Луи Бриньон - Наказание сватьбой Страница 9

- Вот как? - король явно заинтересовался, не говоря уже о придворных.

- Продолжайте, брат Бенедикт, - епископ ободрил оробевшего монаха взглядом.

-Я пытался отказаться, но молодой человек настаивал, говорил, что его гнетёт данная им клятва. Из сострадания я согласился исповедовать его.

- Тайна исповеди священна! - заявил король.

- И несмотря на то, что всем нам чрезвычайно интересно, мы не можем требовать продолжения рассказа.

- Только не эта тайна, - возразил королю епископ, -ибо налицо страшный обман.

- Вот как! - повторил король. - Ну что ж, в таком случае мы выслушаем брата Бенедикта.

- Он сказал, - запинаясь, продолжил брат Бенедикт, -что дал клятву распить две бутылки вина со служителем церкви.

- И вы отказались? - король в упор смотрел на монаха.

- Конечно, отказался… но он так просил!

- Понятно, - король незаметно для окружающих улыбнулся, - а что же было дальше?

- Дальше? - с беспокойством переспросил брат Бенедикт.

- Дальше! - повторил король.

-Я не очень хорошо помню, - пробормотал брат Бенедикт, - помню, что проснулся на следующее утро раздетым под распятием Христа.

-Я предполагал нечто подобное, - пробормотал его величество, и присутствующие заметили, что он едва сдерживается, чтобы не расхохотаться.

- Слышали? - закричал епископ. - Этот нечестивец раздел его и положил под распятием, но даже этот грех несравним с тем, что он сделал после. Граф облачился в святую одежду и под видом исповедника проник в замок, где несчастный барон, ничего не подозревающий об обмане, собственноручно отвёл нечестивца в опочивальню к своей супруге. Этот нечестивец провёл более часа в опочивальне баронессы. Барон, как добрый хозяин, самолично проводил лжесвященника до ворот, где тот ему вручил некий предмет из одежды баронессы, не оставляющий сомнений в том, какого рода вещами занимался этот нечестивец с баронессой. Ваше величество, я требую немедленного наказания графа! - восклицая, закончил свою речь епископ.

-Требуете?

- Прошу, ваше величество, - поправился епископ. Король после короткого молчания ответил епископу непререкаемым тоном:

- Я рассмотрю все стороны этого случая и сообщу моё решение вашему преосвященству

-Я уповаю на справедливость вашего величества, -епископ ушёл так же внезапно, как и появился, прихватив с собой брата Бенедикта.

После ухода епископа король откинулся на спинку трона и от души расхохотался. Словно ожидая этого, весь зал засмеялся вслед за королём. Смеялись все, за исключением герцога Орлеанского, который о чём-то напряжённо размышлял.

Его величеству понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя.

- Каков пройдоха, - не переставая смеяться, заговорил король, - признаться честно, я ему немного завидую… Надеюсь,- король оглядел присутствующих, -никто из вас не станет передавать мои слова королеве.

- Герцог Бурбонскпй, - раздался возглас дворецкого. -А! -воскликнул король.- Весьма кстати. Герцог Бурбонский с поникшей головой встал перед королём.

- Так значит, монсеньор, вам всё известно?

- К сожалению, сир, - негромко ответил герцог Бурбонский, - мне стыдно за моего племянника.

- В прошлый раз, - негромко заговорил король, - я удовлетворил вашу просьбу, но с одним непременным условием, как вы помните. Графу надлежало избавиться от дурных наклонностей, - король встал со своего места и начал медленно прохаживаться перед герцогом Бур-бонским, заложив руки за спину.

- Однако все наши попытки образумить графа не увенчались успехом, к сожалению. В данной ситуации я вижу единственный выход, - король остановился перед герцогом Бурбонскпм, - мы отправим графа в из-

38

гнание, ибо не можем в дальнейшем позволить ему оскорблять наш слух недостойным поведением.

- Не могу не признать справедливости решения вашего величества, - покорно произнёс герцог Бурбонский.

- Вот и хорошо, - одобрительно произнёс король, -надеюсь, пятилетний срок изгнания окажет благотворное действие на графа де Сансера и он сможет наконец избавиться от своих весьма пагубных наклонностей. Вы не возражаете, монсеньор?

- Нет, сир, мой племянник полностью заслужил это наказание.

- С вашего позволения, сир, я возражаю, - раздался отчётливый голос.

Король обернулся, словно ужаленный, желая знать, кто посмел ему возразить. Прямо в него упирался взгляд герцога Орлеанского.

- Вы? - поразился король. - Вы заступаетесь за графа де Сансер, но почему?

- Несколько слов, сир, - герцог Орлеанский подошёл к королю и что-то быстро зашептал на ухо. Вначале лицо короля выражало непонимание, затем удивление, которое перешло в крайнее изумление. Как ни старался герцог Бурбонский вместе с остальными придворными подслушать разговор, у него ничего не получалось. Когда герцог Орлеанский отошёл от его величества, тот с мгновение стоял с крайне изумлённым видом, а затем разразился таким хохотом, что видавшие виды придворные невольно испугались за короля. Король, хохоча, едва дошёл до трона и буквально упал в него. Все вокруг переводили взгляд с хохочущего короля на серьёзного герцога Орлеанского и терялись в догадках, что же такого мог сказать герцог королю.

От смеха у короля выступили слёзы.

- Давно я не смеялся так весело, - король утёр платком выступившие слёзы, - я весьма обязан вам, монсеньор, ибо вы дали мне возможность сыграть знатную шутку.

- Для меня это вовсе не шутка, сир, - подал голос герцог Орлеанский.

- Знаю, знаю, - ответил король и продолжал, обращаясь к придворным:

- Вам всем, вероятно, очень интересно, что же сказал его высочество?

- Мне - очень! - не выдержал герцог Бурбонский. -Ведь вопрос касается моего племянника, сир?

Король кивнул.

- Вы угадали, монсеньор! Его сиятельство предложил в качестве наказания женить его на моей строптивой племяннице. В последнее время я только и слышу о графе и о моей племяннице. Сведём их друг с другом, пусть повоюют между собой, а мы какое-то время проведём в относительном спокойствии.

- Он не женится, сир, - уверенно предположил герцог Бурбонский.

Король хитро улыбнулся.

- Уж не думаете ли вы, монсеньор, что ваш племянник откажется выполнить приказ короля? К делу, мон-сеньоры. Битва начинается.

Глава 6

После знаменательных событий, произошедших в замке дю Рено, Луи приехал в свой замок. Предоставив управляющему вести дела, как он и делал во время своего отсутствия, Луи предался прелестям деревенской жизни, справедливо предполагая, что за его поступок он понесёт наказание. Он не сожалел о сделанном, потому что считал барона негодяем. Попытка превращения в деревенского жителя прошла для него вполне удачно, и очень скоро он привык к этой жизни. С самого первого дня своего приезда он завёл привычку по утрам отправляться верхом к речке, протекавшей невдалеке от замка. Луи присмотрел удобное место. Берег там был каменистый. Женщины из окрестных деревень использовали это место для стирки, появляясь на берегу около двух раз в неделю в силу необходимости. Первое появление незнакомого молодого человека они приняли с недоумением. Но что с ними стало, когда он, ничуть не стесняясь, под взорами десятка женщин разделся донага и полез в воду купаться! Женщины бросились с криками бежать прочь от этого места, словно увидели привидение. Граф с весёлым хохотом провожал это бегство. Уже к вечеру все вокруг знали о прибытии графа и о его необычных манерах. Первоначально его поведение вызывало у женщин замешательство, но постепенно они привыкали к появлениям у реки красавца графа и больше не убегали, когда он раздевался, скорее, наоборот. Они смотрели, как струйки воды медленно стекают по обнажённому телу графа. Зрелище, поистине достойное для деревенских женщин. Вскоре стирки участились, превращаясь в повседневное занятие. Женщины хорошо изучили время появления графа и с нетерпением дожидались его. Итогом всего этого стала безукоризненно чистая одежда, в которой ходили абсолютно все жители из окрестных деревень. По обыкновению граф сперва купался сам, а затем купал своего коня, который настолько пристрастился к купанию, что входил в воду раньше своего хозяина. Конь тряс шеей и фыркал в ожидании момента, когда им займутся. После купания Луи возвращался в замок, ставил коня в стойло, следил за тем, чтобы он был хорошо накормлен, а затем шёл завтракать сам. За столом компанию ему составлял виконт де Валиньи, приехавший из Парижа вместе с Диманшем. Старый слуга по-прежнему не переставая ворчал, но дело своё знал. Одежда и оружие Луи всегда находились в безукоризненном порядке. Он же следил за приготовлением пищи, всё время надоедая поварам своими советами. Кроме него в замке находилось около пятнадцати слуг,из них трое -молодые женщины. Глядя на них, де Валиньи всё время многозначительно покашливал. Зная характер своего друга, он не сомневался, что вскоре все трое окажутся в его постели. Луи делал вид, что не замечает многозначительных намёков друга. После завтрака и до самого обеда граф упражнялся в поединках на шпагах, в чём неизменно одерживал верх, и стрельбе из лука, упражняясь в меткости и сноровке. После обеда сон или небольшая прогулка пешком. Более всего Луп угнетали вечера. Привычный ритм парижской жизни выработал у него привычку постоянных действий в ночное время, опасности, приключений, любовных похождений - всего того, без чего он не мог существовать. В деревне, вдалеке от Парижа, он был лишён всего этого и принуждён был мириться с подобным положением дел.