Сьюзен Виггз - Дороже всех сокровищ Страница 84

Оуэн не мог удержаться, чтобы не прикоснуться к ней, и принялся нежно гладить ее лицо.

— Я приехал, чтобы просить у королевы разрешения жениться, — сообщил он.

— Понятно, — Энни хотела отодвинуться от него, но позади была завешанная гобеленами стена, отступать ей было некуда. — Поздравляю, милорд. Кто же она, ваша избранница?

Его светлые с длинными ресницами глаза засияли:

— Ну как же? Вы, моя дорогая девочка.

У Энни перехватило дыхание. Она хотела возмутиться, но усилием воли заставила себя улыбнуться.

— Вы шутите, милорд. У меня нет желания выходить замуж, за кого бы то ни было. Да и королева не слишком высоко ценит брачные узы.

— Но все уже устроено! Я не сомневаюсь, что Ее Величество даст нам свое благословение. Видите ли, сам государственный секретарь, лорд Бергли, велел мне жениться и обеспечить Кэроу наследником, — он снова схватил ее руку и прижал к груди. Ее пальцы утонули в ватной подстежке камзола. — Кого еще, как не вас, дорогая госпожа Блайт, я мог выбрать?

Энни мысленно поблагодарила Бога за то, что Родриго еще в Англии: он намеревался убедить Андрэ поехать в Сан-Августин к их матери, Паломе. Если возникнет необходимость, она сможет рассчитывать на него, — Родриго поможет ей избавиться от Оуэна с его сумасшедшей идеей.

Родриго жил в домике Андрэ на берегу Темзы. Энни не бывала там с тех пор, как они с Эваном провели в этом доме свою единственную ночь, которую она никогда не забудет. Воспоминания об этом даже по прошествии трех лет повергали ее в тоску и уныние, которые могли длиться много дней подряд.

— Ну, — не унимался Оуэн. — Вижу, я задал вам загадку.

Как в тумане, Энни услышала голос Перрота:

— …тогда назначим точную дату.

Энни рассмеялась и сделала шаг в сторону, освободив себя из плена.

— Но, сэр, множество девушек почли бы за честь выйти за вас замуж. А мое место здесь, рядом с королевой.

— Примите от меня в знак любви эту маленькую безделушку.

Он надел ей на палец кольцо. Оно было изумительно, из яркого золота с огромным изумрудом, окруженным жемчужинами. По ободу шла затейливая вязь экзотического орнамента.

Энни пришлось собрать всю силу воли, чтобы тут же не уличить Оуэна снова в присвоении драгоценностей, предназначенных для государственной казны. Она узнала это кольцо. Девушка видела его среди тех сокровищ, которые лорд должен был отослать ко двору королевы. В этот момент она утвердилась во мнении, что сам лорд Перрот, а не банда разбойников, грабил казну короны. Дважды на ее глазах он разоблачил себя. И если появление золотых пуговиц на камзоле дона Ороцо, идентичных тем, что она видела раньше, еще можно было как-то объяснить, то это… Глупец. Он выдал себя. Оуэн получит разрешение королевы. Но не на брак, а на камеру в лондонской тюрьме.

Энни деланно улыбнулась. Ей не понадобится помощь Родриго.

— Вы слишком щедры, милорд. Я не сомневаюсь, что королева проявит живой интерес к вашему плану.

То обстоятельство, что он теперь невероятно богат, не вызывало у Эвана никакого энтузиазма. Торопясь в Лондон, он даже поспорил из-за цены приглянувшейся ему лошади. Фрэнсис ударил его по спине и заявил, что теперь они могут купить лошадей для всей гвардии королевы.

И все же Эван не слишком задумывался над происшедшей в его жизни переменой. Раньше желание разбогатеть было очень сильным, но теперь ему была нужна только Энни.

В Лондон Эван въехал через Темпл-Бар[23]. Здесь он, наконец понял, что значит быть богатым. Стражник попытался задержать его, заставляя заполнить разрешение на въезд. Однако золотого дублона оказалось достаточно, чтобы тот вытянулся в струнку и заискивающе предложил проехать без остановки.

Эван едва держался на ногах от усталости и голода, когда, наконец добрался до дворца Уайтхолл. Налево и направо раздавая взятки, он пробирался мимо смотрителей и приживалов, не обращая внимания на удивленные взгляды, которыми его провожали. Он давно не брился и не стриг волос и все еще был одет в свободные морские брюки и рубашку. Его наряд дополняли широкополая кожаная шляпа — подарок малайской женщины, расшитый жилет с острова Явы и кожаные сапоги до колен.

В присутственной палате, сиявшей блеском свечей, шел пир. Его, ослепил блеск нарядов дам и камзолов кавалеров. Музыка тамбуринов и виол оглушила его. Ему все-таки следовало поесть, отдохнуть и вымыться.

Чтобы успокоиться, Эван одной рукой оперся на каменную колонну, а второй ухватился за толстую бархатную штору. Его лихорадочный взгляд отыскал королеву, сидевшую на возвышении в сверкавшем бело-золотом наряде. У ее ног на скамеечке сидела Энни.

— Энни, — беззвучно прошептал он ее имя. Эвана, охватил малодушный страх. Она стала еще прекраснее… и… дальше, чем когда-либо была. Усыпанный драгоценными камнями головной убор скрывал ее волосы, обрамляя безупречный овал лица. Изящные белые руки с кольцами на пальцах безмятежно покоились на коленях. Голова была обращена к королеве, которую она слушала с вежливым вниманием. Энни являла собой картину настоящей придворной дамы — уравновешенной, честной и невероятно благопристойной.

Она казалась такой хрупкой и недосягаемой, как тонкая работа стеклодувов.

Энни, что она сделала с тобой?

Как паук, наблюдающий из-за угла за своей жертвой, позади королевы стоял неизменный Андрэ Скалия. Пока Эван собирался с духом, чтобы сделать шаг вперед, к Андрэ подошел дворцовый смотритель и что-то шепнул ему на ухо. Потом оба исчезли, будто растворились в воздухе.

Эван, оставаясь незамеченным между колонной и окном, пытался поймать взгляд яркой, обворожительной девушки, которая много лет назад стала его возлюбленной и обещала его ждать. Но сейчас он видел только холодную, бездушную незнакомку, словно сошедшую с портретов Гольбейна.

Эван уговаривал себя подойти к ней, растопить лед и отыскать под ним теплое сердце. Тело его не слушалось, но он все-таки сделал шаг вперед…

А потом услышал за спиной резкий свистящий звук, словно из чайника выходил пар, и провалился в темноту.

Каждое известие об успехах Дрейка стрелой пронзало сердце Энни. Инвесторы получили 1400 процентов прибыли. Только доля королевской казны была настолько велика, что позволяла провести полную реконструкцию флота, и еще много денег оставалось.

В Уайтхолле только и разговоров было, что о смелых подвигах Дрейка, об открытии им во владении калифорнийских племен Нового Альбиона, о его посещении Молуккских островов, Филиппин, Явы и Сьерры-Леоне, о том, какие богатства он привез в Англию. Даже королева говорила о нем почтительным тоном.