Марина Струк - В тебе моя жизнь... Страница 9

— Вынуждена вас разочаровать, ваша светлость, но вы обознались. Я не некая Лизетт, которую вы так ожидали здесь увидеть. И потом я вовсе не отношу себя к вашим преследовательницам, и оказалась у ваших ног исключительно по принуждению.

— Прошу покорнейше простить меня за мою нелепую ошибку, сударыня, если я заблуждался.

В его голосе не послышалось ни капли раскаяния, и девушка мгновенно почувствовала, что лучше всего для нее сейчас будет спастись бегством. Да, за минуту до этого она молила Бога о встрече с Загорским, но в данный миг, наедине с ним она моментально поняла, насколько опасно его притяжение, и насколько она беззащитна перед ним.

— С вашего позволения, ваша светлость, я оставлю вас, — Марина всем своим существом желала покинуть столь опасное для ее репутации место, но рука князя по-прежнему сжимала ее руку, не давая уйти.

— Уделите мне всего одно мгновение, сударыня, прошу вас. Для меня внове, что дама у моих ног по принуждению. Удовлетворите мое невольное любопытство: что за нужда привела вас к моим ногам? Быть может, я окажусь вашим невольным спасителем?

Марина услышала в его голосе издевку и разозлилась. Он играл с ней сейчас, как кошка играет с мышкой, прежде чем съесть ее.

— Поверьте мне, я не лгу. Я была здесь с моей подругой, случайно обронила на пол сережку. Застежка расшаталась. Надо позвать прислугу и тщательно обыскать балкон.

Да, очень убедительно прозвучало, подумалось ей. Это объяснение ей самой показалось нелепым и неправдоподобным, поэтому она ничуть не удивилась, когда князь не отпустил ее и не принялся рассыпаться в извинениях за свое недостойное поведение.

— Помилуйте, зачем же нам прислуга? Разве я не смогу вам помочь? Ради ваших прекрасных глаз я готов даже сразить дракона, тем паче пуститься на поиски серьги.

Марина почувствовала, как сильная мужская рука придвигает ее ближе к князю, и в панике похолодела.

— Прошу вас, князь, кликните лакея. Нам нужен свет для поисков, — девушка выставила вперед руку и уперлась ладонью в грудь князя, препятствуя дальнейшему их сближению. Потом в отчаянье прошептала с надрывом. — Прошу вас, Сергей Кириллович, позвольте мне уйти. Будьте милосердны.

Князь в одно мгновение схватил девушку за руку и развернул лицом к свету. Черты его разгладились, когда он увидел перед собой Марину, уголок рта приподнялся в усмешке.

— Я вас узнаю, — он внимательно всмотрелся в лицо девушки. — Вы та юная смолянка…

Внезапно он помрачнел и отпустил руку Марины.

— Превосходно придумано, милая. Не думал, что невинность способна на подобное в надежде на удачную партию. Кто сейчас появится на сцене? Разгневанный отец? Вы ведь почти скомпрометированы, я так понимаю.

— Прошу вас, позвольте мне уйти, пока не поздно, — взмолилась Марина, потому что князь по-прежнему загораживал своей фигурой выход. — Никто и не узнает об этом, если вы будете хранить молчание. Со своей стороны клянусь, ни одна живая душа не узнает о нашей невольной встрече здесь.

— Как мило. Только вот верится с трудом в подобное. Отказаться добровольно вышибить скамейку из-под моих ног, когда моя голова уже почти в петле, ну что же вы, — из-за холодности тона Загорского слова звучали довольно зло и грубо, и больно хлестнули Марину.

— Не правда ли, неприятно оказаться загнанной ланью, а не охотником, как мгновение назад? — не успев обдумать свои слова, выпалила разозленная девушка и испугалась, увидев, как поменялось выражение лица князя. Недолго он смотрел на нее удивленно и зло, а потом запрокинул голову и оглушительно расхохотался. Марине показалось, что он засмеялся так громко, что его услышали даже в зале, несмотря на громкие звуки кадрили.

— Потише, прошу вас, сударь. Не то сюда сбегутся все присутствующие на балу, — прошипела она ему, но князь и не думал униматься. Марина, видя это, предприняла очередную попытку убежать от него, но Загорский опять помешал ей, удержав за локоть. Отсмеявшись от души, он вытер слезы с глаз и широко улыбнулся девушке.

— Откуда вы взялись, прекрасная Диана[8]? Клянусь, я впервые вижу такую девушку, как вы. Не смотрите на меня так возмущенно, это комплимент от чистого сердца. Вы очаровательны, юное создание, — с этими словами он поднес руку девушки к губам, в последний момент перевернул ее и нежным и легким поцелуем коснулся ладони. Это касание губ заставило тело девушки затрястись нервной дрожью, а сердце гулко забиться в ушах.

Пропала! Она пропала. Марина поняла это сразу, когда он поднял голову и посмотрел ей в глаза, не отрывая губ от ее руки. Она забыла о том, как опасно для нее находиться здесь с ним, забыла о том, что ее могут уже хватиться и прийти сюда, а там не оберешься бед. Для нее словно время остановилось, и были только он и она, а музыка, доносящаяся из залы, только добавляла особого очарования в это мгновение.

— Марина, ты не представляешь … — раздался вдруг над ухом Марины голос подруги и сразу же смолк. Девушка повернула голову и увидела Юленьку в дверях балкона. Она выглядела пораженной, хотя спустя какой-то миг ее глаза прищурились, выражая ее недовольство увиденным. За спиной девушки Марина разглядела графа Арсеньева, взирающего на застывшую от неожиданности парочку с нескрываемым любопытством.

— Марина? — теперь в голосе Юленьки прозвучала сталь.

— Ах, Жюли, не поверишь, — залепетала Марина, быстро выдергивая ладонь из пальцев мужчины, — я обронила серьгу, такая растяпа, а князь согласился помочь мне ее отыскать. Вот… — она замолкла в растерянности.

— Отыскалась ли ваша потеря? — насмешливо улыбаясь, спросил ее из-за плеча невесты граф Арсеньев, глядя почему-то на своего друга.

— Мы только приступили к поискам, — ответил тот. — Будем благодарны за вашу помощь.

— Надеемся на ваш успех, господа, в поисках пропажи, — сказала Юленька, беря Марину за руку. — Прошу нас с Мариной Александровной извинить. Ее спрашивала тетушка.

Перед тем, как удалиться, Марина в последний раз посмотрела из-под опущенных ресниц на Загорского. К ее разочарованию, он ничуть не провожал ее взглядом, как она надеялась, а что-то говорил вполголоса подошедшему к нему Арсеньеву.

— Ты что? Разума лишилась? Наедине с Загорским… — негодовала Юленька по пути к креслам, где сидели Софья Александровна и ее маменька. — Да если бы открылось, тебя бы…

— Так не открылось же, — прервала ее Марина слегка раздраженно, незаметно для окружающих вынимая из уха единственную теперь сережку. Ей уже действовала на нервы такая чрезмерная забота подруги о ее репутации. — И потом — ничего не было.