Бренда Джойс - Опасная любовь Страница 9

Мужчины снова заговорили все разом. Ариэлла поморщилась, слушая рассказы о пропавших детях и диких собаках, бегающих непривязанными, о лошадях, которых сначала похищали, а затем продавали их же владельцам, но в таком виде, что узнать животных не представлялось никакой возможности.

– Ни одну безделушку в вашем доме – как и в моем тоже – больше нельзя оставить без присмотра! – прокричал один из тех мужчин, что по-прежнему толпились снаружи перед дверью.

– Молодые женщины сегодня просили милостыню на улице! – подхватил другой мужчина. – Какой позор!

– У меня два сына шестнадцати и восемнадцати лет! – раздался еще один кипящий праведным гневом голос. – Не хочу, чтобы их искушали цыганские шлюхи! Одна негодница уже пыталась предсказать им судьбу по ладони!

Пораженная выказываемыми людьми фанатизмом и страхом, Ариэлла посмотрела на отца. Не успела она сказать, что все эти обвинения беспочвенны, как Клифф снова поднял вверх руки, призывая к вниманию.

– Я разберусь с этим, – твердо заявил он. – Уверяю вас, никого не убьют в собственной постели, ни у кого не похитят детей, лошадей, коров или овец. Время от времени мне доводилось встречаться с цыганами, и, смею вас уверить, сообщения о преступлениях и кражах чудовищно преувеличены.

Ариэлла вздохнула с облегчением. Сама она ничего не знала об этом народе, но ее отец, несомненно, прав.

– Капитан, сэр, лучше всего отослать их подальше. Они здесь неугодны. Это шотландские цыгане, сэр, из приграничных северных областей.

Клифф снова призвал собравшихся к тишине.

– Я переговорю с их бароном и лично прослежу, чтобы они сделали свои дела и отправились восвояси. Сомневаюсь, что цыгане намерены задержаться в наших краях. Они никогда этого не делают, предпочитая вести кочевой образ жизни. Вам не о чем волноваться. – Он посмотрел на дочь. В глазах его застыло приглашение.

Она немедленно поняла намек и с улыбкой ответила:

– Конечно же я иду с тобой!

– Только сестре не говори, – предупредил отец, проходя через расступившуюся толпу.

Ариэлла поравнялась с Клиффом, радуясь возможности ускользнуть из дому и не присутствовать за ужином.

– Диана выросла и стала излишне добродетельной и правильной особой.

Клифф рассмеялся.

– В этом она уж точно пошла не в меня – и не в свою мать, – сказал он. Затем, пристально посмотрев на дочь, серьезно добавил: – Она обожает тебя, Ариэлла. Только и говорила, что о твоем приезде в Роуз-Хилл.

Постарайся быть к ней терпимее. Я, конечно, понимаю, что на всем белом свете не сыщешь двух столь не похожих друг на друга сестер.

Ариэлла ощутила укол совести.

– Прошу прощения. Я очень плохая сестра.

– Я понимаю владеющую тобой жажду знаний, – произнес отец. – В твоем возрасте это много лучше, чем полное отсутствие страстей.

Девушка с благодарностью подумала о том, что отец отлично понимает ее. Внезапно улыбка ее померкла. Узкая извилистая тропа, по которой они шли, слилась с общественной дорогой. Глазам Ариэллы открылся удивительный вид. В неярких лучах заходящего солнца всеми цветами радуги переливались дюжины две ярко раскрашенных кибиток. Поблизости бродили лошади, бегали и резвились дети, а пестрые наряды цыган добавляли в красочный калейдоскоп алые, золотые и пурпурные тона. Мэр был прав, говоря о количестве цыган. Их могло оказаться даже больше – человек шестьдесят – семьдесят.

– Ты сказал о цыганах правду? – с благоговейным трепетом в голосе прошептала девушка, когда они с отцом на мгновение остановились.

Ариэлла чувствовала себя так, словно внезапно перенеслась в чужую страну. Слуха ее достигали обрывки непонятных фраз, произнесенных гортанными голосами, а нос улавливал экзотические ароматы, возможно от воскуряемых благовоний. Кто-то мелодично наигрывал на гитаре. Лишь в счастливом смехе детей да неумолчной болтовне женщин девушка не чувствовала ничего чужеродного.

Улыбка Клиффа погасла.

– Мне доводилось прежде встречать цыганские племена, преимущественно в Испании и Венгрии. Многие из них действительно честные люди, но, к сожалению, они сторонятся чужаков, Ариэлла. Их недоверие к нам вовсе не беспочвенно, и зачастую они с гордостью обводят gadjos вокруг пальца.

Девушка была заинтригована.

– Gadjos?  – переспросила она.

– Мы для них gadjos – нецыгане.

– Но ты сказал мэру и его друзьям, что волноваться не о чем.

– Есть ли смысл переживать и ожидать худшего? Мы же не знаем, как долго эти люди здесь пробудут и намереваются ли они красть. Впрочем, когда я в последний раз столкнулся с цыганским племенем в Ирландии, у меня похитили племенного жеребца – и я никогда больше не видел свое животное.

Ариэлла внимательно посмотрела на отца. Он говорил разумно, но в уголках его глаз притаилась скрытая решимость. Если что-то случится на его земле, он, не колеблясь, станет действовать.

– Ты уверен, что жеребца украл кто-то из цыган?

– Именно к такому я пришел выводу. Но, отвечая на твой вопрос, скажу, что на сто процентов уверен, что виновен кто-то другой. – Положив руку на плечо дочери, он улыбнулся ей, и они продолжили путь.

Вскоре они достигли ряда кибиток, которые были поставлены широким кругом. Внутри было выкопано несколько ям для костров. Ариэлла посерьезнела. Бегающие вокруг дети были босы, а собаки, как и все прочие животные, тощие и костлявые. Женщины таскали ведрами воду из ближайшего ручья. Ноша их была тяжела, но мужчины не помогали им, целиком поглощенные установкой кольев и натягиванием тентов, чтобы к наступлению темноты успеть разбить шатры. Ариэлла внимательнее присмотрелась к цыганкам. Лица их были смуглы, обветренны и испещрены сетью морщин. Их разноцветные одежды пестрели заплатками. Длинные черные волосы они носили распущенными или заплетали в косы. У женщины, находящейся к ним ближе всех – она поспешно вынимала вещи из кибитки, – к спине был платком привязан младенец.

Ариэлла осознала, как трудна жизнь этих людей, и в этот момент поняла, что разговоры и смех стихли. Даже гитарист прекратил играть.

Женщины оторвались от своих дел и с любопытством глазели на чужаков. Мужчины последовали их примеру. Дети попрятались в кибитках и теперь украдкой выглядывали оттуда. Повисла напряженная тишина, время от времени нарушаемая лишь лаем собак.

Ариэлла почувствовала озноб. Цыгане явно не рады были их приходу.

Из толпы выступил огромный, похожий на медведя мужчина с черными нечесаными волосами, преграждая путь Клиффу и его дочери. Его красная рубаха, подпоясанная черно-золотистым кушаком, была щедро украшена вышивкой. По обеим сторонам от него как по команде выросли четверо мужчин помоложе, таких же высоких и черноволосых, как и их предводитель. В глазах мужчин застыло враждебно-настороженное выражение.