Барбара Картленд - Вор и любовь Страница 8

– Вы не должны задавать мне подобного рода вопросы о моем работодателе, – засмеялась Элоэ.

– Я мог бы рассказать о ней еще больше, – продолжал Стив мрачно. – Лью меня любит, я знаю это, но ее мать прочит ей фантастическое замужество. Все они одинаковые, эти американские мамаши. Если их дочерям светит, по их мнению, выгодный муж, то они используют все свое влияние. У меня нет шансов. От меня не получишь никакой выгоды, я небогат.

– Я не думаю, что это имело бы какое-то значение, если бы Лью действительно вас любила, – заметила Элоэ.

Молодой человек ударил себя по колену крепко сжатым кулаком.

– Она действительно любит меня! Она меня любит, только не хочет в этом признаваться. Она тоже заражена чванством светского общества. О, я знаю, что ее мать навязала ей эту идею искусной игры на их родовом имени, чтобы сделать из Лью герцогиню или принцессу, или кого там еще, но Лью не будет счастлива с кем бы то ни было, кроме меня. Это я вам говорю, я знаю Лью! Я знаю ее уже много лет – с тех пор, как она была еще ребенком, – и мы всегда были влюблены друг в друга.

– Вы говорили Лью об этом? – поинтересовалась Элоэ.

– Она прекрасно это знает, – ответил Стив Вестон с отчаяньем. – Хотя у меня и не было в последнее время возможности видеть ее часто. Эта старая женщина-дьявол начала меня отшивать сразу же после смерти старика. Я много лет был влюблен в Лью, прежде чем обнаружилось, что она станет такой богатой. Я полюбил ее, когда мы еще детьми ходили в одну и ту же среднюю школу. Тогда я не знал, что она является наследницей, но это не имело бы для меня никакого значения, даже если бы я и не знал об этом. Но вот умирает старый Деранж, и мадам берется за меня. О, я знаю, что она говорила обо мне, Лью мне все рассказала: я – охотник за богатыми невестами; соседский мальчик, не достаточно «классный», чтобы жениться на Лью теперь, когда она стала миллионершей. У меня нет никакого будущего! Я, конечно, признаю, что мне не сравниться со всеми этими «ля-де-та» титулованными особами, из которых Лью может сделать свой лучший выбор в Европе. Но все остальное – просто чушь. Деранж-мать, конечно, умна. Она отдалила меня еще прежде, чем я осознал, что происходит. Но я люблю Лью, и если только мне удастся ее увидеть, я смогу уговорить ее.

– Разве вы не виделись с ней в Америке?

– Не было ни малейшего шанса, – покачал головой Стив. – Старуха преграждала мне путь в дверях. «Мисс Лью нет дома», – отвечал обычно дворецкий, когда я звонил. Я знал, что он лжет, и он знал, что он лжет, но я ничего не мог сделать. Я пытался дозвониться, но эта высокомерная секретарша всегда была на коммутаторе. «Мне очень жаль, Стив, но Лью нет дома», – обычно отвечала она, и я знал, что она наслаждалась, произнося это. Я хотел было написать, но затем подумал: «Какого черта? Все равно Лью не получит этих писем».

– Я думала, что американские девушки такие независимые. Все это звучит для меня, как в романе викторианской эпохи.

– О, я вам излагаю только свою сторону дела. Лью молча со всем соглашалась. Если бы она захотела увидеться со мной, она бы это сделала, но ее мать смогла убедить ее в своей правоте, и они скоропалительно уехали, не сказав мне ни слова. Я стал читать колонки светских новостей в газетах, чтобы получить хоть какую-то информацию о ней, и таким образом я узнал, что миссис Корнелиус Деранж отправилась на корабле в Европу вместе с дочерью. Это был удар, могу вам сказать.

– Надо думать, что так оно и было, – ответила Элоэ сочувственно.

– И вот я здесь.

– Полагаю, вы хотите, чтобы я сообщила Лью о том, что вы здесь.

– Вы это сделаете?

– Думаю, что да, – сдалась Элоэ с легким чувством раскаяния. – Хотя, если миссис Деранж узнает об этом, меня, скорее всего, ждет увольнение.

– Я хочу встретиться с Лью всего лишь на пять минут. Всего лишь пять минут наедине. Я только скажу ей, что все еще люблю ее, и постараюсь убедить ее в том, что она тоже все еще любит меня.

В нем была прямота и искренность, и Элоэ прониклась к нему симпатией.

– Я поговорю с ней, – сказала она. – Лью вернется сюда в шесть, чтобы переодеться к коктейлю, а потом она опять уйдет. Если вы позволите мне сейчас уйти, тогда я смогу вернуться к этому же часу и подождать ее. Где вас найти?

– Я буду здесь, внизу. Вы мне скажите только одно слово, и я отправлюсь куда угодно, в подвал или на чердак, лишь бы мы с Лью смогли побыть несколько минут наедине.

– Я сделаю все, что смогу, – пообещала Элоэ. – Но сейчас, пожалуйста, я должна идти. Еще так много надо сделать. Вы же знаете, мы завтра уезжаем.

Они встали, и Стив протянул ей руку.

– Спасибо вам, – сказал он. – Я считаю, что вы настоящий товарищ.

Элоэ улыбнулась ему в ответ, но вместе с тем она испытывала легкую тревогу, пока шла к выходу. В какой-то степени она могла понять миссис Деранж, не желавшую, чтобы Лью бросалась в объятия неизвестного молодого американского парня без перспектив и, возможно, даже без прибыльной работы. Лью была очень богатой молодой женщиной; кроме того, она была необычайно хорошенькой. В то же время Элоэ шокировало намерение миссис Деранж выдать Лью замуж за незнакомого французского герцога. Браки по расчету, возможно, хороши для французов – они к ним привыкли – но для американской или английской девушки, познавшей свободу и воспитанной на идеалах любви, которая должна лежать в основе брака, такая идея должна была вызывать почти отвращение.

«Я никогда не выйду замуж до тех пор, пока не полюблю кого-нибудь всем своим сердцем», – пообещала Элоэ сама себе.

Она выполнила все поручения и покупки, обозначенные в списке миссис Деранж; и только когда она направилась в сторону «Клариджа», она заметила, что уже без четверти шесть. Только тогда, в первый раз, она засомневалась в правильности своих действий, выступая в качестве посредника между Лью и Стивом. Разве не должна она быть преданной своему работодателю? Разве не будет самым верным шагом пойти сейчас к миссис Деранж и рассказать ей о том, что Стив здесь?

Однако ее не покидало чувство, что такие действия были бы предательством по отношению к Стиву, который доверился ей, может быть, в какой-то степени, предательством ее дружбы с Лью. Как часто упрекал ее отец за то, что она действует импульсивно, и все же чувства ей подсказывали, что она поступает правильно, помогая Стиву и Лью быть вместе, во имя дружбы или любви, но только не во имя того, чтобы Лью пересекла Европу, чтобы встретиться с каким-то непонятным герцогом, который интересовался ею лишь потому, что она была богата.

Она поднялась на лифте и поспешила к двери номера. Лью пока не пришла. Жанна разложила ее платье для коктейля вместе с маленькой шляпкой, украшенной драгоценными камнями. Здесь же лежали туфли, сумочка и перчатки; все это сочеталось с платьем насыщенно-голубого цвета. Кроме этого, Элоэ знала, что были приготовлены ожерелье и браслет из сапфиров, ожидавшие своей очереди в ящике под замком, которые будут выгодно подчеркивать бархатистую, как у магнолии, кожу Лью и оттенять голубизну ее глаз как никогда.