Клод Анэ - Майерлинг Страница 9

Никто не испытывал большего удовольствия от общения с этой приятной публикой, чем совсем еще молоденькая девушка, для которой это был первый выход в свет. Ей исполнилось шестнадцать лет. Ее мать, баронесса Ветцера, урожденная Балтацци, из богатой семьи выходцев с Востока, вышла замуж за мелкопоместного венгерского чиновника, который служил на дипломатическом поприще. Поселившись в Вене, она купила дворец на Залецианергассе и, хотя не была принята ко двору – она не могла, как это требовалось, проследить свое происхождение в шестнадцати коленах, – стала вхожа в лучшее столичное общество за исключением, может быть, двух-трех самых родовитых семей. Император и императрица ее знали и при случае одаривали несколькими любезными словами. Баронесса Ветцера была в молодости красивой женщиной. К сорока годам она излишне располнела, как это часто случается с женщинами, родившимися на Востоке. Но у нее были прекрасные серые глаза, которые все еще завораживали. Она отличалась легкостью общения, и потому ее всегда окружали друзья. Баронесса была богата, устраивала великолепные приемы, и ее дворец славился в Вене. Четырех ее братьев знали как завсегдатаев элегантного мира скачек и охоты.

У баронессы Ветцера было два сына и две дочери – Ганна и Мария. Ганна не отличалась красотой. Мария к тому моменту, когда начинается наш рассказ, была воплощением самой красоты, хотя еще и полудетской: среднего роста, прекрасно сложенная, гибкая, с восхитительными руками и ножками. При густой черной и обильной массе тонких волос неожиданный эффект производил яркий, как утренняя заря, цвет лица. Не менее удивительными были огромные под черными ресницами голубые с сиреневым оттенком глаза, иногда смеющиеся, но чаще поражавшие серьезным выражением, редким для молодых девушек. У нее был небольшой, с полными губами, рот и редкой белизны зубы. К тому же природа наделила ее качествами, без которых все остальное не имеет цены, – грациозностью и изяществом, а они не могут оставить равнодушными ни богов, ни людей.

Выйдя из монастыря, она со своей семьей провела зиму в Египте. В Вену приехала всего месяц назад и еще не показывалась в свете, но в салоне своей матери уже вызывала восхищение всех, кто посещал Залецианергассе. Марию забавляли расточаемые ей комплименты, но тщеславия не пробуждали. Как и все молодые девушки того времени, она получила строгое воспитание. Мать следила за каждым ее шагом.

На скачках в Пратере они встретили много друзей. Куда бы ни ехали, они были уверены, что вокруг них соберутся знакомые и поклонники. Молодой португалец королевских кровей, живший в Вене, дон Мигель Браганский, обменялся любезностями с Марией и предложил ей поставить двадцать флоринов на лошадь из второго заезда, который должен был вот-вот начаться.

Вдруг среди публики возник легкий шум. Принц-наследник и два его гостя входили в резервированную для них ложу. Эти высокого ранга посетители, как всегда, вызывали интерес и любопытство завсегдатаев ипподрома. Возбуждение публики осталось незамеченным Марией, чье внимание было поглощено Мигелем Браганским. Позади нее мать и сестра рассматривали принцев. Присутствующие обменивались приветствиями с вошедшими в императорскую ложу. Мигель Браганский покинул Марию и поспешил к букмекеру делать ставку, толпа оттеснила девушку от ее близких. Она осталась одна в нескольких шагах от центральной трибуны. Подняв глаза, она увидела в центре ложи молодого мужчину в мундире кавалерийского генерала с орденами на груди. Его манера держаться, посадка головы, овал лица, что-то в рисунке носа и рта поразили ее. Она продолжала смотреть. „Но ведь это наследный принц, – догадалась вдруг Мария, – это действительно он!“ Она не сразу его узнала, он показался ей гораздо более привлекательным, чем на портретах. В этот момент он повернул голову в ее сторону, и случайно его взгляд упал на свежее лицо молодой девушки. Принц не отвел глаз, на мгновение захваченный зрелищем восхитительной красоты незнакомки. Мария почувствовала, как почва начала уплывать у нее из-под ног. Она залилась краской, ей хотелось раствориться в толпе, но она не могла отвести взора от глаз, которые звали и притягивали ее.

Раздавшийся рядом голос спас ее.

– Баронесса, я потерял вас.

Это вернулся Мигель Браганский. Проницательностью он не отличался и не заметил волнения молодой девушки, дав ей время прийти в себя. В ту же минуту баронесса Ветцера в окружении друзей подошла к дочери. Как прошел остаток дня? Мария не смогла бы этого припомнить. Машинально она следовала за матерью и сестрой, обменивалась незначительными фразами со знакомыми, отвечала в пустоту, улыбалась без повода.

Только позже, когда скачки близились к концу, а она находилась вдалеке от императорской ложи, она осмелилась бросить туда взгляд. К ее удивлению, принц смотрел в том направлении, где была она, и, казалось, искал кого-то в толпе. Ее внезапно пронзила догадка, что ему хотелось снова увидеть ее. Марию захватила волна радости, она опять покраснела. В этот момент принц наклонился к офицеру в своей ложе и, не спуская с нее глаз, обменялся с ним несколькими словами. Офицер в свою очередь посмотрел в сторону дам Ветцера и что-то ответил на вопрос принца.

Сцена была настолько ясной, что Мария не могла обмануться.

Возвратясь домой, она закрылась у себя, сказалась больной и не пошла обедать. Она хотела побыть одна. Ее душа была полна счастья.

V

СЕРДЦЕ МОЛОДОЙ ДЕВУШКИ

Мария постоянно думала о наследном принце. Она ни разу не встречала мужчины, который бы лучше его годился на роль героя. Рудольф казался ей воплощением всех достоинств, которыми она наделяла, читая и предаваясь мечтам, идеальное существо. Все нередко противоречащие друг другу качества гармонично сочетались в нем; он был красив и умен, храбр и образован, рыцарственен и вдумчив, поистине образец изящества и приветливости. Любя вино, музыку, женщин, он не колеблясь мог провести две недели в лесах, сопровождаемый только егерем. Он прилежно выполнял самую тягостную работу. Наконец, он был первым лицом в государстве после императора. Все эти качества наследника представали в тем более выгодном свете, что он мог бы вести праздную и скандальную жизнь, как поступали многие эрцгерцоги.

Мария создала в своем воображении притягательный образ героя. Где еще можно встретить подобного принца? Посещавшие салон ее матери мужчины не шли ни в какое сравнение с ним! А ведь все они принадлежали к лучшим, самым блестящим кругам венского общества.

Чтобы узнать что-нибудь еще о предмете своей мечты, Мария стала расспрашивать своих знакомых. Как раз в это время Рудольф был предметом особого внимания сплетников. В каждом салоне о нем говорили; не проходило дня, чтобы не рассказывали достоверную или ложную историю на его счет. Из случайно услышанного Мария отбирала лишь то, что украшало человека, ставшего ее идолом. Клевета и низость, казалось, проходили мимо ее ушей. Так нежные корни деревца ищут в благодатной почве лишь те соки, которые способствуют их росту и развитию.