Ольга Крючкова - Загадки судьбы Страница 9

5

Поручик Альберт Вениаминович Гварди, молодой человек приятной наружности, но весьма бурного темперамента, доставшегося ему по наследству от итальянских предков, рассматривал в зеркало огромный, почти черный синяк под правым глазом.

— Вот незадача! — сокрушался он. — Сергей, вы только посмотрите, голубчик! Что же мне делать? Полковник меня на части порвет, когда увидит такое украшение на лице.

Сергей Воронов печально созерцал своего однополчанина.

— Да, братец, скажем прямо, вы попали в неприятнейшую историю. На носу подготовка к смотру, через месяц в Москву пожалуют императорские особы, а вы… Эх. — Он махнул рукой.

— Может, мне повязку на глаз надеть? Буду как Кутузов…

— Вы, голубчик, конечно, наденьте, но с Кутузовым сходство будет небольшим. Он русскую армию спас и Россию, а вы подводите наш полк. Вот представьте: завтра вы явитесь на плац с подбитым глазом, а к нам сам генерал-губернатор собирался пожаловать. И каково же будет?

Альберт сник.

— Черт бы побрал этого полицейского! Ну и кулачище же у него!

— Вы, Альберт Вениаминович, — искатель приключений на свою шею. В один прекрасный момент для вас такая жизнь может закончиться службой на Кавказе, за абреками будете по горам бегать! — покачал головой Воронов.

— Ну, будет вам, Сергей, меня запугивать! Мне и так скверно на душе… Мало того, что синяк, так я еще и проигрался под чистую.

Сергей с нескрываемым осуждением посмотрел на друга.

— Теперь поговорим серьезно. Что вы намерены завтра делать? Выйти на плац с таким лицом?

— А куда я его дену, Сергей Васильевич? Сниму и в карман положу?

— Хорошо бы… — задумчиво произнес Сергей. — Я посоветовал бы вам, дорогой мой, сходить к полковому лекарю, в госпиталь. Дайте ему, скажем, рублей эдак… пятнадцать, а лучше двадцать пять, и попросите положить в госпиталь.

— И вы уверены, что сработает?

— Безусловно. Помните корнета Плетнева?

Альберт кивнул.

— Конечно.

— Так вот, он с какой-то безделицей числился в госпитале целую неделю. А сам… Впрочем, вы знаете о его наклонностях. Но глаз все равно завяжите, не ровен час, наткнетесь на кого-нибудь из старших офицеров.

Альберт завязал глаз черным шейным платком и направился в госпиталь.

Соня, томимая переживаниями по поводу неожиданно свалившихся на нее ухаживаний барона фон Унгера, решилась на отчаянный шаг — написать письмо. Ей казалось, что, проводя время с бароном, она предает Сергея, их многолетнюю дружбу и, возможно, нечто большее… Соня никак не могла разобраться в своих чувствах: кому же отдать предпочтение — барону или все же Сергею?

Барон — именно тот, кого показало ей зеркало? Или все же нет? — Она сомневалась. Но Сергей… ведь подарил ей заветный гранатовый перстень. Все годы она хранила его подарок, надеясь на взаимность. Но теперь…

Соня взяла бумагу, перо и начала писать письмо Сергею:

«Милый Сергей Васильевич!

Пишу вам оттого, что вы совершенно позабыли наше семейство и вовсе перестали приезжать в гости. Вот прошла неделя, но, увы, вы так и не приехали.

Зато барон фон Унгер, — помните, вы видели его на балу и даже хотели застрелить на дуэли, — стал бывать у нас слишком часто и оказывать мне знаки внимания…

Капитан Нижегородский, по всей видимости, окончательно потерял голову от любви к моей сестрице, а она и вовсе изменилась: стала тихой, задумчивой и мечтательной. Думаю, что только любовь может так подействовать на девичье сердце.

Словом, буду очень рада, если вы навестите нас.

Соня перечитала письмо. Ей показалось, что оно получилось излишне откровенным. И упоминание об ухаживаниях барона, по мнению девушки, должны подстегнуть Сергея. А если же нет… то пусть пеняет на себя — в кавалерах у нее нет недостатка.

Сергей развернул письмо Сонечки, быстро пробежался по нему глазами: волна ревности нахлынула на него. Конечно, он целую неделю не навещал Бироевых. Подготовка к смотру занимала все его время. Он не мог выкроить ни минуты. И такое положение продлится неизвестно сколько.

Он тотчас написал ответ:

«Любезная кузина, Софья Николаевна!

Простите великодушно мое невнимание, ибо оно вынужденное и, поверьте, мне и самому неприятно. Ровно через месяц должен состояться военный смотр, приуроченный к приезду императорской фамилии, поэтому полк наш переведен специальным указом на казарменное положение. Увы, но я не могу лишний раз отлучиться, ибо это будет считаться чуть ли не дезертирством.

А посему отправляю вам это письмо с сослуживцем Альбертом Вениаминовичем Гварди, который в данный момент находится по состоянию здоровья на излечении в госпитале.

Между тем полковой лекарь уже осмотрел позорный синяк Альберта, выписал ему примочки и посоветовал скрывать его под черной повязкой, чтобы не травмировать окружающих. Что касается госпиталя, лекарь отказал, предписав Гварди отправиться на неделю домой, оформив соответствующие документы.

Все складывалось на редкость удачно: Сергей передал письмо для Сонечки своему однополчанину, взяв с него обещание приглядывать за ней по возможности, если тот, разумеется, будет в доме Бироевых, и особенно присмотреться к барону фон Унгеру — наглецу, которых свет не видывал.

Альберт с нескрываемым интересом выслушал все наставления Сергея, решив отправиться в гости к Бироевым тем же вечером.

Альберт Гварди слыл среди гусар человеком неглупым, щедрым, если у него водились деньги и он не успевал спустить их в карты, но чрезмерно вспыльчивым и увлекающимся. Отдав письмо в руки такого человека, Сергей все же надеялся на благородство дворянина. Впрочем, и сам Гварди был уверен в себе, даже не предполагая, что может нарушить обещание, данное другу.

Когда в парадной дома Бироевых зазвонил колокольчик и Марфуша отворила дверь, ибо дворецкий захворал, то чуть не лишилась чувств. Перед ней стоял молодой смуглый красавец с украшавшей его лицо черной повязкой на глазу.

«Господи! — подумала горничная. — Что же за напасти на господский дом? Отчего сюда так и тянет одноглазых мужчин? Не иначе это наказание за мой грех… Не надо было гадать барышне…»

Когда же Альберт прошел в гостиную и увидел Софью Николаевну, оказавшуюся милой очаровательной блондинкой с огромными серыми глазами, то понятие о благородстве и чести куда-то резко улетучились, и он напрочь забыл, что привело его в дом поручение друга.

Соня же в свою очередь также не скрывала интереса к гостю: «Боже мой, как он похож на того мужчину из сна… Да еще и с черной повязкой… Интересно, что у него с глазом… Ах, спрашивать неловко… Это уже третий с черной повязкой… Впрочем, Станислав ухаживает за Лизой, у них уже почти все сладилось…»