Джиллиан Хантер - Женитьба порочного герцога Страница 9

Как это часто случалось, его тетушка, леди Примроуз Паулис, вмешалась прежде, чем ситуация вышла из-под контроля.

— Мне кажется, или я чувствую запах гари? Надеюсь, никто не застрял в трубе. Или это Гриф снова курил свои отвратительные сигары?

Он добродушно посмотрел на тетку. Она была маленькой женщиной, чей дух рос пропорционально старческому усыханию плоти. От ее громкого голоса порой кровь стыла в жилах. От ее милого морщинистого лица исходило спокойствие. По счастью, дождь испортил ее ужасную шляпу. Ее белоснежные волосы были украшены сеточкой с жемчужинами цвета слоновой кости, под сеточкой виднелись залысины.

Она была навязчива и порой раздражительна, в своих стремлениях манипулировать семьей. Она выдумывала небылицы и распускала слухи в угоду своим целям. Но поскольку цели ее, как правило, были неотделимы от благосостояния семьи, Гриффин обожал ее.

Впрочем, ей он об этом не говорил. Она и так вила из него веревки.

А еще леди Паулис была сверхъестественно наблюдательна. Поэтому он нисколько не удивился, когда она обвинила его в том, что он едва не сжег заживо мисс Гарднер сигарой, которой на самом деле не было.

— Неужели мой племянник стряхнул пепел на подол вашего платья, мисс Гарднер? — спросила она голосом, полным ужаса, и нагнулась, чтобы разглядеть получше следы сажи.

Гриффин улыбнулся. Река Стикс сегодня может выйти из берегов.

— Это моя вина, — быстро сказала Харриет. — Я раздула пламя в камине, не заметив, что там лежали газеты. Его светлость были так внимательны, что проветрили комнату.

Леди Паулис опустилась на стул.

— Хм.

— Но сейчас все уже хорошо, — добавил Гриффин, испугавшись вдруг, что все не так уж и хорошо. Благодаря вмешательству тетушки Примроуз его кузина Шарлотта оказалась в курсе того, что произошло.

Та, извинившись перед леди Далримпл за прерванный разговор, внимательно посмотрела на смятые перчатки Харриет, на ее платье и шейный платок Гриффина.

Он кашлянул в кулак.

— Надеюсь, никто не обидится, если я покину вас? У меня есть дела, которые требуют моего присутствия на Бедфорд-сквер. Нужно устроить тетушку.

Шарлотта повернулась к нему:

— Разумеется. В городской резиденции никто не останавливался уже несколько лет. Я сама должна была подумать об этом, я пошлю с вами Оджерса.

Он опустил голову.

— Если честно, я бы предпочел побыть несколько часов в одиночестве. — Разумеется, понять его смог бы только тот, кто был всю дорогу заперт в карете с тетушкой Примроуз и Эдлин, как в ловушке. Он предпочел бы идти до Лондона пешком, нежели слушать нескончаемую болтовню тети то по поводу его будущей жены, то по поводу Эдлин и ее первого выхода в свет, то по поводу ее опасений, что девочка из лондонских голубей сделает себе домашних птиц, как это случилось с воронами, облюбовавшими башни замка. А вот от компании юной гувернантки, которой удалось, пусть ненамеренно, развеселить его, он бы не отказался, глядя на перспективы сегодняшнего вечера.

— Эдлин будет хорошо у нас, — заверила его Шарлотта, когда они были уже в дверях.

— Надеюсь. Она… непростая девушка. Шарлотта понимающе улыбнулась:

— Если вы сомневаетесь в наших возможностях, то достаточно взглянуть на мисс Гарднер как на лучшее доказательство.

— Доказательство чего?

— Возможностей академии вернуть обществу заблудших овечек, от которых уже все отказались.

Гриффин не знал, что сказать. Уж кем-кем, а заблудшей овечкой мисс Гарднер ему точно не показалась. Она, по меньшей мере, скрасила его приезд сюда.

Шарлотта закусила губу.

— Что вы видите, когда смотрите на мисс Гарднер?

Он затруднялся ответить. Приятное лицо с озорными карими глазами? Испорченное платье? Он ответил, насколько мог, игриво:

— Бесспорно… хм… бесспорно, настоящую леди. — И это было совершенно безопасное заявление, как для него, так и для мисс Гарднер.

— Но ведь поначалу она доставила вам хлопоты? — строго спросила Шарлотта.

Он усмехнулся:

— Что ж, если и так, то я это заслужил.

Харриет расстегнула пряжки единственного дорожного чемодана, стоявшего напротив окна спальни. До нее только сейчас дошло, что Эдлин сама дотащила его до комнаты.

— Распакуем вещи, чтобы выгладить твою одежду? — спросила она.

Эдлин пожала плечами и словно призрак прошествовала к окну. Унылое серое платье девушки свисало с ее худой угловатой фигуры будто саван. Харриет поднаторела в тайных побегах учениц, поэтому она сразу распознала, что Эдлин прикидывает, как ей отсюда улизнуть, безопасно ли будет спрыгнуть из окна в сад.

— Ты сломаешь коленные чашечки, и может быть, позвоночник. Сбежать через сад стало невозможно с тех пор, как они спилили старый платан.

— Как вы узнали? — спросила Эдлин, присаживаясь на чемодан.

Харриет ответила не сразу. Она колебалась.

— Одна или две девушки пробовали испытать счастье.

Эдлин посмотрела на нее:

— И как далеко они смогли убежать?

— Только не вздумай никому говорить, что это я тебе сказала, но мисс Баттерфилд увезли на носилках домой, так что она даже не выбралась за пределы сада. Мисс Растон приземлилась на клумбу, после чего филодендроны долго еще не росли.

— А вы?

— А я уже выросла. — Харриет улыбнулась. — Спасибо, что спросила.

Эдлин встала с чемодана.

— Мне вообще-то все равно, распакуют когда-либо эти вещи или нет. — Она провела пальцами по стеклу. — А здесь всегда так много народу на улице во время дождя?

— Это еще что. — Харриет подошла к ней. — В Лондоне настоящая жизнь начинается после полуночи.

— А что люди делают в такой поздний час здесь?

— Кто-то играет на спинете, другие сидят у камина, а кто-то просто читает.

— Я уже ненавижу этот дом.

— Думаю, это нормально. — Харриет провела ладонью по стеклу. — И все же не стоит гулять по Лондону без сопровождения, если это то, о чем ты сейчас подумала.

— А вы согласитесь сопровождать меня? Я заплачу. — Эдлин неуверенно улыбнулась. Улыбка получилась не очень искренняя, и Харриет подумала, что девочка будет даже красивой, если не станет стараться походить на ходячего мертвеца. И еще ей придется раскошелиться на рисовую пудру, румяна и помаду из свеклы.

— Вы хорошо знаете, Лондон? — продолжила свои несмелые попытки Эдлин.

Лучше чем свои пять пальцев. Харриет знала Лондон от самых маленьких грязных улочек в Ист-Энде, где она появилась на свет, хотя никто не выдал свидетельства о рождении, чтобы доказать тот факт, что она вообще существует. Она знала речные доки, где работал ее отец, когда мог оторвать от лавки свою пьяную задницу. Она знала перенаселенный район, в котором прошло ее детство, и ближайшую к дому церквушку, и ворота приюта для малолетних, где она стояла под дождем полдня в ожидании, когда отпустят ее сводных братьев.