Робер Гайар - Мария, тайная жена Страница 9

— Отличная мысль, — одобрил дю Парке. — Натолкнувшись на охрану, вы можете заявить, что направлены командиром с посланием к племянникам генерал-губернатора. Желаю удачи, капитан.

Уже не прячась, Сент-Обен, обогнув хижину, приблизился к двери и тихо постучал. Никакого ответа. По давнему обычаю двери на островах никогда не запирались, а потому капитан беспрепятственно проник в помещение.

Он очутился в комнате, освещенной масляной лампой. В ней действительно никого не было, но в дальнем правом углу виднелась полуоткрытая дверь. Спокойно подойдя, Сент-Обен распахнул ее, ожидая в любой момент настороженного окрика, но кругом царила мертвая тишина. Вторая комната, куда не проникал слабый свет фонаря, была погружена во мрак. Сент-Обен вынул из-за пояса пистолет и взвел курок, стараясь вести себя как можно тише.

Затем, прихватив фонарь, он на цыпочках вошел в темное помещение. Подняв над головой фонарь, он увидел два грубо сколоченных, стоявших рядом топчана, на которых кто-то спал. Прежде чем подавать сигнал, Сент-Обен хотел убедиться, что здесь в самом деле спят племянники де Пуанси. Поставив фонарь на подобие стула, под которым в беспорядке валялись две пары ботфортов, Сент-Обен вытащил из-за пояса второй пистолет и зарядил его, на этот раз не заботясь о тишине. Разбуженный щелчком взведенного курка, один из спящих повернулся и спросил:

— Это ты, Ривери?

Не отвечая на вопрос, Сент-Обен коротко проговорил:

— Поднимайтесь и ведите себя тихо.

Юноша моментально вскочил и, сидя на краю топчана, спросил:

— В чем дело, Ривери? Кто-то поднял тревогу?

Он усиленно тер глаза и пытался разглядеть человека, державшегося в тени.

— Разбудите своего брата и предупредите его, чтобы он тоже не шумел.

— Тебе прекрасно известно, что Гольбер очень утомлен. Неужели так уж необходимо будить его? Произошло что-то серьезное? И к чему эти пистолеты?

— Скоро узнаете, сударь. Ну а теперь не теряйте времени даром.

Шарль встал и уже собирался разбудить брата, когда ему — еще сонному — бросилось в глаза, что говоривший с ним человек — то ли своей речью, то ли фигурой — сильно отличался от Ривери.

Отскочив назад и шаря за спиной, будто нащупывая оружие, он громко спросил:

— Кто вы? Что вам здесь нужно? Кто позволил вам войти?

Его встревоженный голос разбудил брата.

— Не двигаться, вы оба, — крикнул Сент-Обен. — Если кто-то из вас издаст хоть один звук, то получит пулю в лоб!

Услышав голос Сент-Обена, в спальню ворвались шесть солдат во главе с генералом.

— Итак, они в наших руках! — воскликнул дю Парке радостно. — Великолепно, капитан! Теперь нужно действовать быстро. — И, повернувшись к юношам, которых ужас, казалось, приковал к полу, сказал: — Мы не причиним вам вреда и берем вас в плен только из политических соображений. Ваш дядя — мятежник, но вы сами будете всего лишь нашими заложниками.

— Что вы собираетесь с нами сделать? — спросил старший Гольбер, который, несмотря на усталость, как будто в полной мере владел своими умственными и физическими способностями.

— Я возьму вас с собой на Мартинику. Продолжительность вашего пребывания в плену будет целиком зависеть от вашего дядюшки. А теперь или вы пойдете добровольно, или же мне придется приказать связать вас и нести.

— Вас достаточно много, чтобы скрутить нас, — ответил Гольбер, — а потому мы уступаем силе, но мой дядя, я надеюсь, заставит вас дорого заплатить за эту пиратскую выходку!

— Мой бедный мальчик, — проговорил дю Парке с заметной иронией. — Вашему дяде отрубят голову. Это все, на что он с этого момента может рассчитывать. А сейчас пошевеливайтесь. Мы должны спешить.

Оба юноши подчинились. Одетые только в ночные рубашки, они прошли мимо волонтеров, у которых вовсе не было желания подтрунивать над их неподобающим видом. Они не искали ссоры с подростками, а, наоборот, сочувствовали им.

Выйдя из хижины, Шарль и Гольбер почувствовали, как их схватили за руки и заставили идти к берегу. Немного погодя вся группа спустилась по склону к воде. К тому времени сделалось светлее: сквозь облака, которые начали рассеиваться, уже пробивалась луна и не было сомнений, что скоро всю округу зальет яркий свет. Нельзя было терять ни минуты. На берегу их ждали Дюран Сануа, связанный по рукам и ногам, и его охранник.

— Ты правильно сделал, вновь связав его, — заметил дю Парке. — Оставь его как есть на дороге. Кто-нибудь найдет завтра утром, и он выболтает все, что ему довелось увидеть.

Генерал весело рассмеялся, а за ним и его люди, которые, столкнув лодки на воду, быстро расселись по местам вместе с пленниками. Не успели гребцы опустить весла в воду, как генерал, смотревший в сторону «Сен-Лорена», вскрикнул от удивления.

Взглянув туда же, его спутники поняли причину столь неожиданного проявления чувств. По направлению к фрегату на всех парусах летел другой корабль. И хотя оба судна уже находились друг от друга на расстоянии орудийного выстрела, их пушки почему-то молчали. С тревогой генерал подумал о возможных осложнениях. Он приказал гребцам налечь на весла, чтобы достичь «Сен-Лорена» до начала сражения, и поздравлял себя в душе со своевременным захватом племянников де Пуанси. Через несколько минут дю Парке поднялся на палубу своего корабля, где его сердечно приветствовал капитан, сияющий от радости.

— Это «Сардоникс», генерал! — крикнул он, указывая на корабль. — Это «Сардоникс» господина де Лафонтена. Подкрепление, которого мы совсем не ждали.

— Лафонтен! — воскликнул, в свою очередь, генерал. — Замечательный малый, этот Лафонтен! Снарядил корабль на собственные деньги и прибыл поддержать нас. И заранее ничего не сказал мне. Черт побери, я должен отправиться к нему и потолковать.

— Я сейчас посигналю ему, — сказал капитан.

Дю Парке смотрел на обступивших его волонтеров, и ему в голову внезапно пришла сумасшедшая идея. Он вспомнил Мелоди и его пророчество. Предсказанная им победа заставила забыть о возможных сношениях негра-невольника с сатаной.

— Друзья! — вскричал он. — Вам не терпится посчитаться с англичанами. Как видно, скоро у вас появится такая возможность.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Дю Парке сожалеет о своей торопливости

Баркас с «Сардоникса» доставил на «Сен-Лорен» господина де Лафонтена — одного из самых богатых и влиятельных людей на Мартинике, питавшего к генералу огромное уважение. Глубина его добрых чувств к дю Парке могла сравниться только с силой его ненависти к де Пуанси.

Когда де Лафонтен вскарабкался на борт «Сен-Лорена», генерал поспешил ему навстречу, протягивая обе руки.