Симона Вилар - Замок тайн Страница 9

Хрупкая фигурка Евы перед ней казалась особенно беззащитной, но в том, как девушка горделиво вскинула подбородок, чувствовались решимость и достоинство.

— Не унижайте себя манерами дешевой торговки, миссис Холдинг, — произнесла она. — Иначе всем станет ясно, сколько обиды накопилось в вашей душе из-за того, что Стивен предпочел меня Рут.

Эти слова только подзадорили Сару. Она замахнулась, но Ева успела отступить. Тут песик на руках Евы залился лаем, соскочил на землю и, схватив юбку обидчицы его хозяйки, стал ее яростно трепать. Сара Холдинг с силой пнула спаниеля, и тот с визгом откатился к кафедре, а сама она решительно двинулась на попятившуюся леди. Какое-то напряжение нависло под старыми сводами церкви, прихожане подались вперед. На их лицах читались ярость и гнев. Казалось, достаточно малейшей искры, чтобы вся эта толпа взорвалась и сдерживаемая ярость выплеснулась наружу.

Ева Робсарт теперь выглядела испуганной. Она надменно отступала от взбешенной фурии, когда меж ними выросла высокая тонкая фигура спутницы молодой леди.

Она только глянула на Сару своими огромными глазами, и та отпрянула.

— Оставьте в покое мою сестру, миссис Холдинг, — негромко, но властно проговорила девушка. — Оставьте или… или я обещаю, что с вами случится несчастье.

Сара Холдинг на миг опешила, потом медленно повернулась к столпившимся прихожанам.

— Вы слышали?! Эта ведьма Робсартов готова наслать на меня свои чары. Вы все сейчас были свидетелями колдовства.

Как ни странно, вмешательство сестры Евы вызвало в толпе куда больше гнева, чем выходки самой леди. По церкви прокатился гулкий угрожающий рокот. Маленький спаниель Евы испуганно тявкнул, а затем залился истеричным лаем.

Джулиан склонился к королю.

— Думаю, самое время уйти. Нам не следует вмешиваться, что бы ни произошло.

Но Карл лишь сбросил его руку со своего предплечья. Нахмурившись, подавшись вперед, король напряженно следил за происходящим.

А сестра Евы Робсарт повернулась к проповеднику и твердо произнесла:

— Святой отец, не забывайте, что вы представляете Бога, который осуждает насилие. Поэтому, прошу, утихомирьте своих прихожан.

Однако ее спокойные, разумные слова возымели на оскорбленного проповедника совсем обратное воздействие. Он почти взвыл, сжимая кулаки.

И тут случилось что-то страшное. Крики, вой, рев. Благочестивые пуритане, вмиг забыв о своей суровой сдержанности, стали перескакивать через лавки и, толпясь в проходе, рванулись вперед на двоих несчастных. Женщины визжали, рвали их за волосы, мужчины опускали на них кулаки. Истошно кричали дети. Кое-кто из более благоразумных прихожан кинулся к выходу, но их теснили те, кто рвался принять участие в «охоте Господней»; произошла давка.

Джулиан хотел удержать рвущегося Карла, но не успел. Карл единым махом перескочил через перила вниз, врезался в толпу и, раздавая удары кулаком направо и налево, прорвался к сестрам Робсарт. Выхватив шпагу, он загородил их собой. Кто-то закричал, напоровшись на лезвие шпаги, а Карл, с размаху ударив вцепившуюся в него Сару Холдинг в лицо, умудрился выхватить пистолет и стрельнуть в воздух.

От звука выстрела толпа отпрянула. Карл, загораживая собой двоих растрепанных, в изорванных платьях женщин стоял перед глухо рычащей массой пуритан со шпагой в одной руке и дымящимся пистолетом в другой. Он еще тяжело дышал, но, несмотря на весь драматизм ситуации, весело улыбался.

— Итак, возлюбленные собратья мои, вы, я вижу, превратились в охотничьих псов этого кровожадного попа и совсем забыли самую главную заповедь Христову — не убий. — Он продолжал улыбаться, но острие шпаги медленно скользило вдоль лиц еще не остывших от пыла пуритан, а глаза, в отличие от улыбки, были холодными и колючими, под стать шпаге. — Что ж, обещаю — как истинный слуга Божий, я отправлю в преисподнюю любого, кто сделает хоть шаг.

Это было произнесено решительно и твердо. Прихожане стали переглядываться.

За спиной Карла растрепанная Ева помогала подняться своей сестре. Она заботливо прижала платочек к ее кровоточащей губе и уже не казалась испуганной.

— Псы! — бросила она толпе.

Кто-то из прихожан спросил короля, кто он такой. Карл едва ли не рассмеялся.

— Я тот, кому Бог велел, как Аврааму, оставить Харрон, землю отца его, и идти в землю Ханаанскую. А точнее, я такой же верный христианин, как и вы, может, даже более верный, раз вступился за слабых.

Прихожане стали переглядываться. Этот высокий бородатый юноша был похож на простого пуританина, но в нем чувствовалась сила и властность человека, привыкшего повелевать.

В это время подал голос Захария Прейзгод:

— Чего вы стоите, слуги Божьи? Или вы забыли, что тот, кто не с нами, тот против нас и…

— Заткнитесь, преподобный отец! — неожиданно прозвучал громкий и властный голос Джулиана. — Еще одно слово, и я прострелю вам голову.

Прихожане стали оборачиваться. На хорах стоял молодой красивый человек, и в каждой руке его было по пистолету.

— Это касается каждого. Одно движение — и он сегодня же отправится на праведный суд с простреленной головой. — В наступившей гробовой тишине голос Джулиана звучал раскатами грома.

Карл улыбнулся еще шире:

— Видит Бог — это так. Мой товарищ никогда не промахивается.

Ситуация все равно оставалась критической, но в этот миг дверь распахнулась и в церковь ворвался Стивен Гарри-сон со своими людьми.

«Давно пора, — подумал Джулиан, опуская пистолеты. — Пока этот олух мешкал, его красавицу с сестричкой могли превратить в пару телячьих отбивных».

Внизу солдаты прикладами бесцеремонно разгоняли толпу, грубо распихивали именитых граждан и местных сквайров. Не менее любезно они обращались с их женами и детьми. А те словно опомнились — многие стали плакать, некоторые молили о прощении, падали на колени перед Стивеном и сестрами Робсарт. Стивен сурово прогонял их. Он подошел к невесте, чтобы утешить ее, но Ева глядела лишь на Карла. Бледная, с широко открытыми глазами и разметавшимися по плечам золотыми кудрями, с расцарапанной щекой, в сползшем с плеча платье, она не сводила глаз со своего спасителя.

Джулиан испытал почти болезненный укол страха. Он сбежал с хоров и едва не налетел на Сару Холдинг, почти тащившую к выходу заходившуюся плачем дочь. Ее сын, втянув голову в плечи, уже выбежал из ворот церкви.

Тут Сару Холдинг нагнала растрепанная Ева и, словно забыв о своей аристократической сдержанности, вцепилась в чепец матроны.

— Змея! Она растоптала моего маленького Персика!

«Какая дура! — подумал Джулиан. — Сама едва избежала подобной участи и опять напрашивается. Интересно, не узнала ли она Карла Стюарта в своем защитнике? Похоже, что нет, раз ее больше волнует Персик».