Джанет Дейли - Гордые и свободные Страница 9

Но Уилл помнил те времена, когда у них с Викторией не всегда было так, как сейчас. Когда они только поженились, их совместная жизнь была яркой и полной чувства. Супруги вместе радовались рождению Темпл; их второй ребенок умер через несколько часов после появления на свет, и они вместе оплакивали его. Но со смертью следующего ребенка муж и жена начали незаметно отдаляться друг от друга.

У них родились четверо здоровых детей. Но еще пятерых они похоронили. Казалось, со смертью каждого ребенка умирала частица самой Виктории, и с каждым разом они все больше отдаляются друг от друга. И вот вышло так, что теперь двое людей жили под одной крышей, ели за одним столом, но не делили больше ни радости, ни горести, ни супружескую постель.

Смысл жизни Виктории заключался в детях. Каждый из выживших детей представлял для нее огромную ценность. Мать не желала расставаться с ними ни на час.

Уилл это прекрасно понимал. Вот почему он нанял новую учительницу, вместо того чтобы отправить детей учиться за границу. Это было дорогостоящее решение и, возможно, не самое мудрое, учитывая нынешнее положение дел на земле чероки.

Уилл вдруг поймал себя на том, что пересказывает Темпл, как проходило собрание; он опускал лишь те детали, которые могли взволновать понапрасну девочку. Он по-отцовски гордился дочерью, ее глубокими, умными вопросами, и с удовольствием отвечал на них. Наконец за столом воцарилось молчание, тарелка была пуста, голод утолен.

– Как хорошо дома, – удовлетворенно произнес Уилл Гордон.

– Как хорошо, когда ты дома. – Темпл собрала тарелки и столовые приборы и понесла их к маленькому столику, бросив через плечо: – Ты слышал, Клинок вернулся.

Уилла развеселило притворное безразличие в ее голосе.

– Ты довольна?

– Буду довольна, если он задержится.

Легкая улыбка, скользнувшая по губам девушки, говорила без слов, что уж Темпл позаботится о том, чтобы он задержался.

4

Солнце находилось в самом зените. Из-за сильной жары дневные занятия были отменены. Темпл стояла в тени на большой веранде и смотрела, как по газону шагает учительница, она вела за руки двух девочек. Мальчики шли следом.

Темпл часто наблюдала за Элайзой Холл, когда та днем играла с детьми. Каждый раз учительница превращалась в такое же веселое и беззаботное создание, как и ее питомцы, и становилась совсем непохожа на строгую классную даму, какой она была в школе. Припомнив, как взволнованно иногда сверкают глаза Элайзы, Темпл вдруг сообразила, что только с ней самой и с ее матерью мисс Холл ведет себя чопорно и сдержанно.

Час спустя Темпл выехала из конюшни на своей норовистой кобыле. Объехав два ряда негритянских лачуг, девушка свернула на узкую дорожку между полями. Лошадь нервно перебирала копытами, ей хотелось нестись вперед, а не плестись медленным шагом.

Некоторое время дорожка вилась вдоль разлившегося от недавних дождей ручейка, который протекал через Гордон-Глен. Сквозь ивовые заросли Темпл увидела, как Элайза Холл присела на корточки на противоположном берегу ручья, а дети столпились вокруг нее и с интересом смотрели на то, что она им показывала. Неподалеку стояла пара расшнурованных полуботинок с торчавшими из них белыми чулками. Судя по размеру, ботинки принадлежали учительнице. Темпл пожалела, что не приехала пораньше и пропустила захватывающее зрелище, как чопорная мисс Холл босиком шлепает по воде.

Стараясь держаться в тени, Темпл пустила лошадь медленной рысью. Пшеничные поля впереди переливались на солнце, словно золотой шелк. Следом тянулись табачные поля. Длинные крупные листья табака посверкивали солнечными бликами. Дальше шевелились под легким южным ветром стебли кукурузы. Подъехав ближе, Темпл увидела работавших на земле рабов: они орудовали мотыгами, пололи сорняки. Женщины трудились наравне с мужчинами, видны были лишь сгорбленные спины, кланящиеся в такт движениям мотыги.

В тени большого дерева Темпл заметила отца, сидевшего на крупном, с белой отметиной на лбу, мерине. Темпл поспешила вперед, как всегда, испытывая чувство гордости, что этот человек – ее отец.

– Я так и думала, что ты здесь. – Девушка остановила коня рядом с ним и тоже стала молча смотреть на поля. Она чувствовала, что степень их близости с отцом такова, что нет нужды в словах. – Кукуруза в этом году уродилась.

– Надеюсь, будет хороший урожай.

– А в этом году будет праздник Зеленой кукурузы?

– Нет.

Уилл Гордон отметил, как разочарованно блеснули глаза дочери. Он и хотел бы ответить ей по-другому, но расходы на праздник были слишком велики, он не мог себе их позволить. В этом году вдобавок к обычным тратам он уже вложил деньги в строительство школы, купил необходимые учебники и письменные принадлежности, оплатил приезд учительницы, назначил ей жалованье. И все же он сожалел, что огорчил дочь. Темпл была его любимицей. Уилла самого это удивляло. Скорее уж он должен был испытывать более сильные чувства к сыну. Но Темпл очень походила на своего покойного деда – те же горделивая повадка, острый ум, те же смелость, энергия, та же обезоруживающая улыбка.

– Ты приехала сюда, чтобы спросить меня о празднике Зеленой кукурузы?

– Нет. Просто захотелось прокатиться.

Она наклонилась и потрепала кобылу по стройной длинной шее.

Наблюдая за дочерью, Уилл Гордон вдруг заметил, каким зрелым стал ее стан, как плотно обтягивает ситцевое платье вполне сформировавшуюся грудь.

– Не выезжай сегодня за пределы Гордон-Глена. – Прежде чем она спросила, чем вызвано столь необычное приказание, он пояснил: – Джорджийские гвардейцы неподалеку.

– Откуда ты знаешь?

В глазах ее не было страха, лишь удивление. Это Уиллу понравилось.

– Они присутствовали на собрании Национального Совета в Нью-Эчоте.

– Они вам мешали?

– Нет. Просто стояли вокруг и смотрели, как вот эти черные вороны. – Уилл показал на птиц, сидящих на заборе.

Темпл рассмеялась.

– Ты прав, папа. Они и вправду похожи на ворон. – Она пришпорила лошадь, проскакала вдоль забора и согнала птиц с их насеста. – И мы прогоним их с нашей земли.

Через минуту вороны вернулись на прежнее место.

– Как и эти вороны, они возвращаются. К тому же это люди. Запомни то, что я сказал, Темпл, – произнес задумчиво Уилл.

– Хорошо.

Девушка отпустила поводья, ее лошадь буквально рвалась из узды. Уилл проводил дочь взглядом, уверенный, что она не нарушит приказа. Она все прекрасно понимает. У девочки волевой, решительный характер, но она не упряма. Когда Темпл скрылась из виду, он снова стал наблюдать за полевыми работами.

Солнце нещадно пекло спину. Темпл повернулась в седле и, прикрыв рукой глаза, взглянула вверх, чтобы определить положение солнца на небе. Вздохнув, она поняла, что уже гораздо больше времени, чем ей казалось.