Мэдлин Хантер - Украшение и наслаждение Страница 9

— Да, к сожалению, — пробурчал граф себе под нос.

Пока он пытался избавиться от своих размышлений о мисс Фэрборн, какой-то молодой человек лет двадцати двух проехал рысцой по улице, затем спешился и привязал свою лошадь рядом с лошадью графа. После чего он поднялся по каменным ступенькам и отряхнул свой коричневый сюртук и даже, наклонившись, смахнул пыль с мысков высоких сапог. Внезапно лицо молодого человека осветилось дерзкой улыбкой. И он, опередив графа, трижды ударил в дверь дверным молотком.

Раздраженный этим вторжением, грозившим помешать его разговору с хозяйкой дома, Дариус нахмурился и отступил на шаг от двери. И в тот же миг дверь открылась. Но открыл не Мейтленд, дворецкий Фэрборнов, а Обедайя Ригглз, аукционист. Казалось, он был очень удивлен при виде графа — как и тот при виде Обедайи.

— А Мейтленда нет? — тихо спросил Дариус, снова шагнув к двери и передавая Обедайе свою шляпу и визитную карточку.

А юноша тем временем подошел к зеркалу и принялся прихорашиваться, поправляя волосы, обрамлявшие его лицо, и стараясь искусно расположить пряди, не испортив модной прически a la Brutus.

— Нет, сэр, — ответил Обедайя. — Поэтому мисс Фэрборн попросила меня сегодня подежурить у дверей. Я не должен пропускать лиц… неподходящего сорта.

Должно быть, искатели приключений и воры прослышали о том, что мисс Фэрборн осталась одна. И люди «неподходящего сорта» могли найти массу предлогов, чтобы навязать ей свое общество.

— Мне приказано провожать визитеров в гостиную, сэр, — продолжал Обедайя с таким видом, будто собирался сказать что-то весьма важное и секретное. — И я думаю, мне следует отвести вас в утренний салон. Я скажу мисс Фэрборн, что вы там.

— Если она принимает в гостиной, то отведите меня туда, Ригглз. Мне не требуется особое внимание. И я настаиваю, чтобы вы передали ей мою визитную карточку вместе со всеми остальными. Я попрошу мисс Фэрборн о разговоре наедине после того, как уйдут остальные посетители.

Обедайя явно колебался. Молодой человек громко откашлялся, выражая свое нетерпение.

— Итак, в гостиную? — заявил граф.

Аукционист покорно кивнул и направился наверх. Открыв дверь гостиной, он посторонился, пропуская гостей. Дариус вошел и замер при виде весьма необычной сцены. Мисс Фэрборн еще не было, но ее появления ожидали множество посетителей; не менее десяти молодых людей слонялись по комнате. Они критически оглядели вошедших и вернулись к своему занятию, то есть ничегонеделанию. Дариус повернулся к Обедайе, собираясь спросить, что означало это сборище, но в этот момент дверь закрылась — Обедайя вернулся на свой пост.

Граф остановился перед камином и оглядел собравшихся. Все мужчины в каком-то смысле очень походили друг на друга — молодые, модно одетые и красивые. Теперь мисс Фэрборн стала наследницей, и, возможно, это были искатели ее руки, выстроившиеся в очередь, чтобы поухаживать за ней.

Дариус мысленно усмехнулся. Принимая во внимание свой собственный опыт общения с мисс Фэрборн, он подумал, что у этих молодых людей скоро начнут гореть уши от смущения. Жаль, что ему придется пропустить такое зрелище…

Граф шагнул к дивану и сел рядом с лощеным светловолосым обожателем в жилете в красную и синюю полоску — весьма дорогим, но не обнаруживающим хорошего вкуса. Молодой человек улыбнулся в знак того, что готов признать право Дариуса на присутствие здесь, однако оглядел его пристально и критически.

— Пожалуй, вы староваты, — заметил он.

— Да, верно. Древняя развалина, — сухо ответил граф.

Должно быть, для субъекта, только что выпущенного из университета, тридцать три года и впрямь казались глубокой старостью.

Собеседник счел такой ответ забавным, но, очевидно, решив, что не проявил должной учтивости, проговорил:

— Примите мои извинения, сэр. Я просто подумал, что она ищет кого-нибудь помоложе. — Улыбнувшись, молодой человек представился: — Джон Лоутон к вашим услугам, сэр.

Дариус кивнул и также представился, назвав, однако, только свой титул:

— А я Саутуэйт.

Лоутон в смущении пробормотал:

— О, сэр, так вы… — Он окинул взглядом комнату. — Так вы здесь не для того, чтобы принять участие в соревновании? Впрочем, и так ясно, что не для этого. — Лоутон со смехом добавил: — Признаюсь, что для меня это огромное облегчение.

Тут дверь, ведущая из библиотеки в гостиную, внезапно открылась, и перед гостями появилась женщина. Но это была не мисс Фэрборн, а леди Кассандра Бернхем, скандально известная сестра графа Бэрроумора, которая тотчас же привлекла внимание всех мужчин. Лицо ее было обрамлено водопадом черных кудрей, а шея чуть выглядывала из-под кружевного капюшона, прикрывавшего голову. На ней было бледно-зеленое полупрозрачное платье, красные губы казались необычайно чувственными.

Раскрыв регистрационный журнал, леди Кассандра принялась изучать его страницы. Потом спросила:

— А кто тут мистер Лоутон?

Лоутон тотчас вскочил на ноги, оправил сюртук и выступил вперед. Затем последовал за Кассандрой в соседнюю комнату, и дверь за ним закрылась. Причем Лоутон оставил на диване газету, и Дариус заметил, что какая-то заметка в ней была подчеркнута.

Граф взял газету и прочел объявление: «Ищут для приятной и совершенно особой работы красивого молодого человека с хорошим характером, обладающего острым умом, блестящими манерами, хорошо образованного и безукоризненно скромного. Он должен быть модно одет, отличаться крепким сложением, а также получать удовольствие от женского общества и отличаться безусловным обаянием. Спрашивать мистера Уэдерби с Грин-стрит».

Это было весьма странное объявление. И было очевидно, что искали… отнюдь не секретаря.

Дариус посмотрел на симпатичных и модно одетых молодых мужчин, ожидавших в гостиной. Должно быть, после того, как они посетили мистера Уэдерби, их всех направили сюда. И должно быть, мисс Фэрборн что-то задумала. Но что именно?

Граф вышел из гостиной и отправился разыскивать Ригглза. У лестничной площадки он остановился, услышав разговор двух женщин.

— Пока что этот — лучший из всех, Эмма. И мы должны позаботиться о том, чтобы он прошел проверку.

— Но мы не можем это сделать, пока он одет.

— Но я ведь попросила его снять сюртук, чтобы можно было видеть его сложение. Когда мужчина в сюртуке, ничего невозможно понять. Даже широкие на вид плечи могут на поверку оказаться узкими, как только мужчина снимет сюртук или фрак.

— Но он ведь все время будет в сюртуке, не так ли?

Воцарилось молчание. Потом послышались шаги, и Дариус понял, что дамы отправились в библиотеку.