Александр Дюма - Голубка Страница 9

«Посмотрите на меня, — ответила я, — и вы догадаетесь».

Рыдания душили меня, по моему лицу струились слезы.

«Бедняжка, — сказал один из них, — она его любит».

Я схватила этого человека за руку и готова была расцеловать его.

«Пойдем со мной, — попросила я его, — и помоги мне его найти, живого или мертвого».

«Мы поможем вам», — сказали двое или трое других.

Затем они велели одному из них идти вперед.

Тот, кого они выбрали нашим проводником, взял факел и стал нам светить.

Я шла за ними.

Один из них предложил мне опереться на его руку.

«Спасибо, — ответила я, — у меня достаточно сил».

В самом деле, я не чувствовала никакой усталости, мне казалось, что я могла бы идти на край света.

Мы прошли три сотни шагов, и через каждые десять шагов лежали мертвые тела, у каждого я хотела остановиться, чтобы посмотреть, не Вы ли это, но солдаты тянули меня вперед, говоря:

«Это было не здесь, сударыня».

Наконец мы подошли к дороге в овраге, над которым поднимались верхушки олив; по дну его бежал ручей.

«Вот здесь», — сказали солдаты.

Я провела рукой по лбу; у меня подкосились ноги, и мне казалось, что я вот-вот упаду без чувств.

Мы начали свои поиски сверху; там была дюжина трупов. Я взяла факел из рук того, кто его нес, и склонилась к земле.

Один за другим я осмотрела все трупы. Двое лежали вниз лицом. Один из них был офицер, у него были черные волосы, как у Вас, и я попросила перевернуть его на спину, отвела ему волосы от лица: это были не Вы.

Вдруг я закричала: наклонившись, я узнала Вашу шляпу и подняла ее. Ошибки не могло быть: перья на ней в свое время были прикреплены мною.

Вот здесь Вы упали, но я все еще не знала, убиты Вы или ранены.

Сопровождавшие меня солдаты тихо переговаривались между собой. Один из них показал рукой на ручей.

«О чем вы говорите?» — спросила я.

«Мы говорим, сударыня, — ответил этот солдат, — что раненые, особенно если рана огнестрельная, обычно просят пить. Если граф де Море только ранен, он, может быть, пытался напиться из ручья, который течет в глубине этого оврага».

«О, вы дали мне надежду! — воскликнула я. — Идемте!»

И я побежала через оливковую рощу.

Спуск оказался крутым, но я этого не замечала. Церера, с факелом в руке искавшая Прозерпину, хоть и была богиней, не могла бы двигаться быстрее и увереннее, чем это делала я.

В один миг я оказалась на берегу ручья.

В самом деле, несколько раненых попытались добраться до него. Один умер по дороге. Второй дотянулся до ручья рукой, но дальше двигаться не смог. Третий лежал головой в ручье: он умер, уже когда начал пить.

Один из них еще дышал.

Я поспешила к нему. Это был тот человек, что дотянулся рукой до воды, но не смог напиться. Он был без сознания.

Свежесть ночи, а может, чудо привели его в себя.

Я опустилась на колени, посветила ему в лицо своим факелом и не удержалась от крика: это был Ваш слуга Арман.

Услышав крик, он открыл глаза и растерянно стал смотреть на меня.

Мое лицо, видно, казалось ему знакомым.

«Пить!» — попросил он.

Я зачерпнула воды Вашей шляпой и протянула ему. Один из солдат остановил меня.

«Не давайте ему пить, — сказал он мне на ухо. — Иногда раненые, начав пить, умирают».

«Пить!» — повторил умирающий.

«Сейчас вы получите воду, — сказала я ему, — только расскажите мне, что стало с графом де Море».

Он посмотрел на меня еще пристальнее, чем раньше, и узнал меня.

«Мадемуазель де Лотрек!» — пробормотал он.

«Да, Арман, и я ищу вашего господина. Где он, где же он?»

«Пить», — слабеющим голосом просил раненый.

Вспомнив, что у меня в кармане есть флакон с мелиссовой водой, я достала его и смочила умирающему губы.

Казалось, он немного ожил.

«Во имя Неба, скажите, где он?» — спросила я.

«Я не знаю».

«Вы видели, как он упал?»

«Да».

«Он убит или ранен?»

«Ранен».

«Что с ним сделали?»

«Его унесли».

«Куда?»

«В сторону Фандея».

«Люди короля или люди господина де Монморанси?»

«Господина де Монморанси».

«Что было дальше?»

«Больше ничего не знаю. Сам я был ранен, мой конь убит, и я упал. Когда стемнело, я пополз сюда, потому что хотел пить, у ручья потерял сознание, не добравшись до воды. Пить! Пить!»

«Теперь дайте ему воды, — сказал солдат. — Он сказал все, что знал».

Солдаты приподняли раненому голову; набрав воды в Вашу шляпу, я поднесла ее к его губам. Он жадно глотнул три или четыре раза, затем откинулся назад, вздохнул и вытянулся.

Он был мертв.

«Видите, вы правильно поступили, — сказал солдат, — заставив его говорить прежде чем дали ему воды».

Он выпустил из рук голову Армана, и она тяжело ударилась о землю.

С минуту я стояла неподвижно, в беспамятстве ломая руки.

«Что нам теперь делать, сударыня?» — спросил меня садовник.

«Знаешь ли ты, где находится Фандей?»

«Да».

«Идем в ту сторону».

Затем, обернувшись к солдатам, я спросила, кто из них хочет пойти со мной.

«Мы!» — в один голос ответили все трое.

«Идемте же».

Мы поднялись по склону оврага и вышли на поле.

Офицер и дюжина солдат делали обход. Мои спутники переглянулись и тихо о чем-то зашептались.

«О чем вы говорите?» — спросила я.

«Мы считаем, что этот офицер может дать вам сведения».

«Который?»

«Вот этот».

И они указали мне на капитана, который вел дозор.

«А почему именно он?»

«Потому что он здесь сражался».

«Тогда подойдем к нему».

И я быстро пошла в его сторону.

Один солдат остановил меня.