Патриция Хэган - Любовь и честь Страница 8

– Я полагаю, отношение к дочерям совсем иное. Она любит тебя, желает добра, но не осознает, что подавляет твою личность. Возможно, твоя сегодняшняя небольшая выходка вынудит ее понять свою ошибку.

Кит быстро умылась и оделась в простую белую блузку и длинную синюю шерстяную юбку. В ноябре в Мадриде бывает прохладно, и поэтому Кит накинула короткий жакет из морского котика. Она от души ненавидела шляпы, но знала, что Джейд поднимет шум, если только увидит ее простоволосой. Поэтому Кит выбрала небольшую шляпку с короткой вуалью.

Натягивая кожаные перчатки, она сказала:

– Ну вот я и готова, но только не имею ни малейшего представления, куда нам пойти, чтобы за такой короткий срок подобрать нужное платье.

– Зато я знаю! – радостно воскликнула Китти, и ее фиалковые глаза засияли в предвкушении предстоящего события. – Мне известно прекрасное место – «Каса дель Пасион», магазин, в котором всегда есть платья из Парижа самых последних и смелых фасонов. Его владелица, мадемуазель Дени Делякорт, и ее мать мои добрые друзья. Это единственный магазин в Испании, который может предложить модели Поля Пуаре.[1] Вы о нем, конечно, слышали?

Не дав времени Кит ответить, она с воодушевлением продолжила:

– Его считают самым изысканным французским модельером. Он знаменит тем, что покончил с этими невыносимыми корсетами. Ненавижу их – они скрывают женские формы и вынуждают дам сгибаться, как будто их мучают желудочные колики. Пуаре придал платьям естественные формы, создал новые, экстравагантные силуэты. Я уверена, что в «Каса дель Пасион» нам удастся найти именно то, что нужно.

У выхода их ждала возбужденная Мэрили, опасавшаяся гнева Кит.

– Я поступила правильно, что рассказала бабушке? – спросила ее она. – Ты ведь не предупредила меня…

– Хорошо, что в тайну посвящена именно бабушка.

Мэрили с облегчением вздохнула, и они поспешили из дома. У подъезда их ждала одна из семейных машин. Когда они уселись на задние сиденья, Мэрили воскликнула:

– Я так волнуюсь о сегодняшнем вечере! Горю от нетерпения!

Кит и Китти обменялись веселыми улыбками.

– Боже мой, дитя, – заметила Китти. – Ты просто не в себе! Расскажи мне о молодом человеке, при мысли о котором ты трепещешь.

Мэрили недоуменно заморгала, и Кит рассмеялась. Китти с притворным возмущением сказала:

– Когда-то и я была молодая и знаю все признаки того, когда юная леди охвачена страстью. Но кого ты знаешь в Испании?

– Вообще-то я его не знаю, – неохотно призналась Мэрили. – Я имею в виду, ни разу не встречалась с ним, но не думаю, что в Европе есть девушка, которая не слышала бы о нем… такой он красивый и интересный.

– Кто? – Кит пыталась скрыть свое удивление, не хотела, чтобы ее кузина подумала, будто она подшучивает над ней.

Мэрили порывисто обернулась.

– Ты должна его знать, – разволновалась она. – Он живет недалеко от Валенсии, и, говорят, ему принадлежит одно из самых больших ранчо в Испании.

– Мэрили, ты, конечно, не имеешь в виду?..

– Да! – Девушка тряхнула золотисто-каштановыми локонами. – …Курт Тэннер. Он богат, красив и…

– И о нем среди женщин ходят легенды, – резко закончила Кит. – Я говорю о женщинах, а не о девушках.

– Но какая разница? Множество девушек моего возраста уже замужем!

– Выброси подобные мысли из головы, мисс Михайловская! – предостерегла ее Китти. – Твой отец был бы потрясен, услышь он твои слова. Он обещал твоей матери послать тебя в Швейцарию в пансион благородных девиц.

– Но ведь не будет ничего дурного, если я сегодня потанцую с ним, – запальчиво сказала Мэрили Китти. – Если он, конечно, меня пригласит… – добавила задумчиво она.

Кит фыркнула с неподобающим леди презрением:

– Мэрили, ты хочешь, чтобы тебя видели с этим человеком? Его репутация…

– Репутация? – насторожилась Мэрили. – Его не пригласили бы в посольство на бал, если бы он не был значительной личностью.

– Я говорю о его репутации, когда в дело замешаны женщины. Неужели у тебя нет гордости?

– Откуда ты знаешь? Ты встречалась с ним? – с негодованием спросила Мэрили.

– Я даже не узнаю его, если встречу, – поспешно заверила ее Кит. – Говорю только то, что я слышала.

– Ты о нем ничего, кроме сплетен, не знаешь, и говорить так нечестно! – заявила Мэрили, откинувшись на сиденье и сложив руки на груди.

Кит больше ничего не сказала. Она размышляла об интимных беседах с Карасией, когда они обменивались личными взглядами на жизнь и любовь. Это Карасиа сказала ей о загадочном сеньоре Тэннере и о том, что он настолько привлекателен и очарователен, что любая женщина, едва увидев его, мечтает о нем по ночам, думает о нем в объятиях другого. Она и Карасиа долго обсуждали, чем он мог околдовывать женщин. Но конечно, Кит никогда не призналась бы бабушке и кузине в том, что вела подобные разговоры.

Они вышли из машины и направились вниз по узкой, мощенной булыжником улице в сторону от главной торговой площади. Надо успеть все купить до начала послеобеденной сиесты, когда магазины закрываются на несколько часов.

Как только Китти с внучками вошли в «Каса дель Пасион», из-за бархатного занавеса у задней стены магазина поспешно вышла навстречу им элегантно одетая дама:

– Мадам Колтрейн! Добро пожаловать! А это ваши внучки? – Она в восхищении всплеснула руками. – Даже не верится! Моя мама была права, когда говорила, что вы красивы. Я не могу поверить, что у вас уже внуки!

Китти снисходительно улыбнулась, ибо она привыкла к лести и к тому, что перед ней лебезят: семья Колтрейнов пользовалась известностью и уважением. Китти представила Кит и Мэрили, объяснив, что она заранее позвонила в магазин, чтобы предупредить о своем приходе. Обняв Кит за плечи, бабушка сказала мадемуазель Делякорт:

– Прошу вас, сделайте эту юную леди еще более очаровательной и привлекательной.

– Мадам, вы ставите передо мной невыполнимую задачу – как можно улучшить совершенство? Но я попробую и… – Она заговорщически подмигнула. – Полагаю, у меня есть как раз то, что вы ищете, – только вчера нам доставили новую модель Поля Пуаре. Если, конечно, у вас хватит смелости.

Кит попросила показать ей платье, еле сдерживаясь, чтобы не сказать: она готова надеть что угодно, лишь бы заявить своей матери о собственной независимости.

Мадемуазель Делякорт скрылась за занавесом и через несколько мгновений вернулась, держа в руках пронизанное чувственностью творение из черного бархата.

Пуаре в этом платье возродил стиль Империи – грудь подхватывал золотой шнур. Но это было не все. От пола до бедра протянулся смелый разрез, и нога Кит выставлялась наружу почти полностью. Она уже слышала о таких облегающих фигуру платьях с разрезами, объявленными епископами и священниками неприличными.