Жюльетта Бенцони - Ты, Марианна Страница 9

Вспоминая о шхуне Жана Ледрю, Марианна тоже молилась…

Как-то под вечер, когда бледное солнце исчезало в тумане над островами, город наполнился рокотом, таким сильным, что он перекрыл шум порта, свистки надсмотрщиков и подаваемые в рупор команды. Марианна прореагировала на этот неясный гул, как боевая лошадь на сигнал трубы. Схватив свой большой плащ с капюшоном, она бросилась из дома, не слушая криков соседки. Прыгая с камня на камень, она спустилась по узким проходам между палисадниками к берегу и пришла как раз вовремя, чтобы увидеть, как первая повозка выезжает с Сиамской улицы и поворачивает на набережную в направлении каторги.

Несмотря на расстояние, она сразу узнала мундиры охранников и длинные телеги, на которых люди выглядели еще более съежившимися и несчастными, чем при отъезде. Но ночные тени уже стали сгущаться, и вскоре жалкий кортеж исчез в клубах поднявшегося от реки тумана. Продрогнув под просторным плащом, Марианна вернулась к себе, чтобы дождаться Аркадиуса. Поскольку обоз прибыл, виконт не должен был быть далеко. Она хотела пойти ему навстречу к мосту у Рекувранса, но передумала, так как он мог воспользоваться лодкой.

Он пришел вместе с встретившим его у ворот каторги Гракхом, когда г-жа Легильвинек как раз закрывала ставни, а Марианна, склонившись над очагом, помешивала закипавший густой суп с мясом.

— Вот наконец и мой дядюшка, приехавший из Парижа, госпожа Легильвинек, — сказала молодая женщина, пока бретонка суетилась около путешественника. — Он проделал длинную дорогу и очень устал!

Аркадиус действительно выглядел измученным, и его мрачный взгляд сразу же обеспокоил Марианну. Его молчание тоже было тревожным. Он только поблагодарил добрую женщину за прием, затем, прогнав кошку, сел на ее место у очага и протянул к огню руки, не сказав больше ни слова. В то время как озабоченная Марианна молча смотрела на него, г-жа Легильвинек торопливо собралась накрыть на стол, но Гракх остановил ее.

— Не беспокойтесь, сударыня. Я сделаю это сам.

Не особенно словоохотливые, бретонцы также редко бывают неделикатными. Вдова сразу поняла, что ее соседям необходимо остаться наедине, и она поспешила пожелать им доброй ночи под предлогом, что она хочет послушать вечерню в ближайшей церкви.

Схватив свою кошку за загривок, она исчезла в ночи. А Марианна уже стояла на коленях перед Жоливалем, который устало опустил голову на руки.

— Аркадиус! Что случилось? Вы заболели?

Он приподнял голову и улыбнулся, но так жалко, что только усилил ее опасения.

— Что-нибудь случилось с Язоном? — спросила она, внезапно охваченная страхом. — Они его…

— Нет, нет… Он жив! Но ранен, Марианна, и довольно серьезно!

— Ранен? Но как? Почему?

Тогда Аркадиус рассказал, что произошло. На остановке в Понторсоне сосед Язона по цепи, молодой парень восемнадцати лет, заболевший лихорадкой, попросил воды, чтобы утолить сжигавшую его жажду. Один из надсмотрщиков забавы ради ударил его несколько раз ногой в бок, а затем вылил ему на голову кувшин воды. Это зрелище привело Язона в ярость. Он бросился на негодяя и свалил его ударом кулака. Затем, прижав к земле коленом, он стал душить его, но другие охранники прибежали на помощь товарищу. Засвистели бичи, и один из жандармов обнажил саблю.

— Его ранили в грудь, — добавил Аркадиус. — Эти скоты убили бы его, если бы на зов одного из заключенных, некоего Видока, другие не пришли на помощь и не укрыли его. Но дальнейший путь был форменным адом…

— Неужели за ним никто не ухаживал?

Жоливаль покачал головой и продолжал:

— Только на остановках его товарищи делали что могли, но в наказание их заставили идти два этапа пешком. Я боялся, что он не дойдет живым.

— Это ужасно) — пробормотала Марианна бесцветным голосом.

Осев сразу ставшим безвольным телом на пятки, она невидящим взглядом смотрела на знакомую обстановку. Перед ней расстилалась заливаемая дождем дорога, и по ней брел раненый человек в цепях, поддерживаемый другими человеческими тенями, такими же истощенными, как и он сам. Вдруг она сказала:

— Он не вынесет этого! Его убьют! Для таких отверженных, наверное, нет и лазарета?

Ответил Гракх:

— На каторге есть. Но я думаю, что обоз перед прибытием проходил медицинский осмотр в больнице Понт-а-Лезен, недалеко отсюда?

— Охранники не захотели его там оставить. Из больницы довольно легко убежать. И жандарм, на которого он напал, воспротивился, чтобы он остался там. Он сказал, что его вылечат на каторге, чтобы он смог перенести наказание, которое он ему потребует…

Этот человек просто подлая скотина. Он удовлетворится, только когда добьется своего.

— Но какое наказание вы имеете в виду?

— Палочные удары и карцер, в который Язона могут засадить на несколько месяцев, если он не погибнет под палками! И из карцера не убегают.

Относительно спокойное ожидание, в котором пребывала Марианна благодаря воскресшим в Сен-Мало надеждам, снова сменил страх. Но она поняла теперь, что Язон был пленником ужасной безжалостной машины, из которой трудно будет его вырвать и которая грозила уничтожить его. Его теперешнее состояние исключало всякую возможность бегства, и он выздоровеет, если выздоровеет, только чтобы оказаться в еще худшем положении.

Пока она предавалась таким мрачным мыслям, Гракх, выругавшись, снова надел морской дождевик, специально купленный им, чтобы сойти за завсегдатая большого порта, натянул до ушей коричневый шерстяной колпак и быстрым шагом направился к двери.

Марианна остановила его:

— Куда ты в такой час?

— В Керавель. Там, недалеко от ворот каторги, есть таверна, куда ходят пить надзиратели. Я часто туда заглядывал и познакомился с одним сержантом, Лавиолетом, которому, кроме бутылки, ничего не надо. С доброй порцией рома я вытяну из него то, что мне надо, а я хочу узнать, что же случилось с господином Язоном.

При этих словах в потухших глазах Жоливаля сверкнула молния.

— Вот это нужное знакомство! Ты хорошо поработал, мой мальчик! Иди сегодня один, но завтра я помогу накачать этого служаку.

Когда через два часа юноша вернулся, Жоливаль и Марианна по-прежнему сидели в гостиной. Он молча курил около огня, а она заканчивала уборку в буфете. Переставляя с места на место посуду, она хоть немного отвлеклась. Новости, которые сержант Лавиолет извлек из своей чарки с ромом, в основном подтверждали данные Жоливаля, но с приятным дополнением: одного из заключенных, раненого, немедленно положили в лазарет. На его счастье, молодой хирург, осуществляющий медицинский надзор, в момент прибытия обоза находился еще там. Один из новоприбывших, неоднократно осужденный на каторгу и знавший доктора, позвал его, и тот сразу осмотрел раненого и оказал ему помощь. «Франсуа Видок, — подумала Марианна — Снова он!»