Маргарет Макфи - Сорвать маску Страница 9

— А что тут обдумывать? — цинично ухмыльнулся Доминик. — Разве я недостаточно ясно выразился?

Молчание длилось не больше мгновения — одно биение сердца, за которое их взгляды встретились и снова разошлись. И что-то в ее глазах противоречило образу сильной, сдержанной женщины, стоявшей перед ним. Всплеск горя, боли и... страха. В следующий миг впечатление рассеялось.

— Тем не менее, ваша светлость, я не смогу дать вам ответ, пока не обдумаю ваше предложение.

Ее мрачная решимость раздражала — как и сквозившее в каждом слове презрение. Любая другая женщина в ее положении с радостью ухватилась бы за подобную возможность.

— Можешь играть в свои игры, Арабелла, но мы оба знаем, что шлюхи выполняют прихоти богатых мужчин. А я — очень богатый человек. Начинается новый день. У тебя есть время на размышления, но к моменту моего возвращения ты должна принять решение. Тем временем миссис Сильвер получит неплохую сумму за то, что сегодня к тебе не прикоснется другой клиент. То, что принадлежит мне, — только мое, Арабелла, и всегда остается моим. Потрудись вникнуть в смысл этих слов.

Она крепче сжала губы, словно сдерживая рвущийся с языка резкий ответ. Затем молча сняла плащ и отдала его Доминику.

Тщательно одевшись, тот поклонился и вышел.

Занимался рассвет. Доминик шел по улице из «Дома радужных наслаждений» миссис Сильвер, оставив за спиной обитую в черную ткань спальню с темными занавесками. А перед глазами стоял образ женщины, оставшейся там, в расстегнутом черном платье, то и дело обнажающем молочно-белые груди.

Глава 3

Всего через несколько часов Арабелла уже поднималась по лестнице потрепанного доходного дома на Флауэр-энд-Дин-стрит. Утреннее солнце было таким ярким, что его лучи просачивались в окна, которые после долгих зимних дождей и ветров стали непрозрачными, и мерцали на недавно замененном замке на двери. Арабелла снимала комнатушку на втором этаже.

Влажная прохлада охватила тело, стоило открыть дверь и переступить через порог.

— Мама!

Маленький темноволосый мальчуган поднял глаза на Арабеллу. Он сидел рядом с пожилой женщиной на единственном предмете мебели, имевшемся в комнате — старом матрасе на полу. Вывернувшись из серого шерстяного одеяла, в которое женщина закутала его, малыш побежал к матери.

— Арчи, — с улыбкой произнесла Арабелла, почувствовав себя гораздо лучше при виде сияющего личика. — Ты хорошо вел себя с бабушкой?

— Да, мама, — честно отозвался он.

Но Арабелла видела, что голод и нищета уже наложили отпечаток на лицо сына. Под глазами залегли тени, черты заострились, хотя всего несколько дней назад он был обычным пухлощеким мальчишкой.

Арабелла прижала Арчи к себе.

— Я принесла несколько кусков хлеба и пирога, — произнесла она, выкладывая еду из карманов платья прямо на матрас.

И хлеб, и пирог успели зачерстветь, Арабелла незаметно взяла их с подноса, на котором были разложены закуски для клиентов.

— Мне заплатят только в конце недели.

Арабелла разделила еду на две части — одну убрала на подоконник, чтобы позже приглушить голод, а вторую разделила между миссис Тэттон и сыном.

У нее заныло сердце, когда Арчи вопросительно взглянул на маму, безмолвно спрашивая разрешения съесть свою жалкую долю. В его глазах застыло выражение, которое ни одна мать не должна видеть на лице своего ребенка.

Воцарилось молчание — пожилая женщина и мальчик с жадностью набросились на хлеб, словно им предложили роскошное яство.

Арабелла сняла дешевый плащ и закутала в него свою исхудавшую сгорбившуюся мать, затем села на матрас рядом с ней.

— Ты не ешь, Арабелла, — произнесла та, замерев с недонесенным до рта куском хлеба.

Та только покачала головой и улыбнулась:

— Я позавтракала по дороге домой.

Это была ложь. Но еды у них осталось слишком мало. Арабелла не могла видеть, как ее близкие голодают.

Солнце сможет согреть комнату только через несколько часов, а денег на уголь или дрова не было. Точно такой же они впервые увидели эту комнату четыре дня назад.

— Как дела в мастерской? — Миссис Тэттон собрала крошки с подола платья и съела их. — Им понравилась твоя работа?

— Думаю, да, — ответила Арабелла, не в силах заставить себя смотреть в глаза матери.

Не дай бог, она заметит выражение стыда, поселившееся в них.

— Ты слишком бледна, Арабелла, и глаза у тебя красные, как будто ты плакала.

Она чувствовала на себе взгляд матери.

— Я просто устала, а глаза красные потому, что пришлось шить всю ночь при свете свечи. — Арабелла лгала, гадая, что бы сказала мать, знай она, где ее дочь на самом деле провела ночь. — Отдохну несколько часов, и все будет в порядке.

Она с улыбкой взглянула на пожилую женщину.

На лице миссис Тэттон застыло беспокойство.

— Жалко, я ничем не могу тебе помочь. — Она покачала головой и отвела взгляд. — Знаю, что стала обузой...

— Не говори глупостей, мама. Как я могла бы зарабатывать деньги, если бы ты не присматривала за Арчи?

Миссис Тэттон кивнула и вымученно улыбнулась, но ее глаза по-прежнему были полны печали. От взгляда дочери не укрылись ни дрожь, охватившая распухшие, с вздувшимися венами руки женщины, ни хрип, вырвавшийся из впалой груди, когда ее мать потянулась погладить внука по черным волосам.

Арчи, прикончив свою порцию, подошел к ведру, одолженному у одного из соседей и стоявшему теперь на другом конце комнаты. Он набрал в маленькую деревянную кружку немного воды, царапая по дну, и жадно выпил ее.

Миссис Тэттон заговорила тише, чтобы Арчи не услышал ее:

— Он вчера плакал от голода, пока не уснул, Арабелла. Бедняжка. У меня сердце разрывалось на части.

Арабелла прижала руку ко рту и отвела взгляд, чтобы мать не увидела, как дочь из последних сил пытается сохранить самообладание и решительность.

— Но твоя новая работа — это просто чудо, ответ на все наши молитвы. Без нее нам была бы одна дорога — в работный дом.

Услышав это, Арабелла закрыла глаза. Лучше бы им было сразу умереть.

Арчи принес чашку с водой и протянул матери. Арабелла сделала несколько глотков и передала ее миссис Тэттон.

Когда все было съедено и выпито, Арчи и его бабушка устроились рядом под одеялом.

— Вчера ночью было слишком шумно, — пояснила пожилая женщина.

Арабелла поняла, что пьяные выкрики и хриплый смех продажных женщин с улицы не позволили ее родным отдохнуть.

Она расстелила на краю матраса свой плащ, прикрыла его сверху шалью матери и забралась под эту жалкую пародию на одеяло. Арчи сразу же прижался к ней. Арабелла поцеловала сына и пообещала ему, что все будет хорошо.