Алина Знаменская - Рябиновый мед. Августина Страница 80

— Милые нынче все больше на войне, — ответила Ася. — А дома у меня ребенок.

— Сочувствую.

Зорин подошел и пальцами тронул ее подбородок. Ася отвернулась. Но от нее не укрылось, как братья переглянулись, словно взглядами договорились о чем-то.

— С ним пойдешь! — приказал Арсений, кивнув на своего брата,

— Куда?! — ахнула Ася, но сильные руки уже поднимали ее в седло.

Брат Арсения обхватил ее крепко и приказал:

— Без фокусов!

Когда они выезжали за околицу в сопровождении двух вооруженных всадников, Ася видела, как бандиты, подтащив трупы к оврагу, сбрасывают их вниз.

Они долго мчались полем, потом петляли по смешанному лесу. Наконец остановились. Асю сняли с седла и завязали глаза платком. Шли лесом — овражками и буераками. Пахло сосновой смолой, хвоей. Страх, сковавший ее поначалу и вытеснивший все другие чувства, постепенно уступал место злости. Ася негодовала. Споткнувшись о ветку в очередной раз, она выругалась и сдернула с глаз дурацкий платок. Ее тюремщик ничего не сказал на это. Шли долго — попадались березы, осины, целые заросли орешника. Оврага, буераки, снова хвойный лес — густой, непроходимый. Ася устала, ноги отказывались идти.

— Пришли, — объявил бандит. — Меня зовут Анатолий. А вас?

— Августина Тихоновна! — рявкнула Ася, кипя от злости. Весь подол юбки был в колючках и репьях. — Приятно познакомиться!

Но бандит не воспринял ее иронии. Передав лошадь своим товарищам, он направился к сооружению из веток, напоминавшему шалаш.

Со злостью отдирая репьи от подола, Ася все же краем глаза посматривала в сторону лесного лагеря дезертиров. Здесь имелось несколько землянок, закрытых сверху лапником, и множество шалашей. Посередине было устроено кострище, вокруг которого лежали гладкие бревна. Густой непролазный еловый лес надежно скрывал это урочище от посторонних глаз.

— Идите сюда!

Анатолий стоял возле шалаша и смотрел на Асю. Двух других бандитов видно не было.

— Не бойтесь, не трону.

— Я вам не верю, — сказала Ася и машинально отступила назад.

— Идите сюда! — Бандит выхватил из кобуры пистолет. Ася подошла. Он показал пистолетом на вход в шалаш. Ася вошла. Посреди шалаша на тряпках, набросанных поверх соломы, лежала женщина. Даже не подходя близко, Ася поняла, что у той сильный жар. Женщина металась, что-то бессвязно бормотала. Лицо ее было покрыто испариной.

— Что с ней?

— Это вы мне скажите, что с ней! — отозвался Анатолий. — Вылечите ее!

Ася подошла поближе, посмотрела. Затем вышла на воздух, где ее ждал Зорин.

— Я ведь не врач. Помогаю в больнице, но…

— Мне все равно. Если вы ей не поможете, я вас убью.

— Да что это за угрозы! — не выдержала Ася. — Вы ведь образованный человек! Ей доктор необходим. Или хотя бы фельдшер. А я всего лишь сиделка!

— Фельдшер ваш сбежал, зараза. Скажите, что у нее?

— Скорее всего тиф. Понимаете вы, что это такое?

— Я без нее жить не могу, ясно вам? — Скулы лесного разбойника дернулись. — Говорите, что нужно.

Ася огляделась. Ей хотелось накричать на Зорина, взорваться, но она понимала, что это бесполезно. Что можно сделать здесь, в лесу?

— Ее бы в село отвезти…

— Это исключено. Вы же видите, в каком она состоянии. Лечите здесь.

— Нужно жаропонижающее. Наберите листьев лесной малины, что ли… Холодной воды из ключа. Ее бы переодеть в чистое и сухое, а старую одежду лучше сжечь. Нужен самогон и, пожалуй, деготь.

Зорин послал одного из мужиков в село за одеждой. Весь день Ася делала холодные компрессы на пылающее жаром лицо больной. Женщина бредила — торопливо и бессвязно говорила. Иногда открывала глаза, но, когда Зорин обращался к ней, не узнавала его, продолжая бормотать свое.

Вечером привезли одежду. С помощью Зорина Ася раздела больную. На сгибах локтей, на животе у той розовела пятнами тифозная сыпь — Ася не ошиблась.

— Она выживет? — шепотом спросил Зорин, увидев охваченное болезнью тело любимой женщины.

— Будет ясно через несколько дней, — так же шепотом ответила Ася. — Две недели держится жар. А после — либо человек начинает выздоравливать, либо…

— Ясно.

Зорин выбрался на воздух, сел у костра. Ася обработала тело больной самогоном.

Когда Ася вышла, он сидел неподвижно, то ли глядя в костер, то ли не видя перед собой ничего. Сосны шумели в вышине, разлапистые ели казались черными суровыми стражниками.

— Подойдите, — приказал он.

Ася подошла и села на бревно напротив Зорина.

— Поговорите со мной.

— О чем же пленник может говорить со своим тюремщиком?

— Не иронизируйте. Мы все сейчас пленники и тюремщики. Разница невелика. Сегодня мы убиваем, завтра нас убивают…

Зорин криво усмехнулся, и Ася заподозрила, что он пьян.

— А вы не убивайте.

— Не получится. Разве вы сами не видите — иначе нельзя! Они отобрали мой дом — память о родителях, детстве. Они отобрали у меня все права. Я бесправен, милейшая! Даже если я смирюсь, стану жить, как они придумали, они не оставят меня в покое!

Ася вспомнила, как уводили на рассвете Владимира, и промолчала.

— Может быть, вы, женщина, знаете, как надо жить? Подскажите мне! Я, Анатоль Зорин, дворянин и офицер, не знаю.

— Я тоже не знаю, — призналась Ася.

— Вот! — подхватил Зорин. — Все мы несемся по воле волн, а корабль наш разбит в щепки. Кто ваш муж?

— Как и вы, офицер. Поручик.

— В самом деле? И на чьей же он теперь стороне?

— Я не знаю. Мы не виделись больше двух лет.

— Любите?

Ася ответила не сразу. Затем призналась:

— Я любила другого человека. А замуж вышла без любви.

— А что же ваш другой человек?

— Жизнь развела. Я ничего о нем не знаю. Неужели вам это интересно?

— Ах, женщины… Пасть на поле брани, зная, что жена не любит тебя… Да знаете ли вы, что это такое? Стоять лицом к смерти и знать, что любимая женщина не зарыдает от того, что тебя больше нет…

— Но разве же в моей власти полюбить?

— В вашей! Конечно же, в вашей! — горячо возразил Зорин. — Обещайте мне, когда вы встретитесь, то научитесь любить его, как он любит вас!

Ася поняла, что чем-то, не нарочно, задела его за живое,

— Если, конечно, вы оставите мне эту возможность, — усмехнулась она.

— Идите спать, — сказал Зорин, поднимаясь. — Вон в том шалаше вам будет удобно. И возьмите самогон.

Он толкнул в ее сторону бутыль, плотно закупоренную пробкой. Ася быстро испуганно взглянула на него.

— Оботритесь сами-то, чтобы не заразиться.

Ася забралась в пустой шалаш, где на землю был брошен ворох душистой сухой травы.