Данелла Хармон - Пират в моих объятиях Страница 8

Заливаясь слезами, Мария обо всем рассказала – рассказала о Джонатане и о замысле своей подруги Тэнкфул. Выплакавшись на груди Сэма, она затихла в его объятиях, точно маленькая девочка.

Луна на небе уже бледнела, когда Мария наконец успокоилась. Сэм Беллами, всегда считавший себя бессердечным негодяем, вдруг почувствовал угрызения совести.

– Сдается мне, что мы оба стали жертвами злой шутки, моя дорогая, – пробормотал он в смущении. Вытащив из кармана носовой платок, Сэм осторожно утер глаза и щеки Марии. – Не плачь больше, маленькая принцесса. Ругай меня, брани хоть на всех языках, но только, пожалуйста, не плачь. Я не выношу женских слез. И кроме того, все не так уж плохо. У меня есть кое-какие соображения, – добавил он, тотчас же подумав о том, что потом пожалеет о своих словах.

Мария подняла голову. Она чувствовала в сердце одну лишь пустоту.

– Что ты можешь для меня сделать? Ничего ты не можешь…

– Кое-что могу, моя дорогая. Я многое могу для тебя сделать. Возможно, я не похож на твоего Джонатана, но я… человек благородный. – Он взял пальцами ее за подбородок и пристально посмотрел ей в глаза. – Мы поженимся, Мария. А когда вернусь из тропиков с сокровищами, я возьму тебя на свой корабль и сделаю принцессой одного из островов Вест-Индии. Тебе ведь нравится мой план, не так ли?

Мария смотрела на Сэма отрешенным взглядом. Почему она должна верить ему? Конечно же, он лжет. Рассказывает ей сказки. Говорят, что Беллами горазд давать обещания. Сделает принцессой! Негодяй! Да, конечно, он просто хочет успокоить ее. Он предлагает ей выйти за него замуж? Предлагает после того, как она сказала, что любит Джонатана. Мария с презрением взглянула на Сэма:

– Выйти за тебя замуж? – Вырвавшись из его объятий, она сорвала с плеч плащ и бросила его к ногам Беллами. – Самонадеянный негодяй! Я не вышла бы за тебя замуж, даже если бы ты был единственным мужчиной на свете!

– Мария, подумай о своей репутации. Я хочу разделить с тобой позор и унижение.

– Я знаю, чего ты хочешь! – Она подняла свое платье и стала одеваться. – Если я выйду замуж, то по любви, а не потому, что кто-то жалеет меня. Убирайся! Ищи свои сокровища. Ищи свою принцессу! – И Мария своей маленькой ручкой влепила Сэму звонкую пощечину.

Она бросилась бежать и вскоре исчезла за деревьями. Сэм тяжко вздохнул и поднял корзину с цветами яблони, стоявшую у его ног. Затем, пожав плечами, направился в сторону леса.

– Господи, – прошептал он, пуская по ветру один из цветков. – Пора убираться из этого проклятого Истхэма.

Глава 3

Она как необъятный мир

душе открылась,

Пробужденной – как нежный

утра свет.

Мередит

Когда утром Сэм открыл глаза, за окном опять шел дождь. Вздохнув, он сбросил с себя плотное шерстяное одеяло. К утру похолодало, и свежий весенний воздух подействовал на Сэма ободряюще. Не отрывая голову от подушки, он смотрел на невысокие дубы за окном; деревья раскачивались на ветру, и их ветви клонились к западу.

– Проклятие… – пробормотал Сэм.

Он застрял в этой дыре еще на один день.

Устроившись в постели поудобнее, Сэм закрыл глаза и попытался уснуть. Однако заснуть не удалось. Снизу доносился шум – в таверне начинали просыпаться. Вот раздался раскатистый смех хозяина, вот звякнули ведра… Сэм уловил запах съестного, возможно, рыбы. И хлеба. Горячего хлеба. В желудке у него заурчало, и Сэм почувствовал голод.

Но думал он вовсе не о завтраке. Ему не давал покоя странный сон… Он видел во сне прекрасную девушку, залитую серебристым лунным светом. Девушку с длинными золотистыми волосами. Девушку, рыдавшую в его объятиях…

Сэм открыл глаза. Нет, это был не сон!

Он вскочил с постели и с громкой руганью прошлепал по плетеной циновке, покрывавшей дощатый пол. Господи! Ведь все это было наяву, и оставалось только гадать, что ждет его внизу. Возможно, разъяренный отец девушки с заряженным мушкетом. Или сама Мария Холлет, решившая принять его предложение жениться на ней…

Но не в его привычках уклоняться от неприятных встреч. Сэм быстро оделся и, бросив взгляд на смятую постель, направился к узкой и крутой лестнице.

Но внизу не оказалось ни разъяренных родителей, ни красавицы в белом платье – была только комната, провонявшая табачным дымом и элем, да одна из пышущих здоровьем девиц. Она с улыбкой подошла к нему:

– Вам завтрак, капитан?

Сэм уселся за столик рядом с камином и протянул к огню руки.

– Да. И большую кружку крепкого сидра, если у вас есть.

Девица сначала принесла сидр. По укоренившейся морской привычке Сэм залпом осушил кружку. Пламя камина согрело его тело, а сидр – пустой желудок. Но Сэм не оценил должным образом напиток, он почти не притронулся к завтраку, состоявшему из соленой рыбы, вареных яиц, горячего хлеба и фасоли…

Поднявшись из-за стола, Сэм решил прогуляться. Ему хотелось поскорее выбраться на свежий воздух. Уже стоя, он выпил вторую кружку сидра и заел хлебом. Затем, надев треуголку, с угрюмым видом направился к двери. Служанка смотрела на него с восхищением, ибо он действительно был великолепен: под серым плащом тонкого сукна виднелся малиновый камзол, расшитый золотой нитью; бриджи и шелковые чулки подчеркивали стройность его мускулистых длинных ног, а высокие ботинки с квадратными носками сверкали чистотой. Девице оставалось лишь надеяться, что капитан еще задержится в Истхэме и, возможно, обратит на нее внимание. Но Сэм не подал виду, что заметил взгляд девицы, ведь она не шла ни в какое сравнение с девушкой, рыдавшей у него на груди минувшей ночью.

Никакая женщина не сравнится с Марией Холлет.

Сэм вышел, с силой хлопнув дверью. Постоял несколько минут под моросящим дождем. По небу, сталкиваясь, плыли набухшие влагой тучи. И тут с Атлантики задул свежий морской ветер. Невольно улыбнувшись, Сэм направился к песчаному пляжу.

Вскоре дождь почти прекратился. Сэм зашагал быстрее и несколько минут спустя пересек пустошь, поросшую вереском и покрытую ковром мха и молочая. Ветер здесь дул сильнее, а йодистый запах океана стал острее. Он уже видел пенистые гребни волн и слышал грохот прибоя. И море, как всегда, взбодрило его, взбудоражило, заставило сердце биться быстрее.

Чистая вневременная красота, такая же непорочная, как Мария Холлет. Проклятие! Зачем он снова думает о ней? Какое, черт возьми, ему до нее дело? Ведь он никогда не вспоминал женщин, с которыми имел дело.

Сэм остановился на краю обрыва. Отсюда открывался прекрасный вид: серовато-зеленый океан, простиравшийся до самого горизонта. В лицо дул свежий ветер, и отчетливо ощущался резкий запах йода, щекотавший ноздри. Запах йода и дыма. Дыма?..