом выяснит твое имя, и тогда нам навеки не будет прощения. Нас никогда не простят! Никогда!"

"Обещаю, что этого не случится, тетя Китти,— попыталась успокоить ее девушка.— А теперь расскажите, какие новости вам сообщили из Вокса".

"Я всего лишь получила телеграмму в ответ на свое письмо,—ответила леди Беррингтон.— Ее, естественно, отправила мисс Уитчэм. Она попросила, чтобы я направила тебя к ним как можно скорее. Я бы показала тебе телеграмму, но, наверное, горничная выбросила ее",— она оглядела комнату.

"А вы написали им ответ?" — поинтересовалась Мерайза.

"Да, вчера вечером я отправила телеграмму, в которой сообщила, что ты выезжаешь сегодня. Надеюсь, у тебя достаточно денег на дорогу? Естественно, тебе возместят все расходы".

"У меня есть деньги,— ответила девушка.— Я так благодарна вам, тетя Китти, я благодарна вам от всего сердца. Обещаю, я постараюсь больше не беспокоить вас — ведь вы уже и так много для меня сделали".

"Если бы ты действительно хотела оказать мне услугу, ты бы никуда не поехала,— заметила леди Беррингтон.— Я так нервничаю, что уже подумываю о том, чтобы самой вывести тебя в свет. Я готова на все, чтобы помешать тебе писать эту сумасшедшую книгу".

"Даже если вы выведете меня в свет, я не откажусь от своей затеи",— заявила Мерайза.

"Ты безнадежна! — возмущенно воскликнула леди Беррингтон. Она повернулась к зеркалу и принялась изучать свое отражение. Казалось, то, что она увидела, принесло ей некоторое успокоение.— Платья наверху,— проговорила она.— Иди и собери их. То, что ты там найдешь, вполне подошло бы для приданого. Как было бы прекрасно, если бы ты решила выйти замуж вместо того, чтобы наниматься в гувернантки в Вокс. Если это обнаружится, нас навсегда заклеймят позором.— Помолчав, она добавила:— Только представь, что произойдет, если выяснится, что племянница Джорджа работает простой гувернанткой".

Девушка улыбнулась.

"Это сильно подорвет его репутацию в клубах",— насмешливо констатировала она.

"Это не повод для шуток,— отрезала леди Беррингтон.— Ради Бога, поднимись наверх и переоденься в синее дорожное платье, которое приготовила для тебя Роза. Не знаю почему, но в черном ты похожа на гурию. Возможно, дело в твоих волосах".

"Я же говорила, что мне надо осветлить их",— напомнила Мерайза.

"Уходи! — рассердилась леди Беррингтон.— Ты выводишь меня из себя. От всех этих переживаний у меня на лбу прибавилось множество морщин".

Мерайза отправилась в одну из спален на третьем этаже и переоделась в синее платье. На кровати была приготовлена накидка в тон платью. Туалет дополняла крохотная шляпка. Девушка собрала волосы в пучок на затылке и накрыла его плотной вуалью. Она была вынуждена признать, что ее облик никак не соответствует облику "обычной гувернантки", как выразилась леди Беррингтон!

Когда она вернулась в комнату тетки, та окинула ее пристальным взглядом.

"Могу сказать только одно,— наконец проговорила она,—тебе крупно повезло, что в Воксе нет хозяйки. Никакая разумная женщина не согласилась бы нанять тебя в гувернантки к своему ребенку".

"Возможно, герцог не обратит на меня внимания",— предположила Мерайза.

"Как ты могла только подумать, что он способен заметить тебя! — фыркнула леди Беррингтон.— Это абсолютно невозможно! В настоящий момент он занят леди Уонтадж, хотя мне трудно понять, что он нашел в этой пустышке, которая только и делает, что хихикает в кулачок".

Мода на "профессиональных красавиц" была введена госпожой Лили Лангтри в семидесятых годах. Она позировала для фотографий, которые потом с радостью расхватывала восхищенная публика. Ее примеру последовали леди Рэндольф Черчилль, леди Дадли, леди Элен Винсент и госпожа Корнуоллис-Уэст.

Общественность, шокированная тем, что "дамы" позволяют себе подобные причуды, сочла столь широкую популярность непристойной. Это все результат влияния принца Уэльского, говорили вокруг, и ведет к подрывам устоев общества.

"Мне никогда не нравилась Хетти Уонтадж",— с неприязнью добавила леди Беррингтон.

Мерайза догадалась, что отношения этих двух женщин всегда были построены на соперничестве и вражде.

"Ну, если сердце герцога уже занято,— беззаботно заключила девушка,— мне нечего опасаться, что он обратит на меня внимание".

Леди Беррингтон расхохоталась.

"Неужели ты можешь предположить, что Валериус унизится до того, чтобы удостоить взглядом простую гувернантку? — изумилась она.— Если в твои планы входит захватить самого богатого, самого престижного и неуловимого холостяка, то тебя ждет разочарование". Естественно, у меня нет ни малейшего желания "захватывать", как вы выразились, герцога,— возразила Мерайза.— Я же уже сказала вам, тетя Китти, хотя вы и не верите мне, что меня не интересуют мужчины. Я испытываю к ним отвращение и не собираюсь выходить замуж".

"Когда ты полюбишь, ты будешь думать по-другому,— усмехнулась Китти Беррингтон.— Хотя у меня возникают сомнения, что найдется такой глупец, который влюбится в девушку со столь радикальными взглядами".

"Тогда я в полной безопасности,— улыбнулась Мерайза.— Уверяю вас, любовь и все, что с ней связано, не входит в мои планы. Если у меня и есть сердце — в чем я очень сомневаюсь,— оно превратилось в лед. Только раскаленной лаве, а не простому смертному, под силу растопить его".

"Как я вижу, ты совсем не похожа на свою мать",— заметила леди Беррингтон.

"Что касается моего отношения к мужчинам, то нет",— согласилась девушка.

И сейчас, сидя в поезде, Мерайза размышляла о том, что для тетки и ее приятельниц вполне естественно забивать себе голову любовью и погоней за мужчинами. Как же это типично для них! Госпожа Федерстон-Хо утверждала, что для них это своего рода игра со своими правилами.

Принц и его современники никогда не ухаживали за женщиной, которая недавно вышла замуж. Это считалось дурным тоном и привело бы к страшному переполоху в великосветских кругах. "Повесы из Мальборо Хауса" были твердо убеждены в том, что в течение, по крайней мере, первых десяти лет совместной жизни жена должна вести себя осмотрительно и рожать детей своему мужу. По истечении этого периода им дозволялось иметь любовные связи, но тайные, с соблюдением всех мер предосторожности, так, чтобы не было поводов для сплетен.