Ханна Хауэлл - Горец-варвар Страница 9

Сесилия тяжело вздохнула, подумав о том, что сейчас этим красивым горцем «занимается» пышногрудая Давида. Ее охватила жгучая ревность, потому что Сесилия не сомневалась: вскоре эта распутница Давида окажется в его постели. И ее можно было понять – ведь и служанка, наверное, не встречала раньше таких неотразимых мужчин, как сэр Артан. И наверняка эта девушка возблагодарит провидение за такое счастье. Да, она, Сесилия, прекрасно понимала Давиду, но от этого ей легче не стало; казалось вопиющей несправедливостью, что распутной Давиде – пусть хоть на время – достанется сэр Артан, а ей, Сесилии, придется довольствоваться жалким сэром Фергусом.

– Эдмунд, как ты мог разрешить этому дикарю остаться здесь?! – возмущенно воскликнула Анабелла.

– А что мне оставалось делать? – поморщился сэр Эдмунд. – Ангус – ближайший кровный родственник Сесилии, и этот человек сказал, что старик болен, возможно, находится на смертном одре.

– Может быть, в таком случае мне следует поехать с ним? – неуверенно проговорила Сесилия и тут же потупилась, когда Фергус, Эдмунд и Анабелла с гневом посмотрели на нее.

– Никуда ты не поедешь! – решительно заявила Анабелла. – Ведь твой родственник все это время не хотел иметь с тобой ничего общего, не правда ли?

Наверное, это было правдой, хотя Сесилия всегда удивлялась странному поведению дядюшки. К тому же у нее остались самые приятные воспоминания об этом человеке. Он был рослым мужчиной с несколько грубоватыми манерами и речью. И когда-то дядюшка был к ней добр – во всяком случае, так ей казалось, – и всегда находил для нее время. Впрочем, сейчас не это было главным.

Сесилия отбросила эти мысли и, собравшись с духом, заявила:

– Это не имеет никакого значения. Главное – что мой дядюшка может умереть. И раз он мой ближайший родственник, то мой долг – находиться сейчас рядом с ним.

Сэр Фергус подошел к невесте и обнял ее за плечи. Однако это не казалось девушке проявлением участия – подобный жест скорее выражал утверждение права собственности.

– Да, это и в самом деле ваш долг, – согласился сэр Фергус. – Однако не забывайте: главный ваш долг – остаться здесь и стать моей женой. Чтобы устроить эти торжества, вашим опекунам пришлось изрядно потратиться. И теперь, после нашей помолвки, вашим первейшим долгом являются обязательства передо мной, вам так не кажется? А после нашей свадьбы я отвезу вас к вашему родственнику.

Сесилии очень хотелось возразить. Она знала, что у нее имеются веские доводы в пользу того, чтобы поехать в Гласкриг как можно быстрее. Ведь дядюшке уже шестьдесят лет, и в таком возрасте любое недомогание может свести человека в могилу. И если она сейчас станет медлить и отправится на родину матери после своей свадьбы, то, возможно, вместо дядюшки Ангуса увидит лишь его могильную плиту. Но одного взгляда на Фергуса, Анабеллу и Эдмунда было достаточно, чтобы понять: любые, даже самые разумные, возражения не помогут переубедить эту троицу.

– А так как вы и в самом деле единственная ближайшая родственница вашего дядюшки, то не исключена вероятность того, что вы кое-что унаследуете, – добавил сэр Фергус. – Поэтому, вне всяких сомнений, после свадьбы нам с вами следует поехать туда и узнать, как обстоят дела в Гласкриге.

– Совершенно верно, – согласился Эдмунд. – К сожалению, путь неблизкий, сэр Фергус, но поехать действительно следует.

Слушая, как сэр Фергус и ее опекуны хладнокровно обсуждают, что именно ее дядюшка может оставить ей после смерти, Сесилия с трудом сдерживалась. Неужели эти люди настолько бездушны и так корыстны? Раздражало и то, что, по их словам, выходило: получит наследство сэр Фергус, а не она. Сесилия вовсе не ждала наследства от дяди, но возмущало поведение сэра Фергуса, возмущала его корысть. Действительно, почему он собирался завладеть тем, что по праву могло принадлежать только ей?

Но тут она вспомнила, что сэр Фергус скоро станет ее мужем. А ведь по закону все, что принадлежало ей, должно было перейти в его собственность… Правда, Сесилия сомневалась, что дядюшка захотел бы, чтобы этот человек получил хоть что-то, – уже хотя бы из-за того, что сэр Фергус – житель равнинной части Шотландии. Но ее дядя не знал, что она собиралась выйти замуж. Сесилия, разумеется, писала ему, сообщая о предстоящей свадьбе, но он, вероятно, не успел получить ее послание до того, как отправил за ней сэра Артана. И если дядюшка умрет, так и не повидавшись с ней, а сэр Фергус хоть что-то выиграет от его смерти, то дядюшка Ангус, наверное, перевернется в гробу. Он всегда был очень невысокого мнения о жителях равнинной Шотландии и никогда этого не скрывал, очевидно, забывая, что отец Сесилии тоже родом с равнины.

Сесилия задумалась, вспоминая то время, когда она, ее отец и брат были вместе. Она очнулась, когда Анабелла больно ущипнула ее за руку. Подняв на нее глаза, Сесилия увидела, что опекунша, как обычно, хмурится.

– Быстрее приведи себя в порядок, – приказала Анабелла, кивая на кровь, выступившую на руке Сесилии – то были следы от ногтей опекунши. – Да-да, побыстрее смой эти пятна, иначе платье будет испорчено. А потом как можно скорее возвращайся. Я буду очень недовольна тобой, если ты опоздаешь на пир.

Отправляясь в свою опочивальню, девушка с негодованием подумала: «Уж не думает ли Анабелла, что я должна извиняться перед ней из-за платья?» Впрочем, это было вполне в духе Анабеллы. Сесилия не имела ничего против наказаний за свои проступки. Но только в том случае, когда она этого действительно заслуживала. Увы, чаще всего ее наказывали без всякого повода.

Внезапно девушка совершенно отчетливо услышала звонкий смех Давиды, доносившийся откуда-то из-за двери. И Сесилия вдруг почувствовала, что ей хочется ворваться в комнату, откуда доносился этот беспечный смех, так ее взбесивший. В голове у нее вертелась одна-единственная мысль: не допустить того, чтобы эта блудливая девка и сэр Артан делали то, от чего Давида так весело смеялась. Давида давно уже имела репутацию распутницы, поэтому у Сесилии не возникало никаких сомнений относительно того, чем именно эти двое сейчас занимались. Она не могла понять только одного: почему ее это так беспокоило? Сделав над собой усилие, Сесилия продолжила свой путь. Она направилась в свою опочивальню, чтобы сделать все так, как ей велела Анабелла.

Артан мрачно взглянул на грудастую Давиду и убрал от себя ее руки. Было очевидно, что готовая на все служанка страстно жаждет более близкого знакомства. Хотя Артан давно уже не знал женской ласки, он не собирался потакать желаниям Давиды. Увидев Сесилию, он в тот же самый миг решил для себя, что скоро станет женатым человеком. В племяннице Ангуса ему все пришлось по нраву – и то, как она выглядит, и ее голос. Даже то, что она, единственная во всем зале, подошла, чтобы поприветствовать его.